Константин Гапоненко - Как жили мы на Сахалине

— Я принял решение, — прогремел голос флагмана, — повесить его! Боцман, соорудите петлю!

Боцман вытаращил глаза.

— Выполняйте, я отвечаю!

Когда воришка понял, что зависшая петля и табурет под ней завершают его земные мытарства, он упал на колени и пополз к ногам Рытова, прося прощения. Строй стушевался. Рытов подошел к команде:

— Ну что, простим гада?

— Да не марайте рук! Только уберите его с наших глаз.

Рытов, предупреждая возможный донос, об этом казусе доложил работнику Холмского горкома Б. Касянюку. Тот решил не раздувать кадило, лишь спросил:

— А если бы моряки утвердили твой приговор?

— Во-первых, я был убежден, что они никогда этого не сделают. Во-вторых, запасной вариант решения у меня был. Какой? Капитанская тайна.

Отличался Рытов и тем, что любил «закинуть за воротник». О его ресторанных подвигах ходили легенды, его удар ввергал «противника» в состояние контузии. В вышестоящих инстанциях реагировали так: пьян да умен — два угодья в нем, умеет в лоб дать — так это достоинство мужчины, а не порок. Зато инициативен, трудолюбив, дело знает досконально, костьми ляжет, но слово сдержит, за чужую спину не прячется.

В феврале 1959-го тридцатилетнего Рытова назначают на должность заместителя начальника управления сейнерного флота, где он отвечал за добычу и состояние флота, был ломовой лошадью, которая везла самую тяжелую поклажу. Именно этот трудный период в пять с половиной лет стал стартовой площадкой, откуда он начал стремительный взлет. За труды в этой должности ему вручили орден «Знак Почета». В мае 1965 года его назначают начальником управления морского рыболовного и зверобойного флота, через полтора года — начальником управления океанического рыболовства. В Корсакове он пробыл всего полгода, видимо, ждали, пока получит диплом в Дальрыбвтузе.

В этот короткий период вплетается эпизод, характеризующий деловые качества Рытова. К нему прибыл инспектор областного комитета народного контроля Владимир Григорьевич Немцев:

— К нам поступила жалоба от жен ваших моряков: они не могут получить зарплату мужей…

Пробежав глазами бумагу из комитета, подписанную В. Лобановым, Рытов вызвал секретаршу:

— Меня ни с кем не соединять, ко мне никого не пускать, пусть немедленно придут… Сидите здесь! — обратился он к Немцеву.

Инспектор с интересом наблюдал. В подобных случаях руководящие лица отвечали: разберемся, в положенный срок дадим ответ. Рытов разрешил вопрос в течение двух часов. Он вышел на связь с судами, затребовал документы, выслушал приглашенных, кого-то отчитал, кому-то объяснил, погасил возникший было спор. Логика его была проста, как палка:

— Рыбаки заработали деньги? Заработали! Тогда почему их жены не могут получить? Виноват капитан — спрошу с капитана. Виновата бухгалтерия — спрос с вас. Сегодня после обеда приступайте к выдаче денег. Женщин оповестите по телефону, через сарафанное радио… Товарищ Немцев, сейчас секретарь вам подготовит ответ: с четырнадцати часов сего числа зарплата женам моряков управления океанического рыболовства выдается. Копия приказа о наказании виновных будет направлена в ваш адрес в ближайшие дни.

14 июня 1967 года Владимир Ильич Рытов занимает кабинет начальника Сахалиирыбпрома.

С первого дня сотрудники и рыбаки ощутили твердую руку специалиста и толкового администратора. Прежде всего, он взял на себя утренние переговоры с флотом, которые до него вели начальники экспедиций. Переговоры способствовали оперативному решению многих проблем. Без крутой ломки, без кадровых передряг он подтянул работу всех отделов. Каждый понял: к Рытову ходить без подготовки не следует, «очки втереть» ему невозможно, любой предмет знает досконально, мысль схватывает на лету, требует глубокой проработки любого вопроса. Лиц, прибывающих из командировки, на второй день приглашал к себе, выслушивал, вникая во все детали. Он умел работать в кабинетах, но еще больше стремился к живому общению с рыбаками и рыбообработчиками. В путину 1968 года на вертолете с группой специалистов он посетил все рыбацкие станы северного Сахалина — самые недоступные места, выслушал десятки, сотни людей. В командировках рождались идеи, которые через определенное время облекались в материальные формы. За короткий период с 1967-го по 1971 год включительно добыча рыбы возросла с 4,5 миллиона центнеров до 6 миллионов. Когда министр рыбного хозяйства СССР А. Ишков приехал на Сахалин, В. Рытов приятно поразил его уровнем своей подготовки, глубиной и ясностью суждений, четкостью распоряжений, умением охватить массу проблем, способностью определять пути их разрешения.

В декабре 1970 года Рытов и несколько специалистов Саха- линрыбнрома находились в Москве, в командировке. Командировка удалась, все вопросы были решены, и все рвались домой: до Нового года оставалось меньше двух недель. Министр разрешил специалистов отправить, а Рытова попросил остаться до понедельника. Так и сказал: прошу!

Рытов оставил с собой начальника лаборатории Корка, с которым был дружен:

— Юрий Иванович, я не желаю здесь торчать в одиночку!

До понедельника бродили по Москве, сидели у телевизора, делились столичными впечатлениями.

От Ишкова Рытов прибыл в необычном состоянии.

— Что случилось, Владимир Ильич? То ли ты выпил крепко, то ли тебя из-за угла дубиной огрели?

— Ни то, ни другое. Вот только не знаю, лучше это дубины или хуже.

Рытов заметался по гостиничному номеру, издавая тяжкие вздохи. Часа через два он не выдержал:

— Ишков мне предложил пост своего заместителя.

— Поздравляю!

— Не спеши. Я пока согласия не дал, попросил разрешения подумать до утра. И вот думаю, рассуждаю так и так, бросаю на весы и плюсы, и минусы. Посуди сам: на Сахалине я начальник, а тут — подчиненный. Там у меня нормальное, даже хорошее отношение с коллективом, с областным руководством. А тут Москва — грызня, склоки, подсиживания, доносы. Не успеешь охнуть — сожрут и выплюнут. С другой стороны — размах, постижение механизма государственного управления, возможность помочь нашему Сахалину, рыбакам. Ну и скажу так: не тот я человек, которого легко схряпать. Подавятся… А ты мне что посоветуешь?

— Чудак человек! Ничего я не посоветую, потому что ты все равно сделаешь по-своему. Тебе предлагают — ты и решай!

Рытов носился по номеру, как лев, запертый в клетку, долго ворочался в постели, а утром сказал:

— Иду сдаваться. Второй раз не предложат.

Нет, не «лохматая рука», а личные достоинства вознесли его в кабинет заместителя министра рыбного хозяйства СССР. Он занял его в феврале 1971 года.