Михаил Кром - Рождение государства. Московская Русь XV–XVI веков

Государьство же свое Московское, суд и управу, и всякие дела земские приказал ведати и делати бояром своим, которым велел быти в земских <���…> а конюшему и дворетсцкому и казначеем и дьяком и всем приказным людем велел быти по своим приказом и управу чинити по старине, а о болших делех приходити к бояром, а ратные каковы будут вести или земские великие дела, и бояром о тех делех приходити ко государю, и государь, приговоря з бояры, тем делом управу велит чинити.

Государство же свое Московское, суд и управление, и всякие земские дела приказал ведать боярам своим, которым велел быть в земщине <���…> А конюшему и дворецкому, и казначеям, и дьякам и всем приказным людям велел быть в своих приказах и управлять по старине, а о важных делах приходить к боярам [с докладом], а если будут ратные вести или земские великие дела, то боярам о тех делах приходить [с докладом] к государю, и государь, приговорив с боярами, по тем делам велит вынести решение.

В этой летописной фразе, словно в миниатюре, показан весь строй управления Московского государства, каким он сложился к моменту учреждения опричнины. Чрезвычайный режим, введенный царем, привел к гибели многих бояр и крупных приказных дельцов, таких как глава Посольского приказа, печатник Иван Михайлович Висковатый, но в самом ведении дел заметных изменений не произошло. Автономная работа административных служб не позволила государственному кораблю пойти ко дну во время жестокой опричной бури.

Несколько поколений ученых пытались разгадать загадку опричнины: «Учреждение это, — писал В. О. Ключевский, — всегда казалось очень странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал». Сам Ключевский считал опричнину «политически бесцельной»: по его мнению, «она была направлена против лиц, а не против порядка». Другой крупный историк конца XIX — начала XX века, С. Ф. Платонов, обратив особое внимание на земельную политику опричнины, напротив, видел в ней важную государственную реформу, нацеленную на подрыв могущества родовой аристократии. В советский период особой популярностью пользовалась версия, согласно которой опричнина была направлена против остатков удельной раздробленности. Сравнительно недавно, уже в наше время, был высказан новый взгляд на это детище Ивана Грозного: А. Л. Юрганов обратил внимание на религиозные и эсхатологические аспекты опричнины. Царь, по мнению ученого, не просто казнил «изменников», но карал грешников, возомнив себя судьей не только над телами, но и над душами своих подданных.

Надо признать, что разные эпизоды кровавой опричной драмы дают основания для различных ее интерпретаций. Несомненно одно: это был откровенно деспотический режим, опиравшийся на массовый террор. В синодике опальных, составленном по приказу Ивана Грозного в последние годы его царствования и разосланном по монастырям для поминовения душ убиенных, перечислено около четырех тысяч человек, но жертв, вероятно, было значительно больше.

Важно, однако, обратить внимание на непредвиденные последствия опричнины, которые, конечно, не входили в планы ее полубезумного творца. Одним из таких последствий был рост монастырских владений: люди, спасаясь от репрессий, постригались в монахи и жертвовали святой обители свои земли. Другим последствием была дальнейшая бюрократизация управления: именно в годы опричнины, как было показано в предыдущей главе, произошло окончательное оформление приказной системы, пороки которой впоследствии живописал бывший опричник Генрих Штаден. Ученые отмечают также упадок дворянского ополчения — основы русской армии того времени: многочисленные опричные переселения и конфискации земель разрывали привычные связи между помещиками, приводили к разорению многих из них и в конечном счете — к снижению боеспособности царского войска. Изнурительная 25-летняя война за Прибалтику (традиционно именуемая в исторической литературе Ливонской войной) была в конце концов Иваном IV проиграна.

В 1572 году опричнина была отменена, но разделение московской элиты на два двора — государев и земский — сохранялось до самой смерти царя. Как только он умер (18 марта 1584 года), единство Государева двора как корпорации столичной знати было восстановлено.

Итоги долгого царствования Ивана Грозного были печальны: многие уезды страны разорены, все завоеванные в Ливонии города потеряны, резко возрос налоговый гнет. А главное, попытки царя, терроризируя своих подданных, добиться абсолютной власти и вознести монархию на недосягаемую высоту привели к противоположному эффекту. Он сам невольно способствовал угасанию династии, которой так гордился: в 1569 году по царскому приказу был отравлен двоюродный брат государя удельный князь Владимир Старицкий, а осенью 1581 года внезапно скончался старший сын и наследник Грозного царевич Иван — как упорно твердила молва, царевич погиб от отцовской руки…

Когда-то царь писал своему литературному и политическому оппоненту Андрею Курбскому:

российское самодержавство изначала сами владеют своими государствы, а не боляре и вельможи.

российские самодержцы изначально сами владеют своими государствами, а не бояре и вельможи.

И вот теперь вышло так, что после смерти Ивана Васильевича престол достался его среднему сыну Федору, неспособному к самостоятельному правлению. По иронии судьбы именно Федор Иванович стал первым из русских царей, кто официально принял титул самодержца, но правил за него его шурин — боярин Борис Годунов.

Пагубные последствия имел также внесенный Грозным в жизнь страны и придворной элиты раскол. Как писал впоследствии его младший современник, автор знаменитого «Временника» дьяк Иван Тимофеев, царь

во гневе своем разделением раздвоения едины люди раздели <���…> и всю землю державы своея, яко секирою, наполы некако разсече.

во гневе своем единый народ разделил надвое <���…> и всю землю своей державы, словно топором, рассек на две половины.

Тем самым, по мнению публициста, он «земли всей велик раскол сотвори» и обратил на себя ярость Божью. Более того, это «разделение» как бы предвосхитило последующую Смуту — «нынешняя всея земля розгласие», как назвал ту эпоху переживший ее дьяк Тимофеев.

Сразу после смерти Грозного ненависть к бывшим опричникам и «дворовым» прорвалась наружу: любимцы покойного царя попали в опалу, в ссылку или на дальние воеводства, а выдвиженцы из числа худородных дворян, получившие в конце правления Ивана IV высокие чины, были возвращены в исходное состояние.

От былой «стабильности», основанной на страхе, не осталось и следа. А когда в 1598 году умер, не оставив наследника, последний из рода Калиты — царь Федор Иванович, на престол был избран Борис Годунов, причем его избрание было оформлено как соборное решение. Так всего через 14 лет после смерти Ивана IV в стране фактически возникла выборная монархия — форма правления, которую грозный царь откровенно презирал.