Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

М.А. Деникина-Грей приводит в своей книге текст письма от 16 февраля, где, в частности, указывалось: «Дорогой друг, с появлением в газетах информации, которая может обнаружить нас, мы просим Вас прекратить всю переписку с нами до нового приказа. Федя (одно из кодовых имен Попова. — В.Г.) уехал в Туркестан. Предупредите Тегеран о возможности побега в Персию в случае усложнения ситуации… Искренне Ваши друзья» {260} .

Тем временем под серьезным подозрением оказался генерал П.П. Дьяконов, которого в эмигрантских кругах часто называли представителем ВРИО в Париже или в целом за рубежом. Напомним, что такой вопрос неоднократно поднимался Поповым в ходе его визитов за границу, и в том числе встреч с генералом Кутеповым. Но последний относился к этому неодобрительно, и поэтому в ряде эмигрантских источников указывалось, что представителем ВРИО на деле был близкий Дьяконову генерал-майор Г.Г. Корганов/Карганов.

В связи с личностью этого человека заметим, что упоминание этих двух вариантов его фамилии не должно удивлять, ибо и та, и другая звучали на страницах эмигрантской периодики. В своей книге, посвященной противоборству военной эмиграции и советских спецслужб в 20-е годы XX века, автор именовал этого генерала Каргановым. Но в настоящее время удалось выяснить, что в официальных документах (офицерских списках, списках Генштаба) он все-таки именовался Кургановым, хотя настоящая его фамилия по рождению была Корганян, а происходил он из дворян Тифлисской губернии и был сыном генерал-майора. Гавриил (точнее по рождению — Габриэл, иные варианты — Габриэль и Габриель) Григорьевич Корганов окончил Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба, был участником Первой мировой войны на Кавказском фронте. В ноябре 1917 года он был произведен в звание генерал-майора, а в дальнейшем перешел на службу в Армянскую республику. Был военным советником армянской делегации на Парижской мирной конференции и затем стал эмигрантом в Париже {261} . Несмотря на разноголосицу именования фамилии этого генерала в эмигрантских источниках, автор будет называть его Кургановым.

Вернувшись же к прерванному рассказу, заметим, что весной 1930 года со стороны ряда видных деятелей РОВСа (генерал П.П. Шатилов, полковник А.А. Зайцов и др.) в адрес генерала Дьяконова стали высказываться серьезные подозрения и обвинения, связанные с его возможным участием в похищении Кутепова и сотрудничеством с ОПТУ.

4 марта газета «Возрождение» опубликовала статью с подзаголовком «Перед раскрытием второго Треста», основываясь на заявлении комиссара Фо-Па-Биде. По интерпретации этого органа печати, он указывал на стремление выявить тех лиц, с которыми эмиссары ГПУ Попов и де Роберти встречались в Берлине. В газете сообщалось о показаниях генерала Дьяконова, в прошлом помощника российского военного агента в Лондоне, а ныне начальника парижского округа Корпуса Императорской Армии и Флота, который был подвергнут допросу. По утверждению газеты, он знал Попова, де Роберти и их семьи еще по Санкт-Петербургу, и после Гражданской войны в России встречался с первым из указанных лиц в 1921-м, а со вторым — в 1925 году. С их семьями он был знаком еще по Петербургу.

Сообщалось также, что, встретившись с Поповым в Париже, он не подозревал в нем агента ГПУ и в целях антибольшевистской борьбы познакомил с рядом лиц, в том числе с представителями группы «Борьба за Россию» и с одним из друзей генерала Кутепова, имя которого не подлежало оглашению. По сведениям газеты, 21 января 1930 года Дьяконов выехал из Парижа в Берлин, где встречался с указанными лицами, и вернулся оттуда поездом в два часа дня 31 января.

На следующий день, 5 марта, газета «Возрождение» под рубрикой «Похищение генерала Кутепова», помещенной на первой странице, продолжила тему, связанную с генералом Дьяконовым. Она указывала, что вчера вместе с частью французских газет привела сообщение префектуры о показаниях, данных этим генералом. Другая же часть газет воздержалась от этого и воспроизвела на своих страницах пространные выдержки из интервью Дьяконова с сотрудником «Эко де Пари». Далее «Возрождение» сообщило о том, что рассказал репортерам этот генерал. Он сообщил, что знаком с де Роберти с Русско-японской войны. В дальнейшем тот служил начальником штаба у генерала Кутепова, когда последний занимал в годы Гражданской войны должность военного губернатора в Новороссийске. После ее окончания бывший полковник остался в России, несколько лет скрывался, а 1925 году поступил на службу к большевикам и работал в советских торговых учреждениях. В первый раз де Роберти выехал, по словам бывшего генерала, в Германию для продажи леса.

Прервемся и заметим, что на следующий день, 6 марта, в «Возрождении» были опубликованы основные биографические данные полковника Николая Александровича де Роберти. Сообщалось, что ему около 50 лет. Участник Русско-японской войны, он в годы Первой мировой войны служил капитаном в штабе Кавказского военного округа, а потом, до взятия Эрзерума, уже в чине подполковника служил в штабе генерала Юденича. Газета сообщала далее, что он характеризовался как человек прекрасно образованный, знающий несколько иностранных языков, любитель восточных редкостей и ковров, но всегда слыл интриганом. В1918–1919 годах де Роберти занимал должность начальника штаба генерала Кутепова как черноморского военного губернатора в Новороссийске. Затем он, по утверждению газеты «Возрождение», был уличен в торговле разрешениями на вывоз хлеба и арестован. Бежал к «зеленым» и служил в отряде также примкнувшего к ним полковника Морозова, затем находился на территории, контролируемой большевиками. Скрывался, а затем поступил на работу в один из лесных трестов. Жена де Роберти проживала в СССР.

Но вернемся к встрече генерала Дьяконова с журналистами и его рассказу. Касаясь Попова, он сообщил, что знаком с ним со школьной скамьи в Санкт-Петербурге. В годы мировой войны тот служил в военно-судных учреждениях, а после революции занимался торговлей лесом. В 1927 году Попов находился в командировке в Париже, а в июне 1928 года прибыл во Францию для лечения и в это время впервые встретился в генералом Кутеповым. Тогда же в Париже состоялось и знакомство Попова с редактором газеты «Возрождение» Семеновым. Но последний, по словам Дьяконова, отказался принять предложение московского гостя о присылке сообщений из СССР.

Несколько забегая вперед, заметим, что 14–16 марта газета «Возрождение» поместила на своих страницах отрывочные и противоречивые биографические данные полковника Александра Николаевича Попова. Указывалось, что он уроженец Поволжья, Самары или Саратова, а потом уточнялось, что он родился в Симбирске, но окончил Самарскую гимназию в конце 90-х годов. Выпускник Военно-юридической академии, военный юрист, он служил в военно-судных учреждениях. Начало Первой мировой войны встретил военным прокурором судной части 1-й армии генерала Ренненкампфа, которая потерпела в это время жестокое поражение от немцев. В конце войны Попов служил в гвардейских частях возле Проскурова. Утверждалось, что весной 1917 года он якобы принимал деятельное участие в организации Советов солдатских депутатов, а в 1918 году был даже председателем Киевского военного трибунала у большевиков и был коммунистом. Затем, по одним данным, Попов был помощником начальника штаба Украинской трудовой армии, жил с женой на Крещатике и руководил лесозаготовками, а позднее возглавлял мобилизационный подотдел Особого отдела Киевского военного округа. В дальнейшем из действующей армии был направлен в политуправление в Москву.