Константин Гапоненко - Как жили мы на Сахалине

Протоколы следствия и суда нс дают полной картины производственно-личностных отношений, но в документах можно уловить одно немаловажное обстоятельство.

Едемский на рыбокомбинате работал шесть лет, и у него были все основания считать, что именно он добывает рыбу, на нем держится самая важная часть производственного процесса. Начальники меняются чаще рыбацких штанов, а он, Едемский, ловит и ловит.

Это же подтверждал начальник отдела добычи Западно-Сахалинского госрыбтреста Леонов, выдавший характеристику Едем- скому 12 мая 1952 года, когда уже шло следствие и на подчиненного можно было валить все грехи.

«За период своей работы на Северо-Холмском рыбокомбинате т. Едемский показал себя как лучший организатор по обеспечению своевременной подготовки и проведения путины. Несмотря на большой объем работы, т. Едемский с работой вполне справлялся, к порученной работе относился добросовестно, был требователен к себе и своим подчиненным.

За хорошую организацию работы промыслового флота и неводных бригад на лову и перевыполнение установленных планов по добыче рыбы т. Едемский неоднократно премировался. Дисциплинарных взысканий не имел».

Олейников за своим недавним подчиненным признал и некоторые недостатки: «Отрицательные стороны в работе т. Едемского были: излишняя грубость с рыбаками и даже с вышестоящими по службе товарищами, а также факты некоторой изрядной выпивки в рабочее время».

Кто такой был Олейников для Едемского? Очередной проходной начальник, директорствующий всего полтора месяца, пришедший на все готовое. Новиков и вовсе ноль без палочки, десять дней как в должности, с которой не знает, что делать. Капитан флота Мельников — пацан, получивший корочки в Невельском учкомбинате в конце января, где всего год учился на курсах штурманов малого плавания. Синоптики их постращали, вот они и заметались…

Едемский решил: даже если шторм и нагрянет, то улов взять успеют.

Между семью и восемью часами погода присмирела, что дезориентировало Новикова. У следующих ловцов он был уже не так категоричен:

— Как рыба?

— Идет хорошо.

— Есть распоряжение Альперина снимать невода и людей, но вы смотрите по обстановке.

Около 19 часов Олейникову позвонил начальник отдела добычи Судаков:

— Павел Николаевич, что тут Новиков дезорганизует работу? Погода хорошая, рыба идет. Будем держать катера наготове. Если ветер усилится, людей снимем.

Через полчаса позвонил Едемский:

— Что вы там паникуете? Надо рыбу ловить!

Олейников и Судакову, и Едемскому повторил штормовое предупреждение.

Владимир Ермолаевич Судаков был, пожалуй, самой весомой фигурой на рыбокомбинате. Эту весомость определял диплом рыбного техникума, полученный еще в 1934 году, и одиннадцать лет нелегкой практики на Камчатке.

Альперин так характеризовал своего специалиста: «В процессе работы тов. Судаков проявил большое упорство и умение в деле обеспечения плана добычи, зарекомендовал себя как специалист с большим опытом работы в рыбодобывающей отрасли, как инициатор по внедрению на практике рыболовства усовершенствованных орудий лова, как передовой начальник по внедрению штормоустойчивых неводов…

В своей повседневной работе т. Судаков постоянно проявлял заботу в деле обеспечения неводных бригад и экипажей промысловых катеров… орудиями лова, проявлял заботу о рыбаках. В практике т. Судакова на рыбокомбинате нс было ни одного случая гибели людей…».

За месяц до случившейся беды Судаков со страниц холмской городской газеты «Сталинец» бил рабкоровской статьей в набат: «И по сей день рыбокомбинат не снабжен целым рядом остро необходимых материалов. Главный их поставщик — отдел снабжения ЗСГРТ (нач. т. Шеремет), который совершенно не считается с фактором времени… Для полной оснастки неводов не хватает около 26 тонн растительного каната, 13 тонн металлического троса. Нет якорей для неводных кунгасов, палаток для рыбаков, которые сутками будут находиться в море, переносных печей и труб, колеи к ним. Нет должного количества спецодежды… Из 9 принадлежащих комбинату катеров в рабочем состоянии находится только один. Остальные стоят на приколе из-за отсутствия аккумуляторов».

Заметим, что именно в силу последнего обстоятельства рыболовецкие катера не смогли выйти в море той трагической ночью.

В эпицентре драмы оказался еще один человек — тридцатитрехлетний бригадир Николай Демьянович Нефедов. Влепили ему вот какую характеристику: «В Северо-Холмском рыбокомбинате работает с 1948 года в качестве звеньевого, в путину 1952 года назначен бригадиром комплексной бригады. За время работы в качестве ловца тов. Нефедов работал добросовестно, но занимался пьянкой. Тов. Нефедов на протяжении всей работы в качестве звеньевого и бригадира был недисциплинированным, занимался пьянкой. Организаторских способностей не имеет, на бригаду действовал разлагающе».

Не спешите укорять начальство, которое назначило такого человека на бригадирскую должность. Он имел опыт, а другие не видели моря вообще. К тому же имеется на Нефедова характеристика другая, положительная, составленная теми же людьми. Какой верить? Да и той, и другой. Был Нефедов нс ангелом и не чертом, выдвинулся но случаю, а дальше не он повел дело, а дело повело его. Из 65 рыбаков его бригады только звеньевые и их помощники имели рыбацкий опыт, ну, возможно, еще пяток человек. Остальные приехали по оргнабору за месяц или за несколько недель до путины.

Альперин приказом № 64 от 25 февраля 1952 года обязывал «охватить всех руководящих и инженерно-технических работников, специалистов среднего звена, мастеров учебой по повышению деловой квалификации и политического уровня… Непосредственно на местах работы организовать производственный инструктаж всех прибывающих рабочих. Укомплектовать звенья и бригады из числа кадровых рабочих с расчетом пополнения их сезонными рабочими на периоды наибольшего напряжения в работе».

Судакова, посаженного на скамью подсудимых, спрашивали, почему не был выполнен приказ Альперина. Он отвечал: «Техминимум с новыми рыбаками проведен не был, не имелось времени. Люди прибыли перед самым началом путины». А что касается кадровых рабочих, возражал он далее, то их на рыбокомбинате осталось к началу путины менее 20 процентов, остальные разбежались из-за отсутствия жилья.

Теперь вспомним, как его строил Альперин — на 1,8 % от плана! — да прикинем, что специалисты всех звеньев всегда относились к «охвату учебой» как к болтовне и безделью, и дальнейшее развитие событий нам покажется закономерным.

Документы только в определенной мере помогают восстановить хронику той ночи.