Сигурд Йоханссон - Иосиф Рюрикович-Дракула [Рассекреченная родословная генералиссимуса]

25 июля 1566 года собором всех русских епископов он был хиротонисан во епископа и поставлен на престол митрополита Московского и всея Руси.

Первые полтора года святительства Филиппа были спокойными. Георгий Федотов отмечает, что в этот период «мы не слышим о казнях в Москве. Конечно, разрушительное учреждение продолжало действовать… но наверху, в непосредственной близости к царю отдыхали от крови» (86). По этой причине Филипп не требовал от царя отмены опричнины, однако был ходатаем перед Иваном за опальных (печаловался), пытался своими наставлениями смягчить его свирепость. Крайне мало известно об административной деятельности Филиппа как митрополита Московского. Известно, что он подражал митрополиту Макарию, управляя не только Московской епархией, но всей Русской церковью. Он поставлял епископов во все епархии, наблюдал за их деятельностью, увещевал посланиями, но не имел права суда над ними, так как это была прерогатива церковного собора. В Москве Филипп построил церковь святых Зосимы и Савватия, способствовал развитию книгопечатания. Старицкий князь Владимир Андреевич освободил от пошлин и кормов все митрополичьи села и монастыри в своём уезде, а также предоставил ему право суда: «А судит их отец наш Филипп митрополит всея Русии, или его бояре».

Вернувшись зимой 1568 года из первого ливонского похода, царь начал новую волну террора. Причиной послужили перехваченные письма к московским боярам польского короля Сигизмунда и гетмана Ходкевича с предложением перейти в Литву. Начались массовые казни. Первым пострадал боярин Иван Челядин с семьёй, а затем по его изменническому делу погибли князья И. А. Куракин-Булгаков, Д. Ряполовский, трое князей Ростовских, принявшие монашество князья Щёнятев и Турунтай-Пронский.

События в 1568 году переросли в открытый конфликт между царём и духовной властью. Филипп активно выступил против опричного террора. Сначала он пытался остановить беззакония в беседах наедине с царём, просил за опальных, но Иван Грозный стал избегать встреч с митрополитом. Тогда, по словам Андрея Курбского, Филипп «начал первее молити благовременно, яко апостол великий рече, и безвременно належат и; потом претити страшным судом Христовым, заклинающе по данной ему от Бога епископской власти».

Первое открытое столкновение митрополита с царём произошло 22 марта 1568 года в Успенском соборе Кремля. Новгородский летописец сообщил об этом кратко: «Лета 7076 марта в 22 учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати опришнине». Подробности этого известны по житию Филиппа и рассказам иностранных наёмников на русской службе. Иван вместе с опричниками пришёл на богослужение в чёрных ризах и высоких монашеских шапках, а после литургии подошёл к Филиппу за благословением. Митрополит сделал вид, что не замечает царя, и только после просьбы бояр благословить Ивана обратился к нему с обличительной речью (по все тому же Н. М. Карамзину):

«В сем виде, в сем одеянии странном не узнаю Царя Православного; не узнаю и в делах Царства… О Государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за олтарем льется невинная кровь Христианская. Отколе солнце сияет на небе, не видано, не слыхано, чтобы Цари благочестивые возмущали собственную Державу столь ужасно! В самых неверных, языческих Царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям — а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства и совершаются именем Царским! Ты высок на троне; но есть Всевышний, Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его? обагренный кровию невинных, оглушаемый воплем их муки? ибо самые камни под ногами твоими вопиют о мести!.. Государь! вещаю яко пастырь душ. Боюся Господа единого!»

Царь после речи митрополита вскипел гневом, «ударил своим жезлом оземь и сказал: „Я был слишком милостив к тебе, митрополит, к твоим сообщникам в моей стране, но я заставлю вас жаловаться"» (87).

На следующий день начались новые казни, погиб князь Василий Пронский. Бояр и служилых людей митрополичьего двора подвергли пыткам с целью выбить показания о замыслах Филиппа против царя. На самого Филиппа, по свидетельству Н. М. Карамзина, царь не решился поднять руку по причине его всенародного почитания. В знак протеста Филипп покинул свою резиденцию в Кремле, переехав в один из московских монастырей.

28 июля Филипп служил в Новодевичьем монастыре. После крестного хода по стенам монастыря он остановился у Святых врат обители и должен был читать Евангелие. Оглянувшись, он увидел одного из опричников в тафье (шапка такая), в то время как во время чтения Евангелия принято стоять с непокрытой головой. Митрополит сделал царю замечание: «так ли подобает благочестивому агарянский (мусульманский — Авт. ) закон держать?», но опричник быстро снял тафью, и никто не выдал его. Иван разгневался на святителя, назвал его лжецом, мятежником, злодеем. После этого случая царь начал подготовку церковного суда над Филиппом, чтобы каноническим путём избавиться от неугодного ему иерарха.

И осудил. И сослал в Соловецкий монастырь, где вскоре и убил. Почему он так поступил при всей своей богобоязненности? А потому что помазанник Божий на земле един во всех лицах власть осуществляет, и это царь хорошо знал. Всякая власть — от Бога. И отсюда же проистекает второй момент, на который надо обратить внимание.

Опричнина учреждалась царем по образцу монашеского ордена, который ему подчинялся непосредственно. Духовным ее центром становилась Александровская слобода (Владимирская область). Идеологическим смыслом опричнины стало «просеивание русской жизни» для отделения «добрых семян православной соборности» от «плевел еретических мудрствований, чужебесия в нравах».

Первоначальная численность опричников равнялась тысяче человек. Затем штат опричников расширился, появились опричные воеводы и головы. Одеянием опричники напоминали монахов (черные скуфейки и подрясники), однако в отличие от них они имели право носить и применять оружие. Приветствием опричников был клич «гойда!». Каждый опричник приносил клятву на верность царю и обязывался не общаться с земскими. Будучи опричным «игуменом», царь исполнял ряд монашеских обязанностей. Вторым после игумена считался келарь Афанасий Вяземский. Пономарем был Малюта Скуратов. Так, в полночь все вставали на полунощницу, в четыре утра — к заутрене, в восемь начиналась обедня. Царь показывал пример благочестия: сам звонил к заутрене, пел на клиросе, усердно молился, а во время общей трапезы читал вслух Священное Писание. В целом, богослужение занимало около 9 часов в день.

Так, сменив неугодного митрополита, царь сам принял на себя полномочия духовного настоятеля для своего народа. Что ж, Божий промысел был и здесь.