Владимир Воронов - Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи

Даже по сей день нередко можно встретить утверждения, что 22 тысячи поляков — тех, что в 1939 году были взяты в плен Красной армией, переданы НКВД и исчезли, — расстреляли якобы не чекисты, а немцы. Мародеры истории объявляют «подтасовкой» и «фальсификацией» даже архивные документы, наглядно свидетельствующие, что этих пленных в 1940 году уничтожили по решению Сталина и Политбюро ЦК ВКП(б).

…В селе Медном (если уж точнее, это место, что в 35 км от Твери, скорее ближе к селу Ямок) я побывал зимой, и поначалу могло показаться, что попал в сказку — столь изумительно красив этот заснеженный сосновый лесок на высоком берегу реки Тверца. Только вот лес оказался не сказочным, а усеянным высокими могильными крестами. На некоторых из них и на деревьях видны привязанные фотографии людей в польской военной форме. На красной стене мемориала высечены 6311 польских имен и фамилий. Прохожу дальше — уже иные фотографии на деревьях, их много меньше. Вот человек в облачении православного священника — Константин Августович Кунстман, год смерти — 1937-й. На другом дереве эмалевая табличка: красивое лицо, шикарные «чапаевские» усы — Петр Сергеевич Черных, дата смерти — 28 марта 1938 года. Позже нашел это имя в списках жертв Большого террора: столяр из Завидово, жил там в доме № 9, что по 2-й Рабочей улице. В могильных ямах под одними и теми же деревьями лежат и расстрелянные поляки, и наши соотечественники. Наших — свыше пяти тысяч, только имен их нет… «Наших соотечественников, расстрелянных чекистами, — поясняет Елена Образцова, заместитель директора Мемориального комплекса „Медное“ по научной работе, — тайно привозили сюда для захоронения до 1953 года».

Иван Цыков, научный сотрудник мемориала «Медное», подводит к висящей на ограде облупленной табличке: «Внимание! Вход, въезд на территорию комплекса строго запрещен! Территория охраняется служебными собаками». «Она еще с тех времен, когда тут были дачи КГБ», — говорит Иван. Это место чекисты облюбовали давно: сначала тут были домики отдыха шишек центрального аппарата НКВД, затем дачи управления НКВД по Калининской области. Место, как оказалось, удобное во всех отношениях — и для отдохновения, и для тайного погребения расстрелянных. Еще и для грядок: как вспоминают бывшие обитатели дач, клубника тут была знатная.

Лагерь для польских пленных в Калининской области расположили удачно: вдали от сторонних глаз — на Селигере, в Ниловой Пустыни — бывшем мужском монастыре. Там содержали в основном бывших польских полицейских, жандармов, пограничников. А в марте из Москвы поступили приказ и детальные инструкции о проведении операции по «разгрузке» лагеря. И с апреля по май 1940 года поляков партиями стали вывозить из Осташкова. «Путь этих польских пленных четко вычисляется по документам Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД и Главного управления конвойных войск НКВД, — рассказывает Елена Образцова. — Из лагеря гнали в Осташков на станцию, оттуда по железной дороге в Калинин. Там конвой сдавал свой „груз“ УНКВД, где все следы пленных из Осташковского лагеря обрываются, живыми их больше не видели…».

Когда в конце 1980-х годов Медное зазвучало в связке с Катынью, товарищи из КГБ заталдычили: там, мол, захоронены советские солдаты, умершие в полевом госпитале. Но в августе 1991 года следственная группа Главной военной прокуратуры (ГВП) СССР провела на территории дач КГБ частичную эксгумацию. Первая же вскрытая яма принесла страшный «улов»: человеческие кости, фрагменты польских мундиров, форменные пуговицы и головные уборы польской тюремной стражи и горных стрелков, медальоны-«смертники» служащих пограничной охраны, военной жандармерии. Нашли также документы, письма, личные вещи…

«Когда вскрыли, там был жуткий трупный запах, словно лежали тела совсем „свежие“, только начавшие разлагаться, — рассказывал мне полковник Анатолий Яблоков, один из тогдашних руководителей следственной группы ГВП. — Многие тела сохранились столь прекрасно, будто их закопали буквально накануне. Мы так пропитались трупным запахом, что от нас несло несколько месяцев, когда мы ехали в электричках, люди в ужасе шарахались от нас и выбегали из вагонов. Зато все сомнения отпали сразу: обрывки польской формы, пуговицы с польским орлом, медальоны… И у всех пулевые отверстия в затылочной части черепов».

17 сентября 1939 года Красная армия ударила в спину польской армии, сражавшейся с вермахтом. «Стремительным натиском части Красной армии разгромили польские войска», — гласил приказ наркома обороны СССР Ворошилова. В советский плен попало свыше 250 тысяч польских военнослужащих, а всего, как подтверждено документально, органы НКВД «выкачали» с захваченных территорий свыше полумиллиона человек. Сразу пошли и расстрелы: лишь за первые недели «освобождения» Западной Белоруссии и Западной Украины чекисты ликвидировали несколько тысяч человек.

Как бесстрастно зафиксировали документы, 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) поручило НКВД СССР расстрелять 14 700 «бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков», содержащихся в трех спецлагерях, да еще 11 000 польских «фабрикантов» и чиновников, которые сидели в тюрьмах западных областей Белоруссии и Украины. Сталин лично завизировал палаческую директиву, скрепив ее своей подписью. Там же зафиксированы и подписи Ворошилова, Молотова, Микояна, свое согласие телефонировали Калинин и Каганович.

НКВД директиву высшей инстанции исполнил, хотя цифры несколько скорректировал. И в мае 1940 года следы 21 857 пленных, содержавшихся в Осташковском (Калининская область), Козельском (Смоленская область), Старобельском (Харьковская область) лагерях и тюрьмах, потерялись навсегда. От них перестали приходить письма, всякое упоминание о них исчезло из документов. Когда в декабре 1941 года глава польского правительства генерал Сикорский на встрече со Сталиным спросил, куда делись тысячи пленных, то услышал в ответ: «Они убежали». — «Куда?!» — «Ну, в Маньчжурию», — пожал плечами Сталин.

13 апреля 1943 года эта самая «Маньчжурия» обнаружилась — в Катынском лесу: германское радио сообщило о находке там останков польских офицеров, расстрелянных НКВД. Под присмотром немцев 4143 тел эксгумировала комиссия польского Красного Креста. Большинство найденных было убито пистолетным выстрелом в затылок, у некоторых были раны от советских четырехгранных штыков. 2815 человек удалось идентифицировать: все оказались из Козельского лагеря, внезапно опустевшего в апреле-мае 1940 года.