Сергей Веригин - Предатели или жертвы войны: коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг.

Что можно сказать по поводу этой части воспоминаний Г. Н. Куприянова? К сожалению, до сих пор часть документов ЦК ВКП(б) — КПСС (Секретариата, Оргбюро, Политбюро) остается недоступной для историков. Но материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, ранее — Центральный партийный архив) и Архива Президента Российской Федерации (АПРФ) свидетельствуют о том, что действительно 30 августа 1944 г. в ЦКВКП(б) рассматривался вопрос о Карело-Финской ССР, поле чего было принято соответствующее постановление.

Определенные факты не дают повода усомниться в правдивости суждений Г. Н. Куприянова. По итогам обсуждения этого вопроса было принято постановление ЦКВКП(б) от 31 августа 1944 г. «О недостатках массово-п. олитической работы среди населения районов КФССР, освобожденных от финской оккупации». Оно было опубликовано в печати и вошло во многие сборники документов и научные исследования по Великой Отечественной войне. На него в обязательном порядке ссылались историки, освещая проблемы идейно-политической работы партии среди населения в военный период [491] См. например: Очерки истории Карельской организации КПСС. Петрозаводск, 1974. С. 305; Морозов К. А. Карелия в годы Великой Отечественной войны (1941–1945). Петрозаводск, 1983. С. 212; и др. . Суть данного постановления сводилась к тому, что население освобожденных районов Карелии в течение трех лет находилось под воздействием вражеской националистической пропаганды, которая оказала серьезное влияние на сознание людей и мешала восстановлению народного хозяйства республики.

Анализ архивных и опубликованных документов показывает, что в Карелии была развернута большая работа по претворению в жизнь этого постановления. Лучшие пропагандистские силы были направлены в Шелтозерский, Олонецкий, Ведлозерский, Сегозерский и другие районы республики. Проводились лекции, доклады, беседы по темам Великой Отечественной войны [492] НА РК. Ф. 8. Оп. 3. Д. 4. Л. 20–25; Д. 1. Л. 87–88; Ф. 3435. Оп. 3. Д. 5. Л. 204, 205. .

Попытаемся отойти от идеологических установок этого постановления и объективно взглянуть на ситуацию. На оккупированной территории республики проживало всего около 86 тыс. человек, в основном женщины, старики и дети. И недостатки в массово-политической работе среди них не давали серьезного основания для специального обсуждения этого вопроса в ЦК ВКП(б) и принятия по нему постановления. Не будем забывать и о том, что шел август 1944 г., боевые действия продолжались на всем протяжении советско-германского фронта и у руководства партии и страны, конечно же, было много более важных дел.

На наш взгляд, принятие постановления ЦК ВКП(б) от 31 августа 1944 г. по существу было отголоском борьбы тех, кто хотел ликвидировать Карело-Финскую ССР и выселить карел, финнов и вепсов за пределы республики, с теми, кто хотел воспрепятствовать этой акции. Трудно себе представить, как сложилась бы судьба карел, финнов и вепсов, если бы было принято решение о ликвидации республики. Скорее всего, они разделили бы участь тех народов, чья национальная государственность была ликвидирована в этом же 1944 г. (чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков, крымских татар, карачаевцев и др.).

Вместе с тем постановка этого вопроса в ЦК ВКП(б) не прошла бесследно для Карело-Финской ССР. Как пишет Г. Н. Куприянов, определенное недоверие в верхах все-таки осталось. Видимо, в силу этого Г. М. Маленков отклонил в октябре 1944 г. просьбу руководства республики о награждении большой группы карельских партизан и подпольщиков орденами и медалями [493] Там же. Ф. 3435. Оп. 3. Д. 5. Л. 204–205. .

Что касается твердой позиции по данному вопросу самого Г. Н. Куприянова, то она, по нашему мнению, объясняется двумя главными причинами: во-первых, абсурдностью аргументов, выдвинутых командованием Карельского фронта летом 1944 г. по вопросу ликвидации республики и депортации финно-угорских народов в восточные районы страны; во-вторых, в случае ликвидации Карело-Финской ССР и высылки карел, финнов и вепсов руководитель республики мог иметь серьезные проблемы и для себя лично.

Подводя итоги проведенного исследования, следует, прежде всего, отметить, что масштаб проявлений коллаборационизма в Карелии и Финляндии в годы Второй мировой войны был незначительным. Лишь небольшое число мирного финского населения, попавшего в зону советской оккупации, и финских военнопленных сотрудничало с советскими государственными и военными органами в период советско-финляндской (Зимней) войны 1939–1940 rr. В силу как немногочисленности финского населения, так и его нежелания сотрудничать с оккупационной администрацией советским властям не удалось создать широкую базу поддержки созданного ими Народного правительства Финляндии во главе с О. Куусиненом со стороны местного населения.

Вывод о том, что коллаборационизм среди финнов во время Зимней войны не получил широкого распространения, подтверждается и тем, что из 2 080 финских граждан, которые оказались после окончания военных действий на территории Советской Карелии, только 150 человек пожелали остаться в СССР (7,2 процента) [494] Веригин С. Г., Лайдинен Э. П. Интернированные финны // Север. 1995. № 3. С. 99. , а остальные вернулись на родину. В большинстве своем остались те люди, которые сотрудничали с советскими государственными и военными органами и боялись понести наказание в Финляндии. Лишь небольшая часть финнов отказалась вернуться на родину по идейным соображениям.

Коллаборационизм советских граждан и советских военнопленных на оккупированной территории Советской Карелии и в Финляндии в период Великой Отечественной войны также не имел широкого распространения. Это ярко проявилось на заключительном этапе военных действий на Севере, когда в ходе наступления советских войск летом 1944 г. началось отступление финских воинских частей, а вместе с ним и эвакуация местных жителей.

С оккупированной территории Карелии в Финляндию эвакуировалось 2 799 человек, или только 3,35 процента всего населения зоны оккупации, из них представителей родственных финнам народов — 2196 человек (1422 карела, 314 вепсов, 214 финнов, 176 ингерманландцев, прочих — 70), других народов — 603 (244 русских, 259 украинцев, прочих — 100) [495] Сеппяля Х. Финляндия как оккупант в 1941–1944 годах // Север. 1995. № 4–5. С. 126. . Есть данные и по Петрозаводску. Когда в конце июня 1944 г. финские войска покидали город, с ними ушли только 487 человек из 7 589 свободных жителей [496] Петрозаводск и петрозаводчане в годы Великой Отечественной войны / авт. — сост. С. Г. Веригин, В. П. Судаков. Петрозаводск, 2005. С. 61. .

Цифры показывают, что количество людей, переселившихся в Финляндию, было незначительным. Причем в эти 3,35 процента коллаборационистов входит как активно сотрудничавшее с оккупационным режимом население, так и симпатизирующее противнику. Эти данные значительно ниже тех, которые приводит В. И. Боярский в книге «Партизаны и армия: история утерянных возможностей» и о которых мы говорили во введении: «Через несколько лет оккупации 10 % населения могут стать предателями (3 % активными и 7 % симпатизирующими противнику}» [497] Боярский В. И. Партизаны и армия: история утерянных возможностей. М., 2003. С. 4. . Таким образом, можно смело утверждать, что масштаб коллаборационизма на оккупированной территории Карелии был значительно ниже, чем в других регионах страны, попавших в зону оккупации.