Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

В ноябре 1929 года предполагавшаяся встреча Думбадзе с Фехнером не удалась. Но в мае 1930 года они встретились в пивной, именуемой «гитлеровской», на окраине Берлина и разговаривали около часа. Фехнер просил связать его с Бурцевым. Он сообщил, что Кутепов умер на следующий день после похищения, и он может все рассказать об этом, добавив, что его тело было через Данциг отправлено в Москву и уничтожено в присутствии Ягоды. Фехнер утверждал, что Кутепов «бьш в сетях предателей», и назвал Думбадзе имена двух из них. Как понял Думбадзе, Фехнер был непосредственным участником операции и даже подсаживал Кутепова в машину. Тот садился в нее добровольно. Сам Фехнер не считал себя убийцей, так как не он приложил тампон с наркозом к лицу генерала, к тому же его смерть оказалась неожиданной для участников операции. Со ссылкой на Фехнера Думбадзе утверждал, что никто из парижских чекистов не участвовал в захвате Кутепова, все участники этого похищения были из Берлина. Труп был уничтожен в московском крематории, а до этого был составлен протокол с подробным описанием тела и примет. Фехнер предлагал для доказательства назвать их все (родимые пятна и пр.).

19 октября «Последние Новости» продолжили публикацию рассказа Думбадзе. Фехнер, по его словам, выдвинул пять условий для встречи с Бурцевым: 1) гарантия нераскрытая дела до получения обещанной (за раскрытие тайны похищения Кутепова) премии; 2) гарантия, что дело будет проведено вполне конспиративно; 3) гарантия в том, что, как обещала французская пресса, ему будут обеспечены возможности защиты на суде; 4) сохранение его в безопасном месте от большевиков и от белых; 5) гарантия, что после суда будет сделано все необходимое, чтобы он мог выехать в какую-либо страну под вымышленным именем и жить там в полной безопасности. Фехнер просил Бурцева опубликовать ответ в «Последних Новостях» и в «Матен» большими буквами на первой странице.

После положительного ответа Бурцева Фехнер обещал встретиться с ним в Бельгии, а затем отправиться во Францию «в распоряжение Бурцева». Он обещал якобы рассказать все: где и под какими фамилиями приехали похитители и останавливались в Париже, где проживали, кем и как был заманен Кутепов, куда и как увезен, где взяты автомобили, кто участвовал в его захвате и ролях похитителей, куда был увезен генерал и где умер, какой маршрут был избран и при помощи кого его тело было доставлено в Москву и как уничтожено.

Думбадзе указывал, что у него есть сведения том, что Фехнер еще ранее хотел уйти от большевиков. Он был человеком с большими деньгами, любил жить хорошо, в спокойной семейной обстановке. К тому же у него присутствовал мотив страха за свою жизнь. Думбадзе вспоминал, что когда встретился с Фехнером в Берлине, перед ним был циник, совершенно аморальный человек. Немалую роль в его готовности раскрыть подробности похищения Кутепова играла и обещанная за это премия, а наряду с деньгами — и надежда обеспечить личную безопасность после разоблачений.

При встрече Думбадзе с Бурцевым тот принял пять условий Фехнера, и 25 июля часть предоставленных им сведений была опубликована в «Последних Новостях», чтобы ускорить ответ «товарищу Мише», как конспиративно именовался Фехнер. Но в тот же день в «Возрождении» было опубликовано сообщение «Новая провокация», где сообщались подробности встречи, состоявшейся в Берлине. Это испугало Фехнера, и он уехал из германской столицы. Вслед за этим из Франции был выслан Атабеков. Это еще более напугало Фехнера, и он покинул Европу. Думбадзе узнал об этом от его жены, с которой встретился в середине августа в Центральной Европе. Она обвинила их в провокации и желании отдать на растерзание белым.

Заметим в связи с этим, что несколькими днями ранее, 12 октября, «Последние Новости» сообщали, что перед отъездом Фехнер обещал дать Бурцеву письменные показания о своей роли в похищении Кутепова и всех обстоятельствах этого дела. Но Думбадзе в своем интервью ничего не упоминал об этом. Добавим, что 13 октября газета «Возрождение» также утверждала, что Фехнер обещал дать Бурцеву письменные показания, но такой документ не был им получен. Если он не получит его, то будет считать себя вправе сообщить все подробности переговоров с Фехнером и все то, что тот рассказал о похищении, указывала эта газета. Здесь же «Возрождение» сообщило, что Фехнер якобы выехал в страну, с которой нет договора о выдаче преступников.

В дальнейшем имя Фехнера исчезает со страниц печати, и сегодня остается вопросом, существовал ли он на самом деле или был выдумкой Думбадзе и Бурцева. По крайней мере, последний уже ничего не упоминал о нем в своей брошюре о похищениях генералов Кутепова и Миллера, вышедшей в свет в Париже в 1939 году. Автор этих строк уже было склонялся к мнению о том, что берлинский Андрей Фехнер — это выдуманная фигура, но в беседе с одним из осведомленных источников получил ответ, что он действительно существовал, но стал одним из первых разведчиков-невозвращенцев и скрылся предположительно в Латинской Америке. Современные исследователи истории советских спецслужб И.Б. Линдер и С.А. Чуркин упоминают Андрея Фихнера (Фехнера), работавшего под псевдонимом «Афанасий», и именуют его, со ссылкой на Бурцева, резидентом ОГПУ в Берлине, ставшим невозвращенцем {200} .

Заметим в связи с вышеизложенным, что в книге Л.М. Млечина «Сеть. Москва — ОГПУ — Париж» фигурирует сотрудник ИНО под псевдонимом «Афанасий», работавший в Берлине по белым и переведенный в конце 1930 года в Париж, куда перебрались несколько его подопечных. Ему было поручено также заняться несколькими новыми завербованными агентами, использование которых шло плохо, в том числе С.Н. Третьяковым. Но работой «Афанасия» с последним в Центре оказались недовольны, и он вернулся в Берлин. В дальнейшем в 30-е годы он работал здесь и, видимо, не на рядовых позициях, ибо в источниках употреблялся термин «аппарат Афанасия». В конце 30-х годов, после чистки парижского аппарата резидентуры и ареста большинства его сотрудников, «Афанасий» вновь был направлен на работу в Париж, но в дальнейшем был арестован здесь и находился под следствием в Москве {201} .

Следствие по делу о похищении генерала Кутепова длилось несколько месяцев. Было проведено много допросов, опрошены сотни свидетелей, исписаны горы бумаги, но в результате разрозненные факты не складывались в единую картину происшедшего. В годовщину похищения генерала Кутепова на собрании, посвященном его памяти, председатель РОВСа генерал Миллер, по существу, объяснял это позицией французских властей и государства: «Нам пришлось вкусить всю горечь сознания, что пока не изменится картина взаимоотношений западноевропейских государств с той властью, которая была заинтересована в исчезновении генерала Кутепова, до тех пор нельзя рассчитывать на выявление преступников и привлечение их к ответственности» {202} .