Сергей Веригин - Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг.

Однако говорить о полной готовности было трудно. УПВ НКВД СССР не справлялось с поступавшей массой интернированных военнослужащих польской армии, к приему и размещению которой НКВД СССР с его отлаженным механизмом ГУЛАГа оказался практически не готов. Так, начальник Особого отдела НКВД, проведя инспекцию Южского лагеря, предназначенного для пленных финнов, отмечал в докладной записке на имя начальника УПВ П. Сопруненко, что лагерь не подготовлен для нормального содержания военнопленных [135] Центр хранения историко-документальной коллекции (далее — ЦХИДК). Ф. le. Оп. 3. Д. 3. Л. 49; Родина. 1995. № 12. С. 99. .

В решении этого вопроса советским властям «помогли» сами финны. Количество пленных было небольшим, на что явно не рассчитывало советское руководство. Так, по нашим подсчетам, за декабрь 1939– март 1940 г. Петрозаводский приемный пункт военнопленных, один из самых крупных среди других действующих пунктов, принял от 8-й и 9-й армий только около 260 человек [136] Подсчитано по данным: Архив Министерства внутренних дел Республики Карелия (далее — Архив МВД РК). Д. 1, 1/1, 2. Т. 1, 2. . В итоге единственным лагерем для пленных финнов стал Грязовецкий лагерь в Вологодской области (расположен в семи километрах от г. Грязовец).

В книге учета этого лагеря значатся имена 600 финских военнопленных, но надо учесть, что в нем не указаны те, кто умер в советском плену. Сведения об умерших финнах в документах Центрального аппарата и политотдела ГУПИ НКВД СССР отсутствуют.

Однако не всех пленных финнов отправляли в Грязовецкий лагерь. Проведенный анализ архивных документов, содержащихся в Архиве МВД РК (протоколы допросов военнопленных, состав этапных списков из Петрозаводского приемного пункта в Грязовецкий лагерь и др.), показывает, что раненых, тяжело больных, обмороженных военнослужащих оставляли в госпиталях г. Петрозаводска [137] Там же. . Кроме того, часть военнопленных финнов вообще не отправлялась в лагерь, а использовалась советскими органами для проведения пропагандистской и разведывательной деятельности.

В период Зимней войны финская пропаганда утверждала, что всех военнопленных большевики расстреливают или отправляют в Сибирь. Но это было не так. Как уже отмечалось, большинство финских военнопленных было отправлено в Грязовецкий лагерь. Сохранились воспоминания некоторых из них. Так, бывший военнопленный Тадеус Сарримо вспоминал: «Ухаживали за нами хорошо. Раненым давали чистые бинты, от холода сразу дали водки… По прибытии в лагерь дали щи, чай и гречневую кашу с подсолнечным маслом. Мы были сыты… Кормили в лагере в общем-то хорошо, только финские желудки не были приучены к щам и военнопленные жаловались… В комнатах у военнопленных был шкаф, где они хранили хлеб и сахар. Санитарные условия были хорошие. Вшей было очень мало. Ночью люди играли в карты и шашки. Днем не работали…» [138] Из воспоминаний Тадеуса Сарримо «В плену в России», предоставленных финским историком Тимо Мальми. Цит. по: Родина. 1995. № 12. С. 100. .

Небольшое количество сохранившихся архивных документовне позволяет дать обстоятельную картину жизни и быта финских военнопленных в СССР. Отчет старшего инспектора 4-го отдела УПВ НКВД, приехавшего с проверкой в Грязовецкий лагерь в начале февраля 1940 г., остался, по существу, единственным официальным документом, зафиксировавшим условия содержания пленных финнов. В нем отмечалось: «Помещения для военнопленных оборудованы нарами сплошной системы в один, два и три яруса в зависимости от состояния здания (ветхости и кубатуры воздуха)… Беспорядочное нагромождение нар, без соблюдения требуемых между ними проходов, имеет следствием скученность контингента и делает невозможным уборку помещений. На одного военнопленного приходится 0,6 кв. м, что крайне недостаточно… Одеял и простыней для военнопленных нет» [139] Там же. .

Тяжелые бытовые условия органы НКВД старались компенсировать политической и культурно-воспитательной работой среди военнопленных. Большинство пленных финнов были выходцами из рабочих и крестьян — среды, близкой «стране победившего социализма». Поэтому в основу политической работы с пленными был положен тезис о том, что главная задача Красной Армии в военной кампании против Финляндии состоит в освобождении финских трудящихся от гнета помещиков и капиталистов.

Начиная войну с Финляндией, советское руководство надеялось, что финское население поддержит Народное правительство Куусинена и Финскую народную армию. Определенная роль при этом отводилась и военнопленным. В карельских архивах нами изучены протоколы допросов более 260 финских военнопленных. Наряду с обычными вопросами, которые задавали следователи на пунктах приема военнопленных: к какой части принадлежите? какое имеется вооружение, снаряжение и обмундирование? каково настроение солдат? и т. д. — были и политические: что вы знаете о Народном правительстве Куусинена и его программе? знаете ли вы, что войну против СССР начала кровожадная финская буржуазия? хотели бы вы остаться в СССР? и др.

На допросах следователи пытались также выявить среди финских военнопленных членов политических партий и организаций Финляндии, особенно их интересовали шюцкор и Карельское академическое общество. В Советском Союзе их считали контрреволюционными, антисоветскими организациями.

Вопрос о том, какова была прослойка шюцкора среди финских военнопленных, остается не до конца выясненным. В. П. Галицкий считает ее незначительной, отмечая, что из 697 военнопленных финской армии (691 финн и 6 шведов), содержащихся в Грязовецком лагере в период с декабря 1939 г. по март 1940 г., было официально выявлено лишь 69 шюцкоровцев [140] Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939–1953 гг.). С. 107. . Однако проведенный анализ архивных документов этапных списков финских военнопленных из Петрозаводска в Грязовецкий лагерь не позволяет поддержать этот тезис. Прослойка шюцкора среди пленных колебалась от 1/4 до 1/3 всех пленных [141] Подсчитано по данным: Архив МВД РК. Особые папки. Д. 1, 1/1, 2. Т. 1, 2. . Надо иметь в виду, что шюцкор для финляндской молодежи в 1930-е rr. был примерно такой же организацией, как ОСОАВИАХИМ (ДОСААФ) для советских молодых людей. Поэтому довольно значительная часть молодежи Финляндии состояла в шюцкоре.

На наш взгляд, это разночтение в документах объясняется тем, что часть военнослужащих финской армии, зная интерес советских органов к шюцкору и Карельскому академическому обществу, пыталась скрыть свое членство в них. И если при первых допросах на пересыльных пунктах военнопленных они признавались в принадлежности к этим организациям, то затем, попав в Грязовецкий лагерь, стали отрицать свое участие в них. Некоторые старались объяснить это тем, что вступили в шюцкор по молодости и неопытности. Так, военнопленный из крестьян Яков Мойланен на допросе в Петрозаводском приемном пункте пленных 8 декабря 1939 г. заявил, что в шюцкор вступил необдуманно, по молодости совершив глупость. А теперь «осознал», что шюцкоровцы защищают не интересы рабочих и крестьян, а интересы буржуазии [142] Там же. Д. 1/1. Т. 1. Л. 6–8. . Однако были и такие военнопленные, которые заявляли, что вступили в шюцкор добровольно, оказывая посильную помощь своей родине. Об этом, например, сообщил следователю на допросе в этом же приемном пункте 9 декабря 1939 г. военнопленный Эйно Юлкунен, бывший учитель [143] Там же. Л. 19. .