Иван Оченков - Царь

- Что, простите?

- Вы просили меня не убегать, потому что вам нельзя бегать.

- Ах вот вы о чем, - засмеялся фон Гершов, - это одна из любимых шуток вашего отца. Он говорит, что генералам нельзя бегать, потому что в мирное время это может вызвать смех, а в военное панику.

- А вы генерал?

- Да, я командующий немецкой гвардией его величества. Кстати, пока мы идем, может быть, ваше высочество, расскажет мне, что на самом деле произошло?

Через несколько минут они стояли перед герцогиней Катариной, рядом с которой, с видом христианского мученика отданного на съедение львам, стоял преподобный Глюк.

- Благодарю вас, барон, - с царственным величием наклонила голову Катарина, - обычно этого сорванца не так просто сыскать.

- Служить вам, мой долг, - изящно поклонился тот в ответ.

- Сын мой, - обратилась тем временем герцогиня к сыну, - я чрезвычайно разочарована поведением вашей светлости! Скажу более, вы до крайности огорчили меня. Его преподобие мне все рассказал, и я намерена примерно наказать вас.

Все это Катарина произнесла печальным, но вместе с тем торжественным тоном с поистине королевским величием. Однако реакция юного принца оказалась весьма неожиданной.

- Матушка, как послушный сын я приму любое ваше наказание, однако настоятельно требую, чтобы меня именовали согласно моему титулу!

- Что это значит?

- Прошу прощения, - счел необходимым вмешаться Кароль, - но это я объяснил принцу Карлу Филипу, что он старший сын русского царя и потому имеет право титуловаться его высочеством.

- Варварский титул, - негромко фыркнул Глюк, - он не может быть ровней европейскому!

- К тому же, - продолжал фон Гершов, не обращая внимания на слова епископа, - указом его царского величества я назначен старшим воспитателем его высочества. Поэтому я не могу согласиться с необходимостью наказания моего подопечного, до той поры пока не узнаю обо всех обстоятельствах дела.

- Как вы смеете оспаривать решения ее королевского высочества, - возмутился Глюк. - Это неслыханно!

- А разве, герцогиня уже приняла решение? Простите, я его не слышал!

- Хорошо, - согласилась Катарина, - ваше преподобие, соблаговолите повторить ваш рассказ.

- Только из уважения к шведскому королевскому дому, - поджал губы епископ. - Впрочем, извольте. Сегодня, его светлость, принц Карл Филип были чрезвычайно неусердны в изучении наук. Несмотря на мои неоднократные кроткие увещевания, он не пожелал изменить своего поведения и когда я пообещал его наказать, заметьте, только пообещал! Так вот, услышав о наказании, его светлость изволили кинуть в меня бронзовой чернильницей, от каковой я увернулся совершеннейшим чудом.

- Это неправда! - возмущенно воскликнул Карл Филип, но фон Гершов, положив руку на плечо мальчика, успокоил его порыв.

- Сохраняйте спокойствие, мой принц.

- Вот видите, - патетически воскликнул Глюк, - а теперь он обвиняет во лжи своего духовного отца!

- Ваше преподобие, - прервал его излияния барон, - позвольте задать вам один уточняющий картину произошедшего вопрос. Так сказать, чтобы видеть ее целиком во всех деталях.

- Извольте.

- Чернильница полетела в вас до того, как вы совершили оскорбление величества или после?

- Что за домыслы!

- Я настаиваю на своем вопросе, преподобный! Это случилось до того, как вы дерзнули назвать великого герцога Иоганна Альбрехта, на землях которого сейчас находитесь - беспутным?

- Вы мне этого не говорили, - заметила герцогиня.

- А разве я не прав! - взвился понявший, что ему нечего терять епископ, - Разве герцог не бросил жену и детей? Разве он не отрекся от веры отцов и не впал в еретичество?

- Вы закончили, ваше преподобие? - холодно осведомился фон Гершов.

- Нет! До конца жизни я буду обличать пороки, и нести слово Божие!

- Ничего не имею против, но может быть вы будете это делать на вашей кафедре?

- Что вы сказали?

- Я сказал, что вы шведский епископ и ваши прихожане, вполне вероятно, тоскуют по вам.

- Как вы смеете, изгонять служителя Господа?

- Как вы смеете оскорблять моего сюзерена?

- Ваше преподобие, - Катарина мягко прервала епископа, готового в очередной раз разразиться гневной тирадой. - Вам совершенно необходимо отдохнуть. Я же тем временем побеседую с господином бароном.

- Как будет угодно вашему королевскому высочеству.

- Сын мой, подождите вашего наставника в своих покоях.

- Да, матушка.

Дождавшись когда все выйдут, герцогиня пристально взглянула на Кароля и некоторое время внимательно его разглядывала. Затем она указала ему веером на кресло и поудобнее устроившись в своем начала разговор.

- Господин фон Гершов, как давно вы стали бароном? Припоминаю, что прежде у вас не было никакого титула.

- Вы совершенно правы, ваше королевское высочество. Этот титул мне пожаловал ваш царственный супруг через год после взятия Риги.

- Вы, очевидно, оказали моему мужу большие услуги в этом походе?

- Я служил в меру своих сил и его величество счел необходимым это отметить.

- У вас, кажется, был брат, он тоже получил титул?

- Увы, с моим бедным братом случилось несчастье.

- Сочувствую.

- Благодарю.

- Ваше прибытие оказалось несколько неожиданным, и я немного растерялась. Как случилось, что вы, сделав такую завидную карьеру в войсках моего мужа, вдруг оказались в роли наставника принца Карла Филипа?

- Быть наставником наследника большая честь. Кроме того у меня есть еще поручения, выполнение которых государь смог доверить только мне. К тому же, моя жена давно хотела побывать в Мекленбурге и Померании. Его величество, захотел сделать ей приятное.

- Вы женаты?

- Да, ваше высочество.

- И где же ваша супруга?

- В настоящий момент в Ростоке. Я устроил ее в гостинице и немедленно отправился выполнять поручения вашего мужа.

- Как ее зовут?

- Регина Аделаида урожденная фон Буксгевден.

- Весьма известный род. Мы желаем, чтобы она была представлена ко двору.

- Ничто не обрадует ее больше, ваше королевское высочество.

- Кстати, а почему вы титулуете меня высочеством? Раз уж вы напомнили моему сыну, что он наследник царя, то...

- Моя герцогиня, клянусь богом, у вас не будет более преданного подданного, чем я, когда вашу голову, наконец, увенчает достойная ее корона. Однако для этого вам необходимо приехать в Москву и занять принадлежащее вам по праву место.

- Иоганн, наверное, сердит на меня?

- Нисколько! Его величество тоскует в одиночестве, это верно...

- Тоскует в одиночестве, - немного саркастически воскликнула Катарина, - барон, вам бы мадригалы писать или любовные романы! Право, я даже не ожидала услышать от вас столь искусной басни. Вы думаете, мне не известны наклонности моего супруга? Ха-ха, я шагу не могу ступить, чтобы не наткнуться на очередной плод его грехов. Даже здесь в этом замке мой сын ухитрился найти себе компанию из бастарда моего муженька.