Иоганн Дройзен - История эллинизма [В 3 томах]

Тогда наконец войско выступило из Тира и двинулось к Евфрату по большой военной дороге вниз по течению Оронта, усиленное, вероятно, на пути подкреплениями из гарнизонов Малой Азии; в составе приблизительно 40 000 пехотинцев и 7000 всадников оно достигло в начале августа Фапсака, [23]обыкновенного места переправы. Часть македонян была послана вперед, чтобы построить два моста через реку; они были не совсем доведены до конца, так как противоположный берег до сих пор занимал перс Мазей, посланный с 10 000 человек для прикрытия реки, [24]и для значительно более слабого македонского авангарда было бы слишком рискованно довести мосты до противоположного берега. При приближении главной армии Мазей быстро отступил; слишком слабый для того, чтобы удержаться на своем посту против превосходных сил Александра, он, пожертвовав своими войсками, мог бы только несколько задержать наступление врагов, что для персидского царя, вооружения которого были уже окончены, не представило бы значительных выгод.

Александр приказал немедленно докончить постройку обоих мостов и переправил свое войско на восточный берег Евфрата. Предполагая даже, что персидское войско стояло готовым к битве и к защите столицы в равнине Вавилона, где оно собралось, он не должен был, как семьдесят лет тому назад десять тысяч, избирать путь вдоль Евфрата, который они тогда избрали. Пустыни, по которым он ведет, были бы при летнем зное вдвойне утомительными, и прокормление такого значительного войска представило бы величайшие трудности. Он избрал большую северную дорогу, идущую в северо-восточном направлении к Ниневии по более прохладной и богатой пастбищами холмистой местности, которую македоняне потом назвали Мигдонией, к Тигру и затем по левому берегу реки в равнину Вавилона.

Здесь однажды к царю было приведено несколько пленных неприятельских всадников, разъезжавших по окрестностям; они сообщили, что Дарий уже выступил из Вавилона и стоит на левом берегу Тигра, решившись всеми силами воспрепятствовать противнику перейти через реку; его теперешнее войско значительно больше того, которое было в проходах Исса; они сами посланы на разведки, чтобы персидское войско в надлежащее время и в надлежащем месте могло встретить македонян у Тигра.

Александр не мог решиться на переправу под стрелами неприятеля через такую широкую и быструю реку, каков Тигр; он должен был ожидать, что Дарий займет окрестности Ниневии, где через реку вела обыкновенная военная дорога; вся задача состояла в том, чтобы по возможности скоро быть на одной стороне с неприятелем; необходимо было произвести переправу незаметно. Александр немедленно переменил свой маршрут и, пока Дарий ожидал его в обширной равнине развалин Ниневии, форсированным маршем направился к северо-востоку на Бедзабде. [25]Вблизи не было ни одного неприятеля, войска начали переходить вброд крайне быструю реку; с величайшим трудом, но без всяких потерь, они достигли восточного берега. Александр дал один день отдыха своим утомленным войскам; они стали лагерем вдоль гористых берегов реки.

Это было 20 сентября. [26]Наступил вечер, первая ночная стража выступила на свои посты по реке и на горах; луна освещала окрестности, казавшиеся многим похожими на горы Македонии; вдруг свет полной луны начал затемняться; скоро диск яркого светила оделся полным мраком. Это казалось важным знамением богов; полные тревоги вышли воины из своих шатров; многие боялись того, что боги разгневаны; другие вспомнили, что, когда Ксеркс выступил против Греции, то его маги объяснили виденное им в Сардах солнечное затмение таким образом, что солнце есть светило греков, а луна персов; теперь боги скрывали светило персов в знак их скорой гибели. Самому царю сведущий в знамениях Аристандр объяснил, что это событие предвещает ему успех и что еще в этом месяце он даст сражение. Тогда Александр принес жертву луне, солнцу и земле, но и жертвенные приметы обещали победу. С наступлением утра войско выступило, чтобы встретиться с войском персов.

Македонское войско двигалось далее по направлению к югу, не встречая никаких следов неприятеля, имея по левую сторону отроги Гордиейских гор, а по правую быстрый Тигр. Наконец, 24 числа авангард дал знать, что на равнине показалась неприятельская конница, но что количества ее определить нельзя. Войско было быстро выстроено и двинулось вперед в боевом порядке. Скоро явилось дальнейшее известие, что число неприятелей можно определить приблизительно в тысячу всадников. Александр велел сесть на коней царской и другой иле гетайров, а из легкой конницы (застрельщиков) пеонам и, приказав остальному войску медленно двигаться вперед, поспешил с ними навстречу неприятелю. Увидев его приближение, персы вскачь обратились в бегство; Александр бросился за ними, большинству их удалось уйти, некоторые попадали с коней и были изрублены, а некоторые взяты в плен. [27]Приведенные к Александру, они сказали, что Дарий стоит недалеко к югу у Гавгамел при реке Бумоде, [28]в ровной сплошь равнине, что численность его войска доходит до миллиона людей и сорока тысяч лошадей и что сами они посланы под предводительством Мазея на разведки. [29]Александр приказал тотчас же сделать остановку; на берегах Гассера был разбит и старательно укреплен лагерь; [30]близость такого громадного превосходства вражеских сил делала необходимою величайшую осторожность; четырех дней данного войскам отдыха было достаточно, чтобы приготовить все для решительной битвы.

Так как более не показывалось никаких неприятельских войск, то можно было предположить, что Дарий занял удобную для своих боевых сил местность и не позволит, как прежде, колебанию своих неприятелей и собственному нетерпению завлечь себя на неблагоприятную для него позицию. Поэтому Александр решил идти ему навстречу. Оставив в лагере весь ненужный багаж и неспособных к бою людей, войско выступило ночью с 29 на 30 сентября, приблизительно во время второй ночной стражи. К утру оно достигло последних холмов; неприятель был на расстоянии шестидесяти стадий, но находившиеся впереди холмы скрывали его от глаз. [31]Когда войско, пройдя вперед тридцать стадий, перешло через эти холмы, Александр увидел на обширной равнине, приблизительно в часовом расстоянии от себя, темные массы неприятельской линии. Он остановил свои колонны, созвал друзей, стратегов, илархов, предводителей союзников и наемных войск и предложил им вопрос, следует ли нападать тотчас же или стать здесь лагерем, окопаться и сначала рекогносцировать поле битвы? Большинство было за то, чтобы немедленно вести войско, горевшее жаждой битвы, против неприятеля; Парменион, напротив, рекомендовал осторожность: войска, говорил он, утомлены дорогой; персы, уже долее находящиеся в этой благоприятной для них позиции, не замедлят всячески устроить ее удобно для себя; нельзя знать, не прикрывают ли неприятельскую линию набитые сваи или скрытые ямы; правило войны требует сначала ориентироваться и стать лагерем. Это мнение старого полководца одержало верх; Александр приказал войскам стать лагерем на холмах в виду неприятеля (у Бёртелы) в том порядке, в каком они должны были идти в бой. Это было 30 сентября утром.