Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

Газета «Возрождение», комментируя заявление Фо-Па-Биде, указывала на отмеченные им противоречия в показаниях Дьяконова. Встреча в Берлине действительно готовилась давно, и Кутепов желал ее, но на свидание поехал с большим сожалением. Он говорил якобы, что в делах подобного рода имеются одинаковые шансы на успех и на неудачу. Действительно, расставание было дружеским, но, вернувшись, Кутепов заявил, что результатами беседы удовлетворен мало. Вопросы вызывало и поведение московских гостей. Но Попов на замечание Зайцова о неосторожности их поведения якобы заявил: «Не беспокойтесь. В Москве нас считают за людей, лояльность которых совершенно вне всяких подозрений» {262} .

5 марта газета «Последние Новости» сообщила, что генерал Корганов, опрошенный вчера журналистами, разделил точку зрения Дьяконова, заявив, что оглашение имен Попова и де Роберта равносильно их расстрелу в России. Добавим, что в защиту Попова и де Роберта вместе с генералами Дьяконовым, Коргановым и рядом других лиц включилась и проживавшая в эмиграции сестра де Роберта — Е.А. Миллер.

В связи с публикациями газеты «Возрождение» Дьяконов направил письмо в ее редакцию, которое было опубликовано на страницах этого эмигрантского издания 6 марта. Генерал указывал, что не был подвергнут допросу, а сам просил комиссара Фо-Па-Биде принять его и сообщить известные сведения. Он указывал на ошибочность информации о том, что впервые встретился с де Роберта в 1921-м, а с Поповым в 1925 году, и отрицал, что знаком с их семьями. Дьяконов подчеркивал, что никогда не подозревал и не считает Попова и де Роберта агентами ГПУ. Он отрицал, что знакомил Попова с кем-либо из друзей Кутепова, и добавлял, что не знаком с кем-либо из друзей Кутепова или де Роберти. В конце письма Дьяконов указывал, что выехал из Берлина 31 января, и в два часа в этот день не мог быть в Берлине.

В связи с этим, комментируя свои отношения с ним, газета «Возрождение» писала 6 марта: «До вчерашнего дня мы не говорили ни слова о генерала Дьяконове, полагая, что он сам помимо своей воли обманут Поповым и Роберти. Но Дьяконов счел нужным атаковать нас», утверждая, что «то, что написано нами, является неправильным», а во-вторых, «губит двух очень ценных людей». В связи с этим указывалось, что первое сообщение о Попове перепечатано из газеты «Либертэ», а потом уже были опубликованы собственные сведения о встречах Попова с редактором «Возрождения». Таким образом эта газета снимала с себя обвинения Дьяконова. Резюмируя, что Попов и де Роберти находились в Берлине с 9 января по 8 февраля, она подчеркнула, что они уезжали осведомленными о похищении Кутепова, и добавила, что «спокойно уезжая в Москву, они, очевидно, знали, что несмотря на это не подвергнутся никакой опасности».

Заметим, что в дальнейшем в заграничной печати тема возвращения Попова и де Роберти в Москву комментировалась очень активно, также как и их возможная судьба. При этом высказывалось недоумение, что это развернувшееся за рубежом обсуждение и расследование не находит никакого отклика в советской печати.

И хотя советская периодическая печать действительно хранила молчание по поводу развернувшейся за рубежом дискуссии вокруг судеб Попова и де Роберти, но ОГПУ в это время вело следствие по делу последнего. И, вероятно, чекисты в связи с этим внимательно отслеживали и читали всю появлявшуюся за рубежом информацию о Попове и де Роберти.

6 марта оппонирующие друг другу парижские эмигрантские издания — газеты «Последние Новости» и «Возрождение» — продолжили публикацию материалов, посвященных берлинской встрече генерала Кутепова. «Возрождение», опубликовавшее в этом номере, как уже указывалось выше, письмо генерала Дьяконова, поместило и комментарии, указывающие, в частности, на то, что он выступает против РОВСа. Генерал Миллер заявил на страницах этого издания, что газеты, опубликовавшие беседы с генералом Дьяконовым, введены в заблуждение его категорическими утверждениями типа «те сведения, которыми я располагаю». Но эти утверждения, по мнению председателя РОВСа, не соответствовали истине. Вместе с тем Миллер указал, что он не видит непосредственной связи похищения Кутепова с его встречей в Берлине.

В этом же номере «Возрождение» в разделе под названием «Дьяконов и Корганов с провокаторами» сообщало, что Корганов заявил французским журналистам, что именно он был посредником между генералом Кутеповым, с одной стороны, и Поповым и де Роберти — с другой. Он утверждал, что Берлин был избран для встречи лично Кутеповым, который указал дату и гостиницу, в которой московские гости и остановились. В комментарии газеты в связи с этим отмечалось, что Корганов якобы говорил другим лицам, что Кутепов предлагал Копенгаген, но согласился на Берлин, так как те не могли получить визу в Данию.

Корганов сообщил журналистам, что не подозревал Попова и де Роберти в измене Белому делу. Он добавил также, что они никоим образом не способствовали похищению Кутепова. По утверждению Корганова, они передали председателю РОВСа список агентов контрреволюционных организаций, проживающих в России, и очень беспокоились, не был ли этот список при нем во время его парижского похищения. Корганов навел справки и сообщил им, что список цел, и тогда они 8 февраля выехали в СССР.

6 марта начальник I отдела РОВСа генерал Шатилов высказал обвинение в адрес Дьяконова, что Кутепов поехал в Берлин для встречи с Поповым и де Роберти по настоянию его и Корганова. Это вызвало протест Дьяконова, и 26 марта Шатилов опроверг свое обвинение, ссылаясь на то, что на несостоятельность его ему указал и генерал Миллер {263} .

На страницах «Последних Новостей» 6 марта было опубликовано и заявление Фо-Па-Биде в связи с расследованием берлинской встречи Кутепова. Он указывал, что его внимание было обращено на Попова и де Роберти, как на агентов ГПУ. Но на следующий же день после похищения Кутепова он навел справки и выяснил, что оба указанных фигуранта находились в Берлине в день похищения. «Я не видел никакой связи между ними и похищением Кутепова, — продолжал комиссар. — Если бы о поездке моих инспекторов туда стало известно, оба были бы провалены». Лишь в результате полного отсутствия сведений о лицах, участвовавших в похищении Кутепова, он решил послать инспекторов в Берлин. Они выехали туда 6 февраля, а на следующий день Зайцов сообщил ему о предполагаемом отъезде Попова и де Роберти в Россию 7 февраля. Фо-Па-Биде связался с германской полицией, но было уже поздно. Встреча французских инспекторов с Поповым и де Роберти не состоялась.

В это время генерал Дьяконов обращается к председателю РОВСа генералу Миллеру с предложением об организации третейского суда для выяснения обстоятельств берлинской встречи генерала Кутепова. Таким образом, вероятно, после консультаций со своими кураторами из советской разведки Дьяконов попытался вывести развернувшееся разбирательство на качественно новый уровень. С одной стороны, в процесс скандальных разборок пытается быть вовлечено руководство РОВСа в лице его председателя, а с другой — вызов ему был брошен, по существу, и от лица конкурирующей эмигрантской военной организации, каковой являлся Корпус Императорских Армии и Флота, ибо Дьяконов являлся руководителем его парижского отдела. Это призвано было осложнить отношения между двумя этими организациями, в отношениях которых после смерти великого князя Николая Николаевича и генерала Кутепова наметилась было тенденция к сближению и сотрудничеству.