Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Наряду с этим проводилась политика предпочтительного наделения землей мигрантов по сравнению с местным аборигенным населением. Так, в частности, казахи-кочевники, желающие заниматься земледелием, должны были заручиться поддержкой своей общины и изыскать соответствующие земельные резервы внутри своей ассоциативной группы, тогда как крестьяне-переселенцы сразу Же получали первоначально по 30 десятин земли на каждого члена семьи, с 1882 г.- по 15 десятин, а позднее - по 10 десятин земли (Белоногов, Седельников, Бородин, 1903. С. 236; Седельников, Бу-кейханов, Чадов, 1903. С. 156-157 и др.), русское казачество - первоначально по 25 десятин земли на душу населения, а позднее - по 20 десятин (Седельников, 1903. С. 177; Белоногов, Седельников, Бородин, 1903. С. 237 и др.), а офицерство - по 200 десятин на душу населения. Уйгурским мигрантам выделялось по 10 десятин земли на семью в целом (Баратова, 1988).

Таким образом, поземельная политика царизма в Казахстане была направлена, во-первых, на поощрение и увеличение численности оседло-земледельческого населения посредством предоставления льгот и привилегий в наделении земельными участками, в основном, русскому казачеству и переселенческому крестьянству; во-вторых, на отчуждение и массовое изъятие наиболее плодородных земельных площадей у кочевников-скотоводов в пользу тех, кто занимался земледельческим хозяйством; в-третьих, на сохранение статус-кво в структуре поземельных отношений кочевников, в частности общинного и «родового» землевладения и землепользования; в-четвертых, на поддержание привилегированного положения должностных лиц.

В целом, во всей политической линии Российского самодержавия красной нитью проходила «идея» массового оседания кочевников, в результате которого облегчалось бы управление краем, его колонизация и освоение как государственно-административными способами, так и социально-экономическими средствами. И поскольку курс на «седентаризацию» номадов, которого придерживалась за редкими исключениями колониальная администрация в течение XVIII-XIX вв., не дал сколько-нибудь позитивных результатов, то с конца XIX и особенно в начале XX в. он был полностью пересмотрен и взят новый курс на изъятие земельных угодий у кочевников-казахов и широкомасштабное переселение крестьянского элемента из европейских губерний России.

Вследствие этого сложилась чрезвычайно интересная ситуация в пространственной локализации различных хозяйственно-культурных типов. Так, в предгорных и низкогорных районах, лесостепной зоне, где количество атмосферных осадков превышало 400 мм, культивировалось преимущественно земледельческое хозяйство казачьего и русско-украинского крестьянского населения, носившее неполивной характер. В Юго-Восточном Казахстане в предгорной полосе Джунгарского и Заилийского Алатау в речных долинах локализуется ирригационное земледельческое хозяйство уйгурского населения, а в низовьях полноводных рек - рисовое хозяйство дунган; в Присырдарьинском регионе - оазисное поливное земледелие сар-тов и лишь в засушливых районах степи, полупустыни и пустыни с минимальным поверхностным стоком - казахское земледельческое хозяйство, которое в силу бедности почвенных ресурсов, скудости водных запасов и аридности климата функционировало только в качестве вспомогательной и второстепенной отрасли кочевого хозяйства.

Отсюда и различный уровень и характер развития земледельческого хозяйства у разных этнокультурных общностей, его как бы «этническая» специализация: у казахов - натурально-потребительская с уклоном на просо, у дунган - рисовая с балансом рыночных и автаркичных ориентации, у уйгуров - комплексная зерновая, кормовая, овощная и фруктовая специализация с натурально-потребительской направленностью, у русско-украинских переселенцев - преимущественно зерновой уклон с рыночной ориентацией и т. д. Вследствие этого взаимодействие различных этнокультурных общностей в сфере производства и хозяйственной деятельности носило весьма поверхностный характер и не приводило к социально-экономической интеграции и формированию общности интересов. Такой характер дифференциации различных ХКТ по разным экологическим нишам с тенденцией формирования специфического комплекса социокультурных признаков в полной мере сохранился и поныне, за исключением лишь целинных совхозов (Востров, Кауанова, 1972; Калышев, 1989 и др.).

В этой связи, на наш взгляд, не приходится говорить о значительном развитии земледельческого хозяйства у кочевников-казахов. Процесс распространения земледельческой культуры в среде номадов в Казахстане носил сложный и далеко неоднозначный характер. С одной стороны, практически все источники свидетельствуют о высоком удельном весе казахских хозяйств, занимавшихся земледельческим трудом (см. таблицу № 10). Так, в Зайсанском уезде земледелием занималось 72,4% всех хозяйств, Усть-Каменогорском -69,4%, Акмолинском -61,4%, Семипалатинском -49,5%, Каркаралинском -17,1%, Петропавловском -24,9%, Капальском -. 81,5%, Омском-3,1%, Джаркентском -68,5%, Верненском- 79,2%, Лепсинском -77,7%, Актюбинском -94,4%, Атбасарском - 30,6%, Аулие-Атинском - 92,1%, Казалинском -49,9%, Иргиз-ском - 22,9%, Кокчетавском - 22,2%, Кустанайском -77,2%, Лбищенском-47,0%, Павлодарском-24,2%, Перовском-74,8%, Темирском -77,9%, Тургайском -21,8%, Уральском -85,1 %, Чимкентском -80,6%.

Но с другой стороны, источники прямо указывают на минимальные размеры запашки в хозяйстве казаха-кочевника. Так, средний размер посевных участков у казахского населения Тургайской и Уральской областей не превышал 1-2 десятин, а у номадов Семипалатинской и Акмолинской областей-0,1-0,2 десятины (Белоногов, Седельников, Бородин, 1903. С. 231, 237 и др.). Правда, «Материалы по киргизскому землепользованию» дают больший размер запашки: в Атбасарском уезде-1,5 десятины, Омском -1,9, Павлодарском -1,6, Кокчетавском -2,0, Усть-Каменогорском - 1,3, Акмолинском-1,4, Каркаралинском-0,4 и т. д. (см. таблицу 13).

Известно, что минимальный размер посева, обеспечивающий необходимый продукт трудящимся индивидам, составлял порядка пяти десятин запашки (подробнее см. Баратова, 1989 и др.). Учитывая в этой связи засушливость климата, ограниченный потенциал водных и почвенных ресурсов, низкую урожайность, примитивность приемов и методов экстенсивного, залежно-переложного земледелия кочевников Казахстана, следует, по-видимому, этот минимум исчислять 6-7 десятинами посева. Поэтому мы вправе заключить, что земледельческое хозяйство казахов так и не стало надежной материальной базой для жизнедеятельности кочевого населения и не приобрело самостоятельного значения, оставаясь, как и прежде, второстепенной и вспомогательной отраслью номадного хозяйства.