Нурбулат Масанов - Кочевая цивилизация казахов [Основы жизнедеятельности номадного общества]

Пожалуй, самой крупной новацией функционирования кочевого общества в составе Российского государства явилось то, что если прежде обнищавшие и пауперизированные массы кочевников в случае отсутствия спроса на их труд были обречены на голодное вымирание в степи или в лучшем случае на оседание на окраинах номадного ареала, то с вхождением Казахстана в состав России резко возросли возможности для жизнедеятельности данной прослойки общества. Как свидетельствуют данные по «билетным сборам», ежегодно до 20 тыс. казахов устремлялись в города, казачьи станицы, крестьянские селения, военные укрепления для найма на работу. Как правило, большая их часть там навсегда и оставалась, пополняя ряды уральского, оренбургского, сибирского казачества, крестьянского элемента, городского населения и т. д. С развитием промышленности в крае именно из этой массы пауперов и маргиналов вербовались рабочие и т. п.

В заключение можно лишь констатировать, что кочевой способ производства, будучи порожден объективным процессом взаимодействия естественно-природных и социально-экономических факторов, не претерпел каких-либо качественно значимых изменений в составе Российского государства

В заключении целесообразно поставить вопрос о том, в какой мере выявленная нами специфика системы материального производства, образа жизни и способа производства, а следовательно, и среда обитания как первичная субстанция всех общественных явлений, влияют на формирование и развитие этнических процессов в среде номадов? Казалось бы ответ на этот вопрос очевиден: особенности экологической ниши детерминируют способ адаптации человека к природно-климатическим условиям, в результате чего возникает специфическая система материального производства, которая, в свою очередь, обусловливает особый способ производства. Вследствие этого формируется конкретный образ жизни и особая система ценностных ориентации. Иначе говоря, приспособление человека к особым условиям среды обитания осуществляется соответствующим механизмом адаптации - специфическим типом культуры (Маркарян, 1981. С. 112; Козлов, 1983. С. 5-16; Алексеев, 1984. С. 348 и др.). Закономерным итогом этой логической цепи взаимосвязанных явлений становится возникновение и формирование особой этнической общности. Однако современная историография неадекватно интерпретирует этническую историю кочевых народов, что вынуждает нас специально остановиться на рассмотрении этой проблематики.

Как показывает анализ кочевниковедческой литературы, в работах по проблеме этногенеза казахов доминирует диахронный метод исследования субстратно-суперстратных процессов и генеа-логическо-родоплеменных аспектов этнической истории (Аристов, 1896; Чулошников, 1924; Асфендиаров, 1935;Вяткин, 1941; Бернш-там, 1949; Шахматов, 1950; Адильгиреев, 1951; Ахинжанов, 1957; Аманжолов, 1959; Востров, Муканов, 1968 и др.). Весь процесс этногенеза преимущественно трактуется с этнополитической точки зрения и сводится к возникновению казахской государственности (Вельяминов-Зернов, 1864; Красовский, 1868; История Казахской ССР, 1957; Пищулина, 1977; История Казахской ССР, 1979. Т. 2 и др.). Тем самым вне сферы исследования фактически остаются ключевые вопросы проблемы, в частности социокультурные параметры этногенеза, механизм этнических процессов интеграции и дифференциации, их хозяйственно-экономический базис и само содержание этничности.

В этой связи рассмотрим экологические аспекты этногенеза среди кочевников Казахстана. Среда обитания является исходной предпосылкой, предметно-вещественной основой функционирования системы материального производства и поэтому в известной степени опосредствует уровень производительных сил общества (особенно в доиндустриальную эпоху). Тем самым природные ресурсы экологической ниши определяют социально-экономические параметры этноса. Вследствие этого представляется возможным, как это справедливо заметил Ю. В. Бромлей, «…рассматривать этнос и среду его обитания как определенную целостность - этно-экологическую систему» (Бромлей, 1983. С. 222).

В этом плане считаем целесообразным анализировать процесс этногенеза сквозь призму понятий «ареала» и «маргинальной зоны» (см. параграф 1.1.), которые играли далеко неоднозначную роль в структуре хозяйственных занятий и уровне развития социально-экономических отношений живущего здесь населения. В частности, в номадном ареале в специфических условиях среды обитания и в силу особенностей кочевого хозяйства имело место дисперсное расселение с присущей для всех номадов плотностью населения от 0,5 до 1-2 чел. на один кв. км. Здесь преобладали, несомненно, партикуляризм и автаркия, поскольку хозяйство кочевников носило натурально-потребительский характер, было полностью ориентировано на самообеспечение всеми необходимыми продуктами и ресурсами. Вследствие этого в кочевой среде господствовали диахронные, межпоколенные информационные связи (терминологию см.: Арутюнов, Чебоксаров, 1972 и др.). Так, например, главное средство производства - скот, отношения по поводу которо-гс играли доминантную роль в системе производственных отношений и социально-экономической структуре общества, в основном передавался как объект собственности по вертикальным каналам. Один из важнейших факторов жизнедеятельности кочевого общества- опыт экологической адаптации - также передавался от отца к сыну, от сына к внуку и т. д. Аналогичным образом функционировали практически все остальные элементы духовной и материальной культуры номадов. Отсюда приоритет генеалогических связей в сфере общественного сознания, в отличие от земляческих, местнических отношений, преобладающих в оседло-земледельческой среде.

В маргинальных зонах имел место иной порядок вещей. Прежде всего здесь была выше плотность населения, поскольку наряду с кочевниками-скотоводами в оазисах и речных долинах, предгорных и низкогорных районах проживали значительные группы земледельческого населения. Вследствие этого экономическая структура общества была многоукладной и характеризовалась многообразием форм взаимодействия различных типов хозяйства. Здесь в большей мере наблюдалась ориентация производимого продукта

Стр. 240:

на сферу обмена и имел место паритет рыночных и натурально-потребительских тенденций. В результате этого преобладали межгрупповые отношения и значительно большую роль играли синхронные горизонтальные инфосвязи. В частности, циркуляция общественного продукта осуществлялась не столько по вертикальным каналам, сколько по горизонтальным, что было обусловлено постоянной трансформацией хозяйственных занятий населения маргинальных зон. Ежегодно часть номадов оседала и утрачивала кочевые традиции и стереотипы. В результате этого в маргинальных зонах наблюдалось огромное множество различных вариантов и переходных типов от кочевничества к полной оседлости (см., например, Кармышева, 1976 и др.). Очевидно, что маргинализация прежних кочевников была постоянно действующим фактором общественного развития на периферии номадных ареалов, что обусловливало неустойчивость социально-экономической ситуации в этих районах.