Андрей Сахаров - Дипломатия древней Руси: IX - первая половина X в.

И. Свеньцицкий высказал предположение о подготовке русского проекта договора в Киеве и его последующей корректировке в Константинополе. Прямых фактов на этот счет мы не имеем. В нашем распоряжении есть лишь один косвенный факт: переговоры в Киеве с русскими государственными мужами византийского посольства. О чем? Либо по принципиальным положениям будущего договора, который надлежало выработать в Константинополе; либо по византийскому проекту договора, привезенному императорским посольством в русскую столицу; либо по русскому проекту договора. Окончательного ответа на этот вопрос мы, видимо, уже никогда не получим, но каждый из трех мыслимых вариантов вполне реален, и во всяком случае любой из них говорит о первом в отечественной истории "русском" этапе выработки договора по образцу заключения Византией подобных соглашений с другими иностранными державами, как об этом в свое время писали Г. Эверс, Н. А. Лавровский, И. И. Срезневский, С. А. Гедеонов, В. И. Сергеевич, К. Нейман, А. Димитриу, А. В. Лонгинов, М. В. Левченко, Ф. Дэльгер и И. Караяннопулос, Д. Миллер, С. М. Каштанов.

Русское посольство прибыло в Константинополь в составе 51 человека, не считая обслуживающего персонала. Это была более многочисленная — по сравнению с прежними русскими посольствами в Византию — миссия. Этот факт, на наш взгляд, также говорит как о важности возложенного на посольство поручения, так и о росте международного престижа древнерусского государства, углублении и развитии политических отношений Руси и Византии. Русскую миссию возглавил Ивор, посол великого князя Игоря. Он был первым, главным послом. На это указывают и его место при перечислении состава посольства, и его титул — "солъ" великого князя, и фраза договора, говорящая, что, кроме него, все остальные члены посольства были "объчии ели", т. е. обычные, рядовые послы {638}.

Отдельно в составе посольства грамота выделяет 26 купцов. О них же говорит и общая "шапка" состава посольства, где представлены все 51 человек: "Мы от рода рускаго съли и гостье", и заключительная часть, где после перечисления купцов, вошедших в состав посольства, сказано: "…послании от Игоря, великого князя рускаго, и от всякоя княжья и от всехъ людий Руския земля" {639}. Таким образом, впервые документально был подтвержден факт участия гостей в посольской миссии, что явилось и отражением их особого интереса к предстоящим переговорам, и свидетельством развивающихся дипломатических и экономических контактов двух государств. Русский экземпляр договора, согласно летописи, был подписан всеми членами посольства, в том числе и гостями {640}. С. М. Каштанов допускает возможность иной процедуры утверждения договора — с помощью печатей {641}, но и в том и в другом случае договор 944 г. и в плане его утверждения также означал шаг вперед по сравнению с прежними дипломатическими соглашениями.

Любой, кто знакомится с грамотой 944 г., обнаруживает примечательную закономерность при перечислении состава русского посольства: вслед за первым послом идут другие члены посольства, каждый из которых представляет кого-то из видных фигур княжеского дома или знатных Игоревых бояр. Вторым стоит посол Вуефаст "Святославль, сына Игорева", третьим идет Искусеви "Ольги княгини", четвертым — Слуды, представитель Игорева племянника, пятым — Улеб от Володислава, шестым — Каницар от Предславы и т. д. Каждый из членов посольства аналогично представляет кого- то из видных людей Киевского государства. Иное дело с купцами. Они тоже входят в состав посольства, но не имеют каких-либо представительских функций и называются просто по именам: Адун, Адулб, Иггивлад, Олеб и т. д. Подобная характеристика состава посольства, как и упоминание о так называемых "светлых князьях" в договоре 911 г., дала основание группе ученых считать, что и в данном случае налицо реальное политическое представительство за рубежом отдельных русских земель, отдельных членов великокняжеского дома, бояр и "княжья" {642}.

Мы не можем согласиться с этой точкой зрения. При разборе вопроса о том, кого представляли русские послы в 911 г., мы отмечали, что и руссы, и греки представляли на посольских переговорах свое государство в целом. В той же грамоте 911 г., особенно при ее сопоставлении со списком Олеговых послов 907 г., прослеживаются, хотя и туманные, признаки обозначения послов по рангам; несомненно, что Карл являлся руководителем русских миссий как в 907, так и в 911 гг. В грамоте 944 г. отражена уже сложившаяся система дипломатической иерархии, свидетельством которой являются титулы послов. Только так, по нашему мнению, можно понимать "представительство" от малолетнего Святослава, Ольги, племянника Игоря и т. д. Заметим, что это "представительство" соответствует феодально-политической иерархии древнерусского государства. Вторую ступень в системе правительственной власти Киевской Руси занимал наследник великокняжеского престола — Святослав Игоревич, который, конечно же, никакого участия в делах государства в 944 г. еще не принимал, как не принимал он участия и в 945 г. в военных делах, хотя, согласно летописи, и метнул копье в начале битвы с древлянами. Следующей в этой иерархии стояла княгиня Ольга, жена Игоря, и т. д.

Никакого реального политического представительства эта титулатура, на наш взгляд, не подразумевала; она лишь обозначала посольскую иерархию, придавала членам посольства определенный вес, а всему посольству известную значительность и пышность, так как государственные деятели, представленные послами, действительно были хорошо известны в Византии, на что справедливо обратил внимание В. Т. Пашуто. Вместе с тем данная дипломатическая иерархия отражала определявшуюся феодальную иерархию киевской правящей верхушки и свидетельствовала о развитии древнерусской дипломатической системы, ее соответствии складывающемуся феодальному государству.

Эта дипломатическая практика впервые была отражена документально в русско-византийском договоре 944 г. Заметим, что позднее она была возрождена в условиях Русского централизованного государства и послы в зарубежные страны отправлялись, имея громкие титулы наместников Шацких и пр.

Определенным аргументом в пользу такой точки зрения служат факты, говорящие, что русское посольство, как и в 911 г., представляло государство Русь в целом. Действительно, с самого начала переговоры о заключении будущего договора ведут через своих послов император Роман и великий князь Игорь. "Мы от рода рускаго съли и гостье" — так представлено все посольство в intitulatio грамоты 944 г. Как и в договоре 911 г., посольство таким образом действует от имени русского народа, государства Русь. На этот счет в тексте грамоты есть и еще одно прямое указание: после списка послов и гостей, членов посольства, идут слова: "…послании от Игоря, великого князя рускаго, и от всякоя княжья и от всехъ людий Руския земля". Они весьма знаменательны. Во-первых, они выражают мысль об общерусском представительстве посольства; во-вторых, указывают, что именно понимали русские раннефеодальные идеологи под этим представительством: весь народ — от великого князя Игоря, "всякоя княжья" до "всехъ людий". В этом просматривается уже определенная идеологическая концепция правящих кругов Руси, отождествлявших свою политическую деятельность с интересами всего народа. Кроме того, здесь впервые в русской истории понятие "Руския земля" вводится как обобщенное выражение такого понимания русской государственности.