Константин Гапоненко - Как жили мы на Сахалине

Из запечатленных на фотографии жива была в период переписки Любовь Сергеевна (она сидит справа на стуле), ставшая в замужестве Королевой. Ей тогда было девяносто восемь лет. Она окружена заботами дочери и зятя, тринадцати внуков, многих правнуков. Ко всеобщей радости есть уже праправнучка. Любовь Сергеевна здорова и бодра настолько, насколько позволяют лета, и совсем не потеряла интереса к жизни.

В этой семье я вижу здоровую и крепкую ветвь огромного древа, именуемого русским народом. Знакомство с ней вселяет надежды на будущее.

Прямой интерес у нас вызывает мальчик, стоящий в центре, — Дмитрий Песков. Его имя теперь носит научно-промысловое судно Сахалинского отделения ТИНРО.

Пьянящий воздух февральской революции 1917 года пленил юношу, окончившего гимназию. В апреле состоялся выпуск, а в мае он поступил вольноопределяющимся в тяжелый артиллерийский полк. Вольноопределяющийся — доброволец, имеющий среднее или высшее образование. Ему позволено нести службу на льготных условиях.

Менее года ходил Песков в конной разведке за полком, менявшим позиции. Наступила демобилизация в связи со всеобщим развалом фронтов. Он подался в институт, но голод продиктовал свои условия — пришлось работать. В рядах Красной Армии, куда его призвали, судьба уберегла от пули, но дважды укладывала в тифозном бреду на госпитальные тюфяки. Долечивался он дома.

С окончанием гражданской войны наконец-то удалось засесть за учебу на рыбохозяйственном отделении агрономического факультета Тимирязевской академии. Способного выпускника командировали в Керченскую ихтиологическую лабораторию, однако должность старшего наблюдателя показалась пресной, и он попросился на Дальний Восток. Богатства слабо изученных морей сулили интересные перспективы. В августе 1925 года Дмитрий Песков прибыл в Николаевск-на-Амуре, работал в разных местах на разных должностях, а с апреля 1930 года прочно связал свою судьбу с рыбной промышленностью Сахалина. 1932 год внес крутые перемены в его судьбу: в январе приняли кандидатом в члены ВКП(б), а в июне назначили заведующим Сахалинского отделения ТИРХа — Тихоокеанского института рыбного хозяйства, позднее — ТИНРО (Тихоокеанского института рыбного хозяйства и океанографии). По сути, он был его создателем. Штат, состоявший поначалу всего из десяти человек, через полтора года увеличился вдвое.

На Сахалине Дмитрий Сергеевич обрел семью. Ольга Сергеевна Пескова, жена ученого, приславшая письмо, рассказывает трогательную историю их любви. К тому времени она успела выйти замуж, родить сына Олега, пережить смерть мужа, одного из перспективных ученых, выпускника лесного факультета. С работой было туго. Узнав, что в ТИРХ требуются лаборанты, Ольга, имевшая за плечами четыре курса естественно-биологического отделения педфака, оставила сынишку маме и полностью отдалась работе.

Их научно-промысловое судно дрейфовало в Татарском проливе. Предстояло идти в Охотское море, поэтому решили запастись углем. Но прежде под погрузку встало американское судно. Пришлось ждать своей очереди. Две лаборантки, Оля и Шура, отдыхали под жарким солнцем на палубе, любовались берегами Сахалина, рассуждали о городе Александровске. Им хотелось посмотреть дом, где останавливался Чехов, и тюрьму, в которой содержалась знаменитая Сонька Золотая Ручка.

Неожиданно к борту причалила моторная лодка с судовым начальством и несколькими пассажирами, среди которых выделялся молодой мужчина.

— Наверное, американец, — решила Шура. — И молод, и высок, и красив. А как одет!

На второй день им разрешили съехать на берег, но вовсе не для прогулок, а для встречи с директором Сахалинского ТИРХа, пожелавшего побеседовать с ними. Они с досадой подчинились. Шура посмеивалась:

— Директор, конечно же, низенький, толстенький, лысый. А уж зануда, каких мы никогда не видели.

Они присели на крыльцо и пригорюнились.

— Вас приглашает Дмитрий Сергеевич.

Первой порог кабинета переступила Ольга. И вспыхнула вся! Навстречу из-за стола поднялся вчерашний «американец», молодой, стройный, красивый, пожал им руки, попросил сесть поближе. Недавняя досада сменилась приливом радости, и через три минуты весело щебетали девушки, рассказывая о своих научных поисках, разных приключениях во время экспедиции. Расспрашивал он обо всем подробно, но не навязчиво, слушал внимательно, с доброй улыбкой.

Осмотрели они город, после чего Дмитрий Сергеевич лично отвез их на судно. Молодой директор очаровал их совершенно и надолго стал предметом приятных воспоминаний.

В конце года неожиданно он появился во Владивостоке, директора ТИРХа куда-то срочно перевели, годовой отчет завис, и на прорыв вызвали Пескова. Все сотрудники перешли на усиленный режим работы. В числе самых активных помощниц у Дмитрия Сергеевича оказалась Ольга. Молодые люди не могли не полюбить друг друга, но долго не признавались, проявляя чрезвычайную сдержанность.

Следующим летом она опять оказалась на Сахалине в числе двенадцати институтских сотрудников. Собирали материалы в районе Широкой Пади, жили веселой коммуной. При первой же возможности сюда наведывался Дмитрий Сергеевич. Когда отряд перебрался в Александровск, он объяснился ей и предложил руку и сердце. Так по-старинному и сказал. При этом обязательным условием брака поставил усыновление ребенка. Они откровенно рассказали друг другу о своих увлечениях, разочарованиях, ошибках, дали слово верности и после скромной вечеринки зажили счастливо.

«Какое это было замечательное время! Как дружно мы работали! Самые неимоверные трудности казались нам нипочем. Однажды наша экспедиция у полуострова Шмидта едва не оказалась последней. Нам предстояло выявить наличие сельди в заливе Куэгда, где предполагалось строительство рыбозавода. Мы успешно провели пробные обловы, как заметили приближение шторма. Спасаясь от него, мы поторопились к берегу. Наш кавасаки сел на мель. Шторм так трепал наше суденышко, что мы чуть не погибли. Нас спасли нивхские рыбаки. Коллектив наш был хороший, Дмитрия Сергеевича все уважали за его доброжелательность. Не было случая, чтобы он повысил на кого-нибудь голос или грубо кому-то ответил. Если и возникали недоразумения, просчеты служебного характера, то Дмитрий Сергеевич объяснялся с сотрудником с глазу на глаз в спокойном тоне, не давая повода для кривотолков.

Дмитрий Сергеевич задавал тон в работе и в быту. Он увлекался марафонским бегом и охотой, зимой — лыжами. Мы много читали, книжные и журнальные новинки, поступавшие в Александровскую библиотеку, не позволяли нам отстать от столичных коллег. А в отдыхе мы их превосходили, совершая коллективные культпоходы на природу.