Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Система государственно-административного управления стала играть чрезвычайно важную роль в социальной организации кочевников, поскольку каждый аул, община, ассоциативная группа, патронимия были приписаны к определенному звену системы политического управления краем. В целом, можно констатировать, что низшее звено государственно-административной системы -«административный аул»- базировался на ассоциативных группах, следующее звено - волости - на потестарно-племенной организации и т. д. Иначе говоря, посредством Российского самодержавия были преодолены центробежные тенденции и обеспечена государственная централизация казахского номадного социума.

В результате создания государственно-административной системы управления стало возможным налогообложение кочевого населения Казахстана. Первоначально в соответствии с трехчленной системой «ведомственного» управления сложилось три различные формы налогообложения казахского населения. Так, в течение 30-х гг. произошло налогообложение казахов Сибирского ведомства так называемой «ясачной» податью - натуральным прогрессивным государственным налогом, когда со ста голов скота взималась в казну одна голова (ПСЗ. Т. XXXVIII. № 29127. § 134. С. 424), а кочевого населения Оренбургского ведомства - так называемой «кибиточной податью»-денежным фиксированным государственным налогом, когда с каждой кибитки, под которой понималось любое жилище, хозяйственная постройка, взималось 1,5 рубля серебром (ПСЗ. Собрание второе. Т. XIX. № 17998. § 79. С. 400). В 1854 г. налоговые квоты в Семипалатинской области были повышены и составили теперь одну голову скота с шестидесяти голов (ПСЗ. Собрание второе. Т. XXIX. Отд. 1. № 28225. § 106. С. 503). Всего в ясак к середине 60-х гг. было собрано более трех миллионов рублей серебром, а в счет кибиточной подати - более четырех миллионов рублей. Во Внутренней орде первоначально кочевники-казахи были обложены налогами «зякетом» и «согумом» в пользу казны (ЦГА КазССР. Ф. 78. Оп. 2. Д. 4. Л. 72), а с 1860 г.-«окладной податью» (там же. Д. 4826. Л. 6-6 обр.).

В 1867- 1868 гг. все казахское население было обложено единой и унифицированной системой налогов -«кибиточной податью», размер которой возрос до 3 рублей, а по реформам 1886 и 1891 гг.-До 4,5 рублей с любого вида казахского жилища. Одновременно казахское население платило «билетный сбор», «акциз за перепуск скота за линию», «ремонтную пошлину», а также исполняло почтовую и подводную повинности и массу других платежей, податей и повинностей, часть из которых во второй половине XIX в. была преобразована в «земский сбор» и т. д.

Таким образом, можно заключить, что если прежде разного рода сборы и подати в условиях традиционного кочевого общества (зякет, согум, шибага и др.) в пользу казахских ханов и властителей были незначительны, нерегулярны и носили скорее добровольный характер, то отныне была установлена жесткая фискальная система, с помощью которой российское самодержавие ежегодно выкачивало из степи несколько сотен тысяч, а затем миллионов рублей серебром на содержание, нужды и потребности колониального аппарата в крае, воинских соединений, администрации и т. п. Отсутствовавшее в кочевой среде изъятие прибавочного продукта внеэкономическими методами стало всеобщим в составе Российского государства. В дополнение к этому система налогообложения породила так называемую «частноправовую» нефиксированную ренту, взимавшуюся должностными лицами сверх налоговой квоты во время сбора налоговых платежей и податей (подробнее см.: Маса-нов, 1980 и др.). Иначе говоря, в составе Российского государства произошло значительное возрастание внеэкономических форм эксплуатации казахского кочевого населения как посредством налоговой системы, так и посредством многочисленных злоупотреблений со стороны должностных лиц и государственных чиновников.

В поземельном отношении политика Российского государства первоначально заключалась в так называемой «военно-казачьей» колонизации края, когда создавались «пограничные» линии, все больше и больше продвигавшиеся в глубь степи, военные крепости, редуты, пикеты, посты, которые заселялись казачьим и частично военным населением, а иногда и ссыльными поселенцами. Эта политика «медленного» вторжения в степь преобладала во взаимоотношениях России и Казахстана в течение XVIII и первой половины XIX вв. и только лишь в середине XIX в. в связи с успешной экспансией в Средней Азии она была полностью пересмотрена. Реформа 1868 г. объявила территорию Казахстана государственной собственностью. Правда, Букеевская орда с момента своего возникновения находилась в государственной собственности (ПСЗ. Т. XXVI. № 19773; ПСЗ. Собрание второе. Т. VIII. № 5999. С. 112 и др.). Сам факт налогообложения казахского населения трактовался колониальной администрацией как свидетельство государственной собственности на территорию Казахстана (ЦГА КазССР. Ф. 4. Оп. 1. Д. 2156. Л. 71 обр., 93; Материалы по истории политического строя… С. 240; Веселовский, 1887. С. 022 и др.).

В этой связи находится и так называемый «хозяйственный» аспект земельной и экономической политики Российского государства в Казахстане. Широко известно, что под влиянием Оренбургских генерал-губернаторов П. Сухтелена и В. А. Перовского, считавших, что казахи выгодны России только в качестве кочевников-скотоводов, в Оренбургском ведомстве вплоть до середины XIX в. проводилась запретительная политика на развитие земледелия среди казахского населения (Добросмыслов, 1902 и др.), тогда как в Сибирском ведомстве, наоборот, проводилась политика поощрения занятия земледелием. Так, каждому желающему заниматься земледелием «Устав о сибирских киргизах» отводил по 15 десятин земли (ПСЗ. Т. XXXVIII. № 29127. § 172).

Одновременно проводилась политика, направленная на поддержание привилегированного положения должностных лиц, освобождения их от налогообложения, премирования и наделения за хорошую службу разного рода льготами, в том числе «земельными» владениями. Так, высшее звено казахской государственно-административной иерархии в Сибирском ведомстве «старшие султаны» наделялись 5-7 кв. верстами «удобных для земледелия, скотоводства и других заведений земель», «которыми он может пользоваться, пока пребывает в должности, не лишаясь права на участие в общих пастбищах» (ПСЗ. Т. XXXVIII. № 29127. § 167). «Устав о сибирских киргизах» также гласил: «Отвести на том же основании по две квадратных версты для каждого Киргизского заседателя» (там же. § 169). Иначе говоря, если прежде кочевое общество казахов не знало юридической формы частной собственности на зем лю, то теперь Российское государство санкционировало ее. Но поскольку система поземельных отношений среди номадов определялась отношениями частной собственности на скот (см. параграф 7.2.), то система юридической регламентации поземельных отношений не получила сколько-нибудь значительного распространения в среде кочевников-казахов.