Энтони Бивор - Гражданская война в Испании 1936–1939

Начальником штаба у Прады стал майор Франсиско Сьютат. Главным соединением был XIV корпус Франсиско Галана. Республиканские ВВС на севере исчерпывались двумя отрядами самолетов «Моска» и уменьшенной эскадрильей «Чато» [734]. Территория республиканцев имела теперь глубину всего в 90 километрах между Хихоном и Ла-Роблой, протянувшуюся на 120 километров вдоль океанского берега, причем на западной оконечности в нее вклинивался Овьедо.

Наступление Давилы на этот последний очаг сопротивления республики на севере началось на востоке и на юго-востоке его территории и было направлено на Хихон. Его силы, вдвое превышавшие республиканские, включали четыре бригады карлистов Солчаги, три галисийские дивизии Аранды и итальянский Экспедиционный корпус. Поддержку им оказывали 250 самолетов, включая легион «Кондор».

Тем не менее, начав бои 1 сентября, наступающие продвигались меньше чем на километр в день даже при своем подавляющем превосходстве в воздухе. Вершины Пикос-де-Эуропа и Кантабрийские горы позволяли республиканцам сдерживать неприятеля, что они и делали с замечательной отвагой. Утверждали, что причиной их отчаянности в бою было отсутствие надежды вырваться из блокады, но это было только одним из факторов. Когда большинству старших офицеров удалось спастись на утлых суденышках, остальные стали драться еще самоотверженнее.

Только 5 сентября карлисты Солчаги достигли Льянеса. Затем наваррские бригады занялись перевалом Эль-Масуко: они неоднократно завладевали им, теряли, снова захватывали. Оборона перевала, которой командовал рабочий, активист НКТ из Ла-Фельгуэры, продолжалась 33 дня. В конце концов карлисты завладели им в штыковой атаке, понеся большие потери. Тем временем легион «Кондор» неустанно бомбил и расстреливал на бреющем полете республиканские тылы [735], поскольку позиции в горах были недоступны для обычного бомбометания. Немецкие эскадрильи экспериментировали теперь с прототипом напалма – канистрами бензина в связке с зажигательными бомбами.

18 сентября карлисты Солчаги приступили к самому кровопролитному этапу всей кампании. После тяжелых боев 1-й наваррской бригаде удалось ворваться в Рибадеселью; 1 октября 5-я наваррская бригада заняла Ковадонгу; еще через десять дней они очистили западный берег реки Сельи в верхнем течении. 14 октября пал Арриондас. Тем временем полковнику Муньосу Грандесу удалось прорваться через Таму, одну из самых укрепленных позиций астурийских горняков, и подступить к Кампо-де-Касо, завершив окружение. Легион «Кондор» расстреливал пулеметными очередями республиканцев, отходивших к Хихону. 20 октября силы Солчаги соединились с силами Аранды [736].

Республиканское правительство в Валенсии приказало полковнику Праде приступить ко всеобщей эвакуации, но беглецов караулил флот Франко. Легион «Кондор» нанес бомбовый удар по республиканскому эсминцу «Ciscar», потопив его, что унесло жизни множества людей. В это время военный флот националистов останавливал суда под иностранными флагами: многие офицеры старших и средних чинов уплывали во Францию на канонерках и других мелких судах.

Однако костяк республиканских войск продолжал непреклонное сопротивление до середины дня 21 октября, когда в Хихон вошла 4-я наваррская бригада. Часть республиканских войск ушла в горы и соединилась там с остатками войск, вырвавшимися из Сантандера. Партизанская война в горах продолжалась еще полгода, сковывая значительную часть войск националистов.

После взятия националистами Хихона по всей области началось «очищение от красных». Арестованных сгоняли на арену для боя быков в Хихоне, набивали ими театр «Луарка» и другие здания города. Расстрельные команды не знали отдыха [737].

Северный фронт прекратил существование. С точки зрения Прието, главной причиной разгрома послужило отсутствие единого командования [738]. Министр обороны произвел Рохо в генералы и подал Негрину прошение об отставке, но премьер отказался его принять.

Настоящие последствия завоевания националистами севера Испании стали ощутимыми только в следующем году, когда началось развертывание в южной зоне соединений карлистов, итальянского корпуса и галисийских войск Аранды. Военные корабли националистов покинули Бискайский залив и передислоцировались в Средиземное море, усилив контроль за его побережьем. В Пальма-де-Майорке было учреждено новое военно-морское и военно-воздушное командование адмирала Франсиско Морено [739]. Но для Франко чуть ли не самым главным приобретением стали угольные и прочие горные разработки, продукция которых должна была пойти на выплату долга нацистской Германии.

Росту численности националистских войск способствовало зачисление в пехоту более 100 тысяч пленных Северной кампании, а также трудовые батальоны. Такой способ наращивания численности не всегда оправдывал себя: многие солдаты, едва попав на передовую, дезертировали. Произошло как минимум два мятежа, спровоцированные левыми элементами в армии. В Сарагосе зачисленные в Иностранный легион анархисты подняли мятеж и попытались освободить из тюрьмы своих товарищей. В Ферроле выяснилось, что 200 моряков, в основном на линкоре «España», готовили восстание еще прошлой зимой. В обоих случаях все мятежники были казнены.

В республиканской Испании осень 1937 года была отмечена дальнейшим упадком влияния анархистов, изоляцией каталонских националистов, разладом в лагере социалистов и укреплением тайной полиции. Всеми этими процессами руководило правительство Негрина. При власти коммунистов репрессии против инакомыслящих оказались гораздо шире, чем при диктатуре Примо де Риверы. Утверждения премьер-министра, будто бы он не знает о деятельности тайной полиции, звучали неубедительно. Как указывает Хью Томас, он пытался ограничить политическую активность, применяя цензуру, запреты и аресты – подобно Франко, тоже создавшему государственную машину, в которой не было места идейным разногласиям [740]. Однако большинство сторонников республики за рубежом, отстаивавшие левые идеалы из приверженности свободе и демократии, не протестовали против этих явлений.

Впоследствии сторонники Негрина оправдывали действия его администрации необходимостью сотрудничать с Советским Союзом и серьезностью военной ситуации. Однако именно Негрин уговорил Ларго Кабальеро отправить золотые запасы страны в Москву, поэтому он первым несет ответственность за подчинение республики Сталину. С другой стороны, при нем поступление советской помощи резко сократилось: отчасти к этому привела устроенная националистами морская блокада, но важнее было растущее желание Сталина свернуть участие в испанских делах, вызванное пониманием того, что правительства Британии и Франции не намерены бросать вызов «оси». К тому же теперь СССР помогал Китаю бороться с японской агрессией. Как ни парадоксально, недовольство Сталина могла усилить очевидная надежда Негрина на то, что республику спасет война в Европе.