Вольфганг Руге - Как Гитлер пришел в власти: Германский фашизм и монополии

Несмотря на явные симпатии к нацистам, суд все же был вынужден констатировать несомненный факт государственной измены, но приговорил, главных обвиняемых — Гитлера, Крибеля, Пёнера и главаря «Оберланда» Фридриха Вебера — к смехотворно мягкому наказанию: шести месяцам заключения в крепости; к тому же приговор предусматривал условное освобождение по истечении определенного срока. Каждый знал, что к началу следующего года путчисты окажутся на свободе. Остальные обвиняемые были фактически, а Людендорф даже и формально оправданы.

Комфортабельное пребывание Гитлера в крепости Ландсберг-на-Лехе не имело ничего общего с тем, что обычно подразумевается под тюремным заключением. В качестве «камеры» ему предоставили со вкусом обставленные и устланные коврами апартаменты, где он поочередно принимал «для доклада» своих подручных. Хотя продолжительность посещений официально ограничивалась шестью часами в неделю, ему молчаливо позволяли принимать посетителей по шесть часов в день.

Так крепость превратилась для Гитлера в подобие клуба, в место инструктажа своих сообщников. Вместе с арестованными компаньонами и посетителями он направлялся в большой конференц-зал «тюрьмы» для трапезы. Там же регулярно устраивались «товарищеские вечера», на которых нацистский главарь в присутствии молчаливых надзирателей распространялся, как, став главой правительства, он истребит всех «ноябрьских преступников» и евреев. Со своими приближенными он обсуждал тактические вопросы восстановления запрещенной партии и отрядов своих громил, развертывания нацистской пропаганды, применения новых методов запугивания и насилия. На этих беседах присутствовал и директор тюрьмы, симпатизировавший нацистам. Это видно из той характеристики, которую он дал Гитлеру через пять месяцев заключения для досрочного освобождения; в ней благожелательно указывалось на якобы изменившуюся политическую тактику обер-нациста 2.

Буржуазные авторы порой утверждают, будто такое галантное обращение с заключенными в крепости было тогда делом обычным и условия заключения Гитлера и других реакционеров (таких, например, как убийцы Эйснера [14] Курт Эucнep, член Независимой социал-демократической партии Германии (НСДМГ), в 1918–1919 гг. был премьер-министром Баварии. графа Арко, который в 1919 г. тоже сидел в Ландсберге) вполне отвечали тюремным правилам. Но воспоминания заключенных-революционеров свидетельствуют, что это было совсем не так. Осужденный за участие в установлении Баварской советской республики 1919 г. революционный писатель Эрнст Толлер (товарищи которого Евгений Левине, Густав Ландауэр и другие были расстреляны по приговору военно-полевого суда) писал, что крепость Нидершёненфельд (километров 60 севернее Ландсберга) представляла собой «нечто среднее между тюрьмой и каторгой» 3. В этом тюремном заведении один из заключенных в течение одного года был подвергнут следующим наказаниям: 149 дней одиночного заключения, 243 дня запрета переписки, 70 дней лишения прогулки, 168 дней запрета посещений, 217 дней запрета передач, 14 дней без права лечь на койку, 8 дней ареста в карцере и 24 дня лишения пищи 4.

Обсуждая свои будущие действия, содержавшиеся в роскошных условиях ландсбергские «узники» пришли к мысли, что нацистское движение нуждается в некоем программном опусе, который должен послужить своеобразной библией германского фашизма. В соответствии с доктриной всемогущего «фюрера» автором ее мог быть только сам Гитлер. Он и продиктовал большинство разделов той книги, которая получила предложенное Аманном саморекламное название «Майн кампф» («Моя борьба»). Другие разделы этой книги написаны находившимся в Ландсберге личным секретарем” Гитлера Рудольфом Гессом, воспитанным в Гарварде буржуазным сынком полуамериканского происхождения Ханфштенглем, сотрудником «Фёлькишер беобахтер» Штольцин-Черни и принимавшим значительное участие в ее редактировании автором реакционных статей, бывшим орденским патером Бернхардом Штемпфле. (Кстати, последний знал, какая заведомая ложь содержалась в автобиографии Гитлера, и за это поплатился жизнью 30 июня 1934 г.) Так возникло это пропитанное фанатичной одержимостью, расистской и шовинистической псевдонаучностью и духом реакционного мессианства «творение», подобное бесконечно повторявшимся гитлеровским речам.

В расплывчатой компоновке «Майн камиф» взаимосвязаны три комплекса вопросов. Во-первых, это жизнеописание Гитлера, которое подано как восхождение ощущающего себя мессией простого человека к осознанию каких-то «вечных ценностей». Во-вторых, это распространявшийся фашистами в качестве нового «мировоззрения» конгломерат бредовых идей о движущих силах истории и их проявлениях в прошлом, настоящем и будущем германского народа. И в-третьих, это изложение пропагандистской стратегии НСДАП.

Гитлер и его соавторы приложили немало усилий, чтобы «облагородить» и сделать не поддающейся проверке биографию возносимого в качестве «фюрера» деклассированного австрийского мелкого буржуа, который во время первой мировой войны стал ефрейтором германской армии. За весьма немногими исключениями, в книге нет никаких конкретных лиц, не приведено никаких сведений о них. Напрасно искать в ней имена соучеников, друзей молодости, коллег, однополчан и единомышленников Гитлера или же указаний па то, какие книги повлияли на него, какие мысли волновали его, какие теории воодушевляли, с какими гипотезами он полемизировал. Трогательно описанные годы якобы интенсивного самообразования остаются бездоказательными и беспредметными. Равным образом представлен вымышленный путь Гитлера к «вершинам искусства» в живописи и архитектуре; повсюду видно лишь одно неизменно декларируемое маниакальное желание достигнуть величия в этой области. Скудные сведения о детстве, юности и ранних годах зрелости «фюрера» в большинстве случаев грубо фальсифицированы.

В описании последнего пребывания Гитлера на фронте в октябре 1918 г. всячески размалевывается, как он во время газовой атаки на время ослеп, хотя имеется медицинское свидетельство о том, что заболевание глаз у него произошло на нервной почве, поскольку он страдал сильной истерией. Кстати, заметим, что командование рейхсвера позже, когда Гитлер стал для него докучливым партнером, начало собирать документы, изобличающие его в фальсификации собственной биографии, чтобы в случае необходимости пустить их в ход для шантажа.

Однако для политиканствующей военщины, группировавшейся вокруг генерала Шлейхера, это стало роковым. Усевшись в рейхскаицлерское кресло, Гитлер приказал шпикам разыскать свидетелей своего одиозного прошлого; в одном случае устранить неожиданно объявившегося соседа по нарам в венской мужской ночлежке, в другом — уничтожить письма юношеских лет. Естественно, он стал охотиться и за подобными документами, равно как' и за их собирателями. Это явно повлияло на его решение во время расправы со штурмовиками в июне 1934 г. убрать со своего пути и интриганов генерала Шлейхера и генерала фон Бредова 5.