Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Эти трудности начались уже на реке Инд; едва Александр с сухопутным войском успел выйти за пределы Индии, как между индусами, которые чувствовали себя теперь свободными и безопасными, начались сильные беспорядки, так что флот не казался более обеспеченным на Инде. [16]Так как в задачи Неарха не входило удерживать за собою страну, но только отвести флот к Персидскому заливу, то он быстро и не дожидаясь времени постоянных восточных ветров приготовился к отплытию, отплыл 21 сентября и через несколько дней оставил позади себя рукава дельты Инда; тут сильные южные ветры заставили его высадиться на берег в названном им по имени Александра гавани около мыса, отделяющего Индию от земли арбитов, и пробыть там двадцать четыре дня, пока, наконец, не установились правильные ветры. 23 октября он двинулся далее и среди различных опасностей, то плывя между подводными скалами, то борясь с могучими волнами Океана, прошел мимо устья Арбия и, перенеся 30 октября страшную бурю на море, во время которой погибло три корабля, высадился на берег около Кокалы, чтобы отдохнуть здесь десять дней и заняться исправлением поврежденных судов; это было то место, где незадолго перед этим Леоннат разбил окрестных варваров в кровопролитном сражении; в этом бою был убит сатрап Гедросии Аполлофан. В изобилии запасшись здесь провиантом и повидавшись несколько раз с Леоннатом, Неарх поплыл далее к западу, и 10 ноября флот находился перед устьем реки Томира, на берегах которого стояли толпы вооруженных оритов, желавших помешать флоту войти в реку; но одного смелого нападения было достаточно, чтобы победить их и приобрести себе на несколько дней безопасное место для стоянки.

К 21 ноября флот достиг берега ихтиофагов, той бедной и страшной пустыни, где начались страдания сухопутных войск; войску, находившемуся на кораблях, тоже пришлось перенести здесь много страданий: недостаток пресной воды и съестных припасов с каждым днем становился чувствительнее. Наконец, в одной рыбачьей деревне за мысом Багием нашелся один туземец по имени Гедрак, предложивший сопровождать флот в качестве лоцмана; он принес ему большую пользу; под его руководством можно было совершать теперь более длинные переезды и пользоваться для этого прохладными ночами. Среди постоянно возраставших лишений проплыли они мимо пустынного и песчаного берега Гедросии, и недовольство войск достигло уже опасного предела; в это время показались покрытые плодоносными полями, пальмовыми рощами и виноградниками берега Кармании; теперь нужда миновала, теперь они приближались к давно желанному входу в Персидское море, они были в дружественной стране. Налево виднелся далеко выдававшийся в море мыс Аравии, называвшийся Макетой, откуда, как они узнали, в Вавилон доставлялись корица и другие товары Индии.

Флот пристал к берегу Гармосии в устье реки Анамита, и его экипаж расположился лагерем на берегах реки, отдыхая после стольких трудов и вспоминая о перенесенных опасностях, пережить которые многие должны были потерять всякую надежду; о сухопутном войске ничего не было известно, с самого берега ихтиофагов все следы его пропали. [17]Тут случилось, что некоторые из людей Неарха, удалившиеся несколько от берега на поисках за съестными припасами, увидели вдали человека в греческой одежде; они спросили его, откуда он идет? кто он такой? он отвечал, что идет из лагеря Александра, и что царь находится недалеко отсюда; ликуя, повели они его к Неарху, которому он и сообщил, что Александр стоит в глубине края в пяти днях пути, и предложил затем отвести его к гиппарху этой страны. Так и было сделано; Неарх расспросил гиппарха, каким образом ему пробраться к царю. Он возвратился к кораблям, чтобы привести здесь все в порядок и укрепить лагерь, а гиппарх, между тем, надеясь заслужить милость царя первым известием о прибытии флота, поспешил кратчайшим путем в глубь края и доставил эту весть, навлекшую на него самого столько несчастий, так как подтверждение ее замедлилось.

Наконец, - так рассказывает далее сам Неарх, - приготовления по устройству флота и лагеря подвинулись так далеко вперед, что он с Архием из Пеллы и с пятью или шестью спутниками мог выступить из лагеря и направиться в глубину края. По дороге им встретились некоторые из разосланных Александром гонцов; но они не узнали ни Неарха, ни Архия, - так переменилась их наружность; волосы на голове и бороде их были длинны, лица бледны, тело исхудало, их платье висело лохмотьями и все было перепачкано смолой; и когда они спрашивали, в каком направлении находится лагерь Александра, гонцы, дав им указания, продолжали свой путь. Но Архий предчувствовал истину и сказал: "Кажется, эти люди разосланы на поиски за нами; весьма понятно, что они не узнают нас, мы должны выглядеть совсем иначе, чем в Индии; скажем им, кто мы такие, и спросим их, куда они едут". Неарх так и сделал; гонцы отвечали, что ищут Неарха и прибывшее на флоте войско. Тогда Неарх сказал: "Я тот, которого вы ищете, ведите нас к царю!" С великой радостью они посадили их на свои колесницы и поехали к лагерю; но некоторые бросились вперед к шатру царя и сказали: "Вот сдут Неарх, Архий и пятеро других с ними". Но так как они ничего не знали об остальном войске и о флоте, то царь полагал, что, вероятно, прибывшие спаслись случайно, а войско и флот погибли, и его скорбь сделалась еще сильнее прежнего. Наконец, Неарх и Архий вошли к нему; Александр едва узнал их, он протянул Неарху руку, отвел его в сторону и долго плакал; наконец, он сказал: "Видя снова тебя и Архия, я не так тяжело ощущаю всю эту потерю; теперь же расскажи мне, как погибли мой флот и мое войско?" Неарх отвечал: "О царь, ты обладаешь еще и тем и другим, твоим войском и твоим флотом; мы же прибыли возвестить тебе об их спасении". Тогда Александр заплакал еще сильнее, и шумная радость распространилась вокруг него; он же клялся Зевсом и Аммоном, что день этот для него дороже обладания всею Азией. [18]

Теперь, наконец, в Карманию прибыл и Кратер со своим войском и своими слонами после благополучного перехода через Арахосию и Дрангиану; [19]при вести о понесенных Александром громадных потерях, он поспешил привести к царю свое свежее и сильное войско. В одно время с ним прибыли и военачальники, находившиеся в Мидии уже пять лет; то были Клеандр с ветеранами наемников, Геракон с наемными всадниками, которыми ранее предводительствовал Менид, Ситалк с фракийскою пехотою и Агафон с одрисскими всадниками, всего пять тысяч пехотинцев и тысяча всадников. [20]Сатрап Арии и Дрангианы Стасанор и Фарасман, сын сатрапа Парфии Фратаферна, прибыли тоже в Карманию с верблюдами, лошадьми, стадами и вьючными животными, намереваясь главным образом доставить войску, которое, как они полагали, еще не прибыло, предметы первой необходимости при его переходе через пустыню; но и теперь еще привезенное ими были кстати: верблюды, лошади и быки были разделены между войсками обычным порядком. Все это и, кроме того, благодатная природа Карманской страны, заботливый уход и покой, которым наслаждались здесь солдаты, наконец, непосредственное присутствие самого царя, деятельность которого никогда не была серьезнее и энергичнее, скоро изгладили следы страшных лишений и возвратили македонскому войску его силу и веру в себя. Затем были устроены различные празднества, чтобы отблагодарить богов за благополучное окончание индийского похода, за возвращение войска на родину и за чудесное спасение флота; были принесены жертвы Зевсу-спасителю, Аполлону-защитнику, потрясателю земли Посейдону и богам моря, были устроены торжественные шествия, пелись праздничные хоры, исполнялись различные боевые игры; в блестящем праздничном шествии Неарх, с венком на голове, шел рядом с увенчанным царем, и ликующее войско бросало на них цветы и разноцветные ленты. [21]В общем собрании войска Неарх повторил рассказ о своем плавании; он и другие предводители, и многие из войска, были почтены царем дарами, чинами и всевозможными отличиями; Певкест же, бывший до сих пор оруженосцем Александра, и спасший ему жизнь при штурме города маллов, был причислен восьмым к обычному дотоле числу семи телохранителей.