Коллектив авторов - Лубянка. Сталин и НКВД—НКГБ—ГУКР «Смерш». 1939 — март 1946

Желая оказать любезность БРИГЕВИЧУ, я связывался по телефону с Наркомвнешторгом и давал ему точные справки.

Вопрос:Нас интересуют не деловые, а ваши шпионские связи с БРИГЕВИЧЕМ.

Ответ:Вначале я давал БРИГЕВИЧУ некоторые справки по упомянутым выше вопросам, но потом БРИГЕВИЧ начал интересоваться сведениями секретного характера, которые представляли интерес для польских металлургических фирм.

Не желая портить хороших деловых и личных отношений с БРИГЕВИЧЕМ, я счел возможным кое о чем его информировать, но БРИГЕВИЧ этим не удовлетворялся и стал требовать от меня более обширную информацию.

Вопрос:Какую информацию?

Ответ:БРИГЕВИЧ требовал от меня сведения, которые являлись государственной тайной. Я вынужден был информировать его о наших экспортно-импортных планах в торговле с Польшей, о предельных ценах, по которым Наркомвнешторг намечал сбыт наших товаров на польском рынке и т.п.

Я видел, что эта информация представляет интерес для польского правительства, и мне стало ясно, что БРИГЕВИЧ действует не по собственной инициативе, а по указаниям польской разведки.

Вопрос:Скажите все же прямо, откуда вам стало известно о том, что БРИГЕВИЧ является польским разведчиком?

Ответ:Повторяю, что в этом я убедился по информации, которую от меня требовал БРИГЕВИЧ.

Эта информация выходила за пределы интересов металлургических фирм и представляла, несомненно, значительную ценность для разведки.

Вопрос:Вы не увиливайте от прямого ответа и скажите, когда БРИГЕВИЧ вам сообщил о том, что он является представителем польской разведки?

Ответ:БРИГЕВИЧ мне об этом никогда не говорил, но на основе приведенных выше фактов я понимал, что он работает по заданиям польской разведки.

Вопрос:Вы несомненно знали об этом от самого БРИГЕВИЧА и вели шпионскую работу для польской разведки по его прямым заданиям.

Ответ:Я утверждаю, что прямых разговоров о шпионской работе БРИГЕВИЧ со мной не вел, но я знал, что выполняю его шпионские задания, и, опасаясь разоблачения, вел эту работу до моего отъезда из Польши в конце 1936 года.

Вопрос:Вы признали, что, являясь торгпредом СССР в Польше, занимались не только шпионажем, но и вели подрывную работу как участник правотроцкистской организации, в которую были завербованы РОЗЕНГОЛЬЦЕМ.

Расскажите, при каких обстоятельствах вас вовлек РОЗЕНГОЛЬЦ в эту организацию?

Ответ:По приезде на работу в Польшу в 1934 году я ознакомился с работой Торгпредства и убедился в том, что наши торговые обороты с Польшей могут быть значительно расширены на выгодных для Советского Союза условиях.

Наш экспорт в Польшу был явно занижен несмотря на то, что ряд товаров мы могли сбывать на польском рынке по более высоким ценам, чем в других странах, например в Германии.

Ряд импортных товаров нам также выгоднее было покупать в Польше.

Я неоднократно обращался к приезжавшим в Польшу председателям советских экспортных и импортных объединений и непосредственно в Наркомвнешторг, указывая на необходимость расширить экспортно-импортные операции с Польшей за счет сокращения наших торговых оборотов с Германией и другими странами, где мы переплачивали на импорте и недополучали на экспорте.

Однако положение оставалось прежним, а на мои официальные обращения в Наркомвнешторг я получал стереотипные ответы со ссылкой на экспортно-импортный план, который-де надо выполнять.

Осенью 1934 года я обратился с этим вопросом лично к РОЗЕНГОЛЬЦУ. На это он мне заявил, что существующий порядок торговли с Польшей и с другими странами диктуется торгово-политическими соображениями, и предложил мне точно выполнять экспортно-импортный план.

Вопрос:Вы согласились с этими указаниями РОЗЕНГОЛЬЦА?

Ответ:Меня не удовлетворило объяснение РОЗЕНГОЛЬЦА, так как я считал нецелесообразным придерживаться экспертно-импортного плана в ущерб торговым интересам Советского Союза.

Вопрос:Как же вы поступили?

Ответ:Я вынужден был выполнять эти установки РОЗЕНГОЛЬЦА. Летом 1935 года, когда РОЗЕНГОЛЬЦ остановился проездом в Варшаве по пути на один из заграничных курортов, я снова поставил перед ним вопрос о неправильности планирования нашей торговли с Польшей и доказывал необходимость ее расширения. Однако РОЗЕНГОЛЬЦ в весьма настойчивой форме повторил мне свои прежние установки, сославшись на то, что существующий экспортно-импортный план Наркомвнешторга диктуется «торгово-политическими соображениями».

Вопрос:О каких «торгово-политических соображениях» шла речь?

Ответ:На мою просьбу более детально поставить меня в курс указанных соображений РОЗЕНГОЛЬЦ ответил, что по возвращении с курорта он заедет в Берлин, куда меня вызовет, и там обстоятельно поговорит со мной по этим вопросам.

Вопрос:Вызвал ли вас РОЗЕНГОЛЬЦ в Берлин?

Ответ:Да, спустя два или три месяца, осенью 1935 года я получил вызов от РОЗЕНГОЛЬЦА из Берлина.

Когда я приехал в Берлин, РОЗЕНГОЛЬЦ пригласил меня на квартиру, где он остановился, и предложил дать ему информацию о наших торговых операциях в Польше. Выслушав меня, РОЗЕНГОЛЬЦ стал доказывать неправильность моей точки зрения о необходимости расширения торговых оборотов с Польшей, всячески подчеркивая преимущество торговли с Германией. РОЗЕНГОЛЬЦ говорил, что для Советского Союза гораздо выгоднее вести внешнюю торговлю с такими крупными странами, как Германия, нежели распылять экспортно-импортные операции по мелким странам, так как в конечном итоге, несмотря на некоторую разницу в ценах по ряду товаров, мы выгадываем на убыстрении товарооборота и более скором получении валюты.

В конце беседы РОЗЕНГОЛЬЦ пригласил меня зайти к нему на другой день.

Вопрос:И вы снова встретились с РОЗЕНГОЛЬЦЕМ?

Ответ:Да, на другой день я зашел к РОЗЕНГОЛЬЦУ и имел с ним обстоятельную беседу, в которой он вовлек меня в правотроцкистскую организацию, действовавшую в Наркомвнешторге.

Вопрос:Изложите подробно содержание этой беседы с РОЗЕНГОЛЬЦЕМ.

Ответ:РОЗЕНГОЛЬЦ начал разговор с трудностей в области внешней торговли Советского Союза. Он указывал, что удельный вес нашей внешней торговли на европейском рынке падает, а это снижает торгово-политическое значение Советского Союза и нам становится все труднее производить торговые сделки с отдельными странами.

Такое положение РОЗЕНГОЛЬЦ объяснял неправильной политикой ЦК ВКП(б), в первую очередь в вопросах экономического развития страны.