Аркадий Шофман - Распад империи Александра Македонского

В отличие от Плутарха, Диодор полагал, что Деметрий был не столько блистательным, полководцем и политическим деятелем, сколько легкомысленным человеком, не сумевшим сохранить даже того, что оставил ему отец.

В исторической науке существуют разные оценки личности и деятельности сына Антигона. Так, И. К. Бабст со всей определенностью подчеркивал, что «ни в одной личности не отразилась так ярко эпоха диадохов, как в Деметрий. Всем существом своим принадлежал он этому бурному, беспокойному времени, долгое время был центром, около которого вращались все события».

Дройзен считал Деметрия самой яркой звездой смутного времени эпохи диадохов. П. Жуге характеризовал его в контрастах: с одной стороны, как человека, способного очаровать умом, внешним благородством, манерами и великодушием сердца; с другой — высокомерным, необузданным и спесивым, с замашками восточного деспота. Его красота вызывала восхищение; он любил многих женщин и славился своим непостоянством, которое не всегда объяснялось политикой. Его жизнь, полная блестящих деяний, внезапных поворотов фортуны, героическая и романтическая, окончилась плачевно в бесславном плену. Человеком больших и разнообразных талантов, особенно военных, но с характером неустойчивым, рисует его Тарн. Итальянский исследователь Эудженио Мании в специальной работе о Деметрий Полиоркет отмечает, что его личность — одна из тех, которые оставляют в смущении историков. Автор характеризует его как даровитого, смелого и решительного полководца. Однако он не всегда мог верно оценить собственные возможности. Он пытался восстановить в рамках империи Антигона тот Коринфский союз, который при Александре Македонском служил превосходным инструментом греко-македонской экспансии в восточном мире, но его политика потерпела неудачу, поскольку Греция была готова восстать, когда Антигон Одноглазый обнаружил собственную слабость против враждебной коалиции. После битвы при Ипсе союз больше не возрождался.

Итак, будучи ближайшим сотрудником и соправителем отца, Деметрий пользовался репутацией блестящего военного мыслителя и неукротимого честолюбца. Его пороки, подчас, возможно, традицией преувеличенные и совершенно им не скрываемые, были одним из ярчайших проявлений характерного для становления эллинизма полного раскрепощения личности от каких бы то ни было религиозных и нравственных запретов.

Объективно разбираясь в военной и политической деятельности Деметрия, можно прийти к выводу о преувеличенности ряда восторженных оценок. Полководческие предприятия Деметрия, в которых он осознанно или бессознательно подражал Александру, отличаются скорее натиском, нежели действительно оригинальной работой ума: из трех сражений, которые он дал, располагая более или менее равными с противником силами, два (при Газе и Ипсе) были им проиграны, причем в первом случае вина за поражение лежит только на нем лично. Наиболее положительных результатов он добивался в своей военно-инженерной деятельности и при создании флота. Вообще в области совершенствования военной организации он чувствовал себя в своей стихии, и это было его любимым занятием. Политиком он был слабым, хотя и умел делать удачные военно-дипломатические жесты (как возвращение пленников Птолемею, отступление от Родоса). Единственная удачная его собственно политическая комбинация — сохранение власти за собой и последующий захват македонского престола после разгрома при Ипсе — объясняется не столько его личной дипломатической гениальностью, сколько объективно сложившейся обстановкой раздора среди диадохов.

Оказавшись у власти в Македонии, Деметрий подчинил всю свою деятельность восстановлению и гальванизации единой монархии, мобилизуя все ресурсы Македонии для создания огромной армии. Ожидая естественной смерти или междоусобной войны между старцами-диадохами, он обратил свои взоры на запад, предполагая создать там свою, более богатую ресурсами монархию, силами которой надеялся затем завоевать и восток. В осуществлении этого проекта он хотел найти союзника в лице Рима и Этрурии. В таких планах завоевания запада Деметрий был не одинок и соперничал с Пирром Эпирским, который уже тогда ориентировался на Сиракузы и другие города Великой Греции.

В итоге своей бурной деятельности Деметрий потерпел полный жизненный крах, вызванный главным образом авантюристическим характером его македонской политики, которая не в меньшей мере, чем сами восточные походы, способствовала разорению Македонии и последующей слабости ее в борьбе с кельтским вторжением. Эта особенность политики не была осознана с его стороны. То был типичный тупик эллинистического (и вообще рабовладельческого) сознания с его культом силы и сведением всего многообразия характеристик общества к внешней экспансии и военному преобразованию.

Деметрий жил в переходный период Он должен был действовать и действовал в мире, который ему был враждебен, в котором преобладали центробежные силы — местные автономии в Греции, династические интересы диадохов всей империи. В этот сложный период его деятельность имела полное оправдание: Александр воплотил идею создания эллинистической империи, а Деметрий, идущий по следам своего отца — Антигона, был человеком, который пытался восстановить ее образ. Упорный, неустанный, непреклонный, он выполнял свое предназначение, ища соответствующие средства в обстановке, показывая себя всякий раз и защитником свободы, и абсолютным деспотом, греческим и македонским, восточным и традиционным, но всегда в напряжении всех сил стремясь обеспечить себе основы для воплощения задуманного и преследуемого. Отсюда та противоречивость его натуры, которая могла характеризовать его как авантюриста. В силу этих обстоятельств личность Деметрия одна из тех, которые, как указывалось выше, оставляют в смущении историков.

В личной жизни Деметрий был лишен того определенного аскетизма, какой отличал состарившегося в походах Антигона. Его отчаянный сын прожигал свою бурную, наполненную опасностями жизнь. Он был скор и легок на заключение браков, жил в супружестве со многими женщинами сразу, был в интимных связях со многими гетерами. Среди его многочисленных жен наибольшим уважением пользовалась Фила, как по праву дочери Антипатра, так и потому, что прежде была женой Кратера, который среди всех преемников Александра оставил о себе у македонян самую добрую память. Хотя Фила была старше Деметрия, который женился на ней еще совсем юным, без особой охоты, послушавшись уговоров отца, он прижил с ней двух детей: сына Антигона и дочь Стратонику. Антигон стал впоследствии крупным государственным деятелем, а дочь стала женой Селевка, а потом женой его сына Антиоха. После поражения Деметрия его жена Фила покончила с собой, выпив яд. Но он быстро утешился. Находясь в Афинах, отдыхая от трудов, Деметрий женился на Эвридике, вдове Офельта, властителя Кирены. Брак этот афиняне расценили как особую милость и честь для своего города. От этого брака родился сын Корраг. Однако Фила и Эвридика были не единственными подругами жизни Деметрия. После победы над Кипром он нашел там знаменитую Ламию, которая своими чарами и обаянием крепко его оплела и стала его любовницей. Затем Деметрий женился на Деидамии - дочери царя молоссов Эакида и сестре Пирра. От этого брака он имел сына Александра. После смерти Деидамии ему пришлось жениться на Птолемаиде — дочери Птолемея и Эвридики, сестры Филы, т.е. на своей племяннице.