Владислав Голдин - Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века

По мере знакомства с боевой деятельностью РОВСа генерал Миллер выразил неудовлетворение ее состоянием и результатами и назвал мелкими булавочными уколами разного рода «бессистемные покушения, нападения на советские учреждения и поджоги складов». Остатки эмигрантских боевиков были, по его мнению, не в состоянии вести сколько-нибудь серьезную работу против СССР. В результате Миллер отказался от ставки на активную террористическую деятельность, считая ее малорезультативной, но ведущей к большим потерям среди агентуры и членов антисоветских организаций. Предложенная им новая тактика заключалась в том, чтобы направить основные усилия на создание тайных опорных пунктов на территории СССР и подпольных, хорошо законспирированных организаций, которые могли бы в нужный момент возглавить восстания, повстанческое движение с целью свержения советской власти. Главное внимание при этом должно было быть уделено не диверсионно-террористической, но разведывательной деятельности.

По поручению генерала Миллера секретную работу против СССР, которая именовалась также в документах РОВСа «особой работой», «активной работой», «боевой работой» или «работой по связи с Россией», возглавил после смерти генерала Кутепова генерал от кавалерии А.М. Драгомиров, официально занимавший должность генерала для поручений. Для исполнения своих новых обязанностей он переехал из Югославии в Париж. По признанию Миллера, это назначение Драгомирова, которому исполнилось уже 62 года, на ответственное направление деятельности, которым ранее занимался непосредственно Кутепов, было вынужденным и состоялось лишь тогда, когда от этого отказались другие. Причем председатель РОВСа вспоминал, что самым первым он сделал это предложение генералу Шатилову, но тот отказался, заявив, что «по своему характеру совсем для этой работы не годится». И лишь перебрав все кандидатуры, генерал Миллер назначил тогда генерала Драгомирова, который, признавался председатель РОВСа, «согласился только по чувству долга, предупредив меня, что он совсем не сведущ в такой работе» {309} .

Так или иначе, возглавляемое ныне генералом Драгомировым направление претерпевало сложный период реорганизации. Это было обусловлено утратой традиций, связей, опыта, а также изменением отношения к этой деятельности нового председателя РОВСа. По некоторым данным, он стремился многое изменить в той работе, которой ранее руководил генерал Кутепов. Он решил не обращаться к старым линиям и сетям, считая их «засоренными». Драгомиров хотел заново создать сеть перевалочных пунктов, наладить подготовку агентов, организовать активные группы, направить в СССР резидентов для объединения действующих, но разрозненных групп. Но все это затруднялось отсутствием у него опыта работы в этой сфере, ее должного финансирования, подготовленных кадров.

Драгомиров считал «румынскую линию» проникновения в СССР и переправы через Днестр, которая являлась основной у Кутепова, испорченной и контролируемой ОГПУ. Он хотел заменить ее переходами в Прибалтике, а также морским путем проникновения в Советский Союз, для чего планировалось закупить моторные суда в Турции или Болгарии и на них перебрасывать агентов. По некоторым данным, агентура РОВСа проводила разведку побережья у Адлера в поисках места, удобного для высадки. Но организация «морского канала» была признана, в конечном итоге, слишком дорогой.

Результатом поездки генерала Миллера в Югославию в 1930 году было налаживание связи с действовавшей там тайной организацией «Союз активных борцов» и достижение договоренности о взаимодействии с ней. В результате кавказское направление «связи с Россией» было поручено представителю этой организации казачьему генералу С.М. Топоркову {310} . Заметим, впрочем, что сколько-нибудь значимых результатов на этом направлении достигнуто не было.

В конечном итоге основными маршрутами или направлениями работы РОВСа на Советский Союз оставались прежние: западное, через Польшу (руководимое генерал-майором В.Г. Харжевским, который сам проживал в Чехословакии), и южное, через Румынию, которое возглавил полковник В.Е. Жолондковский, переехавший туда, по некоторым данным, в 1931 году. Работа «по связи с Россией» на северном направлении, шедшая главным образом через Финляндию, была сведена в начале 30-х годов к минимуму и практически заморожена после провала операции «Трест» и скандальных разоблачений, связанных с ним, на что крайне болезненно отреагировали финляндские власти и спецслужбы. Некоторые попытки ее активизации наблюдаются в 1934–1935 годах, о чем пойдет речь в дальнейшем.

Заметим, что генерал Миллер, пытаясь вникнуть в вопросы секретной работы РОВСа против СССР, которыми ранее занимался сам Кутепов, трижды встречался с начальником русской секции 2-го отдела Генштаба Польши Р. Брагой. Они обсуждали вопросы взаимодействия, ибо польское направление работы РОВСа против Советского Союза традиционно было одним из наиболее активных. При этом Врага критически отзывался о деятельности упомянутого генерала Харжевского и характеризовал состояние дел у руководимых им боевиков как неудовлетворительное {311} .

Тем не менее летом 1930 года состоялись переговоры Харжевского с 2-м отделом польского Генштаба. Последний представлял полковник Татара. В результате было достигнуто соглашение о переброске боевиков через польско-советскую границу и снабжении их поляками фиктивными советскими документами, бомбами и оружием. Но в феврале 1931 года майор Майер, заменивший названного полковника, заявил, что поляки, ввиду некоторых осложнений, воздерживаются от снабжения боевиков Харжевского оружием и бомбами.

В дальнейшем в налаживании переброски террористов-эмигрантов в СССР через польскую границу принимал активное участие полковник В.В. Брандт. Летом 1931 года генерал Харжевский готовил к заброске в СССР две разведывательные группы во главе со своими ближайшими помощниками, штабс-капитаном А.А. Потехиным и капитаном Н.И. Виноградовым. Они должны были изучить обстановку и условия для работы в СССР, установить связи и наладить базы для дальнейшей работы, а при благоприятной обстановке и организовать теракт {312} . О реализации этих планах и их результатах пойдет речь в дальнейшем.

Генерал Драгомиров тем временем счел необходимым создать специальную контрразведывательную службу РОВСа, действующую под его общим руководством. Для этого, видимо предварительно согласовав этот вопрос с генералом Миллером, он направил 18 августа 1930 года письмо в США генерал-майору К.И. Глобачеву с просьбой прибыть во Францию и встать во главе этой работы. Прежде чем обратиться к тексту письма Драгомирова, адресованного Глобачеву, дадим краткую характеристику жизненного пути последнего. В 1903 году он, штаб-ротмистр гвардии, перешел на службу в Отдельный жандармский корпус, где сделал прекрасную карьеру и дослужился до высших должностей. С 1905 по 1915 год Глобачев руководил последовательно Лодзинским, Варшавским охранными отделениями, Нижегородским, Севастопольским и Пермским жандармскими отделениями, был градоначальником Ростова-на-Дону, а в феврале 1915 года стал начальником Петроградского охранного отделения. После Февральской революции Глобачев был арестован, находился в тюрьме под следствием, но был освобожден и затем вступил в активную борьбу с большевиками.