Алексей Лобин - Битва под Оршей 8 сентября 1514 года

Таким образом, мы полагаем, что заявленная в нарративных источниках численность польско-литовской армии в 30 000 – 35 000 является завышенной, как минимум, в 2–2,5 раза. По своим размерам Оршанская битва, конечно же, была крупным сражением, — она вошла в историю как «Великая битва». Однако силы противодействующих сторон были значительно меньше тех цифр, которые указаны в сочинениях XVI в. Анализ «мобилизационных» документов и состава воинских контингентов (наёмников, «добровольцев» Короны и посполитого рушения) приводит к убеждению, что максимальный размер объединенной армии, выставленный 8 сентября 1514 г. на Оршанском поле, мог достигать всего 12 000 человек.

После того, как мы определили численность польско-литовского войска, несколько слов следует сказать о его вооружении.

В исследованиях по вооружению [309] Nowak T. Uwagi o technice budowy mostów polowych w Polsce w XV–XVII w. // Studia i Materiały do Historii Sztuki Wojennej. T. II. Warszawa, 1956. S. 345–387; Zygulski Z. (j) Broń w dwanej Polsce na tie uzbrojenia Europy i bliskiego Wschodu, Warszawa, 1975; Szymczak J. , Początki broni palnej w Polsce (1383–1533). Lodz, 2004; Wimmer J. Historia piechoty polskiej do roku 1864. Warszawa, 1978; Plewczyński M. Uzbrojenie jazdy i piechoty polskiej w i poł. XVI w. // Technika a wojna X–XX a. Siedlce, 2000. S. 90–122; Бохан Ю. М. Вайсковая справа ў Вяоиким Княстве Лйтоўскім у другой палове XIV – канцы XVI ст. Мiнск, 2008. историки неоднократно обращались к замечательному иконографическому источнику — картине «Битва под Оршей» неизвестного художника. Однако к изображениям вооруженных всадников и пехотинцев надо относиться с большой осторожностью, поскольку полотно было создано не ранее первой половины 1530-х гг. [310] Zygulski Z. (j) Bitwa pod Orsza — struktura obrazu. // Światła Stambułu. Warszawa, 1999. S. 265–290.

Более достоверны, несмотря на условность, изображения воинов на ксилографии, помещенной для иллюстрации издания Анжея Критского Марциана Бельского. [311] Bielski M. Kronika wszystkiego świata. Kraków, 1564. L. 412.

Пехотинцы-«драбы» Якоба Спергальдта на картине показаны стоящими в центре. Наёмная пехота использовала преимущественно холодное оружие. Среди вооружения наёмников заметно разнообразие древкового оружия: копья, алебарды, протазаны, пики. Станислав Сарницкий также упоминает «гуф пеших с очепами, списами и с ручницами и с алебардами» . [312] Opis bitwi pod Orsza wedlug Stanislawa Sarnickiego. S. 141. Несмотря на то, что к 1514 г. наёмная пехота ещё не избавилась окончательно от арбалетов, в передние шеренги выставлялись также пешие аркебузьеры, вооружённые аркебузами. Их прикрывали павезьеры с огромными прямоугольными щитами, за которыми можно было перезарядить ручницу или арбалет. Ощетинившаяся копьями и аркебузами стена щитов-павез была практически непреодолима для легкой конницы. Именно такое построение и изобразил неизвестный художник на картине «Битва под Оршей»: за щитоносцами художник нарисовал вооруженных аркебузами и холодным оружием ландскнехтов, головы которых защищают сфероконические и чешуйчатые шлемы. Но вряд ли воины были одеты так, как изобразил их художник, — очевидно, он отобрал для картины ряд гарнитуров доспехов, и в это число попали и доспехи для пешего турнирного боя. В отличие от гравюры издания А. Критского (где изображены польско-литовские драбы), на картине показаны только европейские пехотинцы-ландскнехты.

На картине «Битва под Оршей» можно разглядеть одиннадцать полевых пушек-фельдшлангов, стоящих перед пехотой. Ещё две пушки нарисованы в засаде в ельнике. На гравюре из книги М. Бельского «Хроника всего света» 1564 г. [313] Bielski M. Kronika wszystkiego świata. Kraków, 1564. L. 412. показаны три длинноствольных орудия — очевидно, те самые фельдшланги. Но количество артиллерийских стволов и прислуги, задействованных в сражении, неизвестно. Никаких упоминаний о сборе артиллерии в 1514 г. нет. Можно лишь для сравнения отметить, что во времена великого князя Александра в полевом войске насчитывалось до 20 стволов. [314] Бохан Ю. М. Вайсковая справа ў Вялікім княстве Літоускім у другой палове XIV – канцы XVI ст. Мiнск, 2008. С. 337. В любом случае, число саперных и артиллерийских подразделений в войске вряд ли превышало несколько сотен человек. В Литовской Метрике есть несколько документов, свидетельствовавших о том, какими средствами король Сигизмунд I мог удержать на службе опытных пушкарей. [315] Например: «Пушкару киевскому Яну до пана подскарбего о заплачене заслужоных пенязеи его» // Lietuvos Metrika. Knyga Nr. 10 (1440–1523): Užrašymų knyga 10 / Parengė E. Banionis ir A. Baliulis. Vilnius, 1997. S. 62.

Ранее было отмечено, что акты Литовской Метрики (кн. записей № 7) сохранили упоминания о снабжении приграничных городов, включая Смоленск, артиллерией. Но то были «гаковницы» — малокалиберные орудия, стреляющие «кулями» величиной с голубиное яйцо. Не сохранилось каких-либо данных о подготовке артиллерии в поход на «московитов» в 1514 г. Можно, конечно, предположить, что часть орудий король Сигизмунд взял с собой с Вильны, где в арсенале хранилось большое количество артиллерии.

К сожалению, фигурировавшие в описи Смоленска старые трофейные пушки относятся к более позднему периоду 1531–1535 гг. — это пищали «литовского литья» «Медведь», «Гернаст» и др. [316] Опись Смоленску приему пушкарского головы Прохора Шубина 1671 г. // Дополнения к Актам историческим. Т. V. № 51 С. 295–299. Если мы сравним иконографию полевых орудий-фельдшлангов, изображенных на картине, с имеющимися образцами первой половины XVI в., то найдём много общего — такой же длинный ствол, дульная часть которого также усилена. Подобное орудие храниться в собрании ВИМАИВиВС. [317] ВИМАИВиВС. инв. № 01/04. На казенной части имеется дата «1529», ниже отлита королевская корона, под которой два герба: справа литовская «погонь», слева польский орел. [318] Данное орудие было захвачено русскими в XVII в. На стволе имеется трофейная чеканная надпись. Имеется также в собрании музея однопудовая гафуница или гуфница 1506 г. [319] ВИМАИВиВС. Инв. № 09/24. Ю. Н. Бохан ошибочно предположил, что «гуфница ведет свое начало от слова «гуф» (отряд)… гуфница — это орудие, которое находилось при гуфах и служило для обстрела гуфов противника» ( Бохан Ю. М. Вайскавая справа ў Вялікім княстве Літоускім у другой палове XIV – канцы XVI ст. С. 237). На самом деле слово происходит от старонемецкого «Haufnitz» — т. е. гаубица. Орудия подобных конструкций принимали участие в сражении 8 сентября 1514 г.

На картине «Битва под Оршей» на переднем плане (на мосту) изображена большая пушка-кулеврина, калибром до 200 мм [320] По вычислениям Т. Новака: Nowak Т. Uwagi o technice budowy mostów polowych w Polsce w XV–XVII w. // Studia i Materiały do Historii Sztuki Wojennej. T. II. Warszawa, 1956. S. 360. , что может свидетельствовать о применении в полевом сражении тяжелых орудий. Но, говоря о большой пушке, которую нарисовал неизвестный художник, следует заметить, что в польской историографии давно ведётся спор относительно того, срисовал ли мастер орудие со знаменитой гравюры Альбрехта Дюрера 1518 г. или же Дюрер скопировал его с картины «Битва под Оршей»? К жаркому спору между 3. Стефанской и Я. Бялостоцким подключился 3. Жигульский-мл. [321] Stefanska Z. Dzialo orszanskie // Muzealnictwo wojskowe. T. 1, 1959. S. 359–366. Bialostocki J. Zagadka «Bitwy pod Orsza» // Biuletyn Historii Sztuki, 1955, N 1. S. 80–98; Он же. Czy Durer nasladowal «Bitwe pod Orsha» // Biuletyn Historii Sztuki, 1969, N 3. S. 276–281. Последний историк, подытожив аргументы всех сторон, выделил три версии: 1) Художник «Битвы под Оршей» срисовал орудие с гравюры А. Дюрера, «которая могла вскоре после 1518 г. дойти до Кракова»; 2) Дюрер увидел картину «Битву под Оршей» и зарисовал пушку, а потом изготовил гравюру в собственной манере; 3) «…оба художника пользовались каким-то третьим, неизвестным нам источником». [322] Zygulski Z. (j). Bitwa pod Orsza. Struktura obrazu. // Rocznik Historii Sztuki. t XII. Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdansk, 1981. S. 86–87.