Сергей Войтиков - Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

ТОВ. МОИСЕЕВ ГОВОРИТ, ЧТО ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ лучше вести контроль над специалистами, нужно поставить особых контролеров, которые бы никакой определенной работы не вели, а наблюдали бы за работой специалистов, а если у них будет время, то можно им дать какую-нибудь небольшую работу. Причем он указывает, что [в] Рогожском район [ном] военном комиссариате уже есть такой контролер: он как часовой должен глядеть за всем и ставить в известность комиссара. Бюро фракции в каждом военном учреждении необходима. Оно должно — сорганизовать во всех военных учреждениях и управлениях партийные ячейки потому, что у них также есть специалисты, а потому там также необходим контроль.

Тов. ОНИЩЕНКО говорит, что т. МОИСЕЕВ нарисовал программу, которая для выполнения требует продолжительное время, а время не ждет. Нам программу нужно уже, но ее как можно скорее [нужно] проводить в жизнь. Действовать нужно, а иначе начинается выбрасывание наших товарищей. Выбрасывают их специалисты — эти контрреволюционеры. Она призывает создать сильные фракции во всех военных учреждениях и управлениях и объявить диктатуру фракции.

Тов. ЮРЕНЕВ берет слово для заключения. Он говорит, что нельзя ударяться из одной крайности в другую. Фракции нужно ограничить. Нужна не диктатура, а только контроль, а для этого на данном собрании выбрать временное Центральное бюро, которому поручить в недельный срок узнать, где имеются фракции большевиков и где не имеются, и собрать общее собрание.

После т. ЮРЕНЕВ А т. ЛАПИН выносит свою резолюцию: «Общее собрание коммунистов (большевиков) военных учреждений признает необходимым немедленно во всех военных учреждениях (комиссариатах, штабах, управлениях и учреждениях) сорганизовать фракции и создать Бюро фракции. На данном собрании выбрать Организационную комиссию, которой поручить сделать эту работу в недельный срок. Предложить ЦК строго регламентировать права Бюро фракции военных ведомств. Резолюция общим собранием принимается с большинством голосов». Собрание переходит к выборам Организационной комиссии из 5 лиц.

Намечаются кандидаты: ЯНЫШЕВА, ЛАПИН, КИРОВ, РЯБОВ, БЕРЗИН.

Все кандидаты принимаются единогласно.

После выборов т. ПЕНЕ поднимает вопрос о том, будут ли на следующем собрании принимать] участие красноармейцы и нужно ли, чтобы красноармейцы тоже были [на заседании] Бюро фракции, причем он высказывается, что Бюро фракции должно быть также у красноармейцев. Тов. ЛАПИН ему указывает, что, по мнению Московского к[омите]та, организация должна быть одна, а не так, как указывает т. ПЕНЕ, у красноармейцев своя, а у сотрудников отдельная организация.

Вопрос ставят на голосование. Большинство голосует за то, чтобы красноармейцы участвовали в собрании и создании фракции. Тов. МОИСЕЕВ вносит предложение узнать точное мнение М.К. Предложение принимается.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЗИМИН

СЕКРЕТАРЬ ЯНЫШЕВА

РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 81 с об.-82. Заверенная машинописная копия на бланке Всебюрвоенкома с подлинной подписью делопроизводителя — экз. Л.Д. Троцкого.

Казань 31 июля 1918 г.

31 /VII — [19] 18

Дорогой Лев Давыдович!

В нашем «царстве» не все благополучно. Поэтому и пишу.

Я не военный и не стратег, поэтому обрисую положение [другими] глазами, глазами преданного делу работника-организатора.

Я сижу тут всего с неделю и наблюдаю за работой штаба и главного командования. И что я вижу? — Начались интриги , эта ржавчина, съевшая прежнюю мощь армии и угрожающая теперешней.

Военный едва ли бы придал этому особое значение, а мы, люди подземелья, видим в этом начало конца.

Каждый работник должен знать свою область работы и быть в этой области хозяином. Если он для этого дела не подходит, мы его смещаем и назначаем другого, но никогда не допускаем одновременно больше одного распорядителя. Это элементарная истина, которую мне приходится привести, характеризуя распоряжения г. Бонч-Бруевича.

Восточным фронтом командует Вацетис, рев[воен]совет [фронта] следит за каждым его шагом. На них возложена ответственная работа, и за нее они отвечают своими головами. Одно из двух: или им доверять и тогда не вмешиваться в непосредственную их задачу, как, напр[имер], размещение войсковых частей и подкреплений к ним, или же лишить их доверия и сместить с занимаемого поста. Тут другого решения быть не должно.

А у нас, вост. [98] Так в тексте. Очевидно, имелось в виду: «на Восточном фронте». пошли по этому неверному пути, ведущему к гибели: стали командовать на местах и с центра (Б[онч]-Бр[уевич]). Только вместо того чтобы предоставить т. Вацетису распределять силы по фронту, ему доверенному, Бонч-Бр[уевич] стал их направлять сам и как раз в те участки, которые, по мнению Рев[воен]совета, совсем в этом не нуждаются в данную минуту.

Вот это-то явление я и называю интригой. Оно так. Никакого другого объяснения здесь нет и не придумать.

Лев Давидыч. Я знаю, что я делаю, бросая это обвинение по адресу Б[онч]-Б[руевича], но за это обвинение я берусь отвечать своей головой.

Дайте больше самостоятельности, избавьте от опеки. Это единственная гарантия победы на Восточном фронте.

Вацетис пока вне всякого подозрения. Проявляет здоровый оптимизм и неутомимость в работе.

Казань от контрреволюционеров] порядочно очищена. 17 человек] расстреляно. 27 стоит на очереди. Домовые комитеты разоружены, две с. — р. дружины тоже. Сейчас отбираем оружие у всех частных лиц. Работу комиссии перебрасываю уже по [горо]дам и другим губерниям.

Уваж[аемый] Лев Давидович!

Я надеюсь, что Вы не поймете моего письма ложно, усмотрев в нем то, в чем я других обвиняю.

Казани потерять нельзя. Это неисцелимый удар советской власти. Это понимаем мы все здесь, и это заставляет сказать и очень горькие истины.

С товарищеским приветом, Лацис

РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 103–104 об.

Автограф черной ручкой.

Не ранее 7 августа 1918 г. [100] Датируется по времени взятия Казани противниками советской власти.