Аркадий Шофман - Распад империи Александра Македонского

Квалификация этой социальной силы представляет исключительный интерес для истории античного общества, ибо именно в период диадохов происходят качественные сдвиги в составе и политической роли армии. Поэтому большое значение приобретает анализ военных аспектов этого периода. Важность такого анализа вытекает из особого характера войн диадохов, связанного вооружением, тактикой и подготовкой войск. В этих условиях достижение поставленных политических целей зависело прежде всего от военного искусства, которое переживало новый этап своего развития.

Во время восточных походов руководство сосредоточилось в руках Александра. Это вызывалось не столько его честолюбием, сколько самим характером складывания его государства: непрочностью объединения различных областей империи, многоукладностыо экономики и политических форм и ненадежностью социальной базы власти. Исходя из этого, Александр выдвигал на ключевые посты лишь исполнителей своей воли. Главным критерием продвижения по службе была безупречная преданность, беспрекословная исполнительность, личная отвага. Характерно, что наиболее способные и честолюбивые деятели либо назначались им на бесперспективные периферийные должности, как Антигон, либо находились под надежным контролем сослуживцев, как Мелеагр. Наиболее ответственные посты представлялись, как правило, хорошим командирам, но не пригодным к практической политической деятельности. В этом отношении ни Кратер, ни Леоннат, ни Полисперхонт не проявили в ходе борьбы диадохов особенных политических талантов. Все это имело важные последствия для судеб конгломератного государства, аппарат которого еще полностью не сложился и поэтому не смог погасить честолюбие отдельных полководцев и обеспечить македонской верхушке «власть над миром». Сама Македония была слишком слаба и невыгодно расположена, чтобы оказать эффективное влияние на этот процесс. Поэтому с внезапной смертью Александра оказались разорванными многие нити, связывавшие воедино интересы разнородных социальных групп.

Кроме того, в период диадохов происходит резкое изменение боевых качеств войск Это было связано с фактическим разорением значительной части того греко-македонского крестьянства, которое прежде всего составляло лучшую, активную и выносливую часть войска, а также с усиливавшимся процессом растворения греко-македонского меньшинства среди многочисленных восточных народов. Резко падало моральное состояние войск. Наемные войска, зараженные мишурой славы и богатства, менее всего были намерены сложить свои головы за интересы диадоха: войны для них были лишь престижным и доходным ремеслом. Именно поэтому они предпочитали служить в коннице, где лучше оплачивался риск. Что касается пехотной службы с ее большими тяготами и лишениями, то наемники старались ее избежать, а перспектива встретиться врукопашную вызывала у них просто ужас. Боеспособной пехоты в это время почти не осталось: единственной частью, способной атаковать и сметать противника, были аргираспиды Эвмена, но достаточно отметить, что очень немногие воины этой прославленной части были моложе 60 лет. Но и они прославились больше всего тем, что обменяли собственного предводителя на захваченный противником обоз. Ф. Энгельс в известных статьях по военному искусству обратил внимание на то, что «при преемниках Александра его пехота, равно как его конница, а также его тактика, быстро пришла в полный упадок. Оба крыла боевого порядка формировались исключительно из конницы, а центр из пехоты, но последняя была столь мало надежна, что ее прикрывали слонами. В Азии преобладающий азиатский элемент вскоре стал полностью господствовать, и это сделало армии Селевкидов почти ни на что не годными».

Исход боевых действий решался конницей, которой в большинстве случаев руководил властитель. Эта чисто восточная черта, появившаяся уже у Александра, получила в дальнейшем гипертрофированное развитие, при котором только конница признавалась реальной боевой силой. В Греции, где полисные традиции сохранялись, эта ориентация тактики проявлялась менее ярко. Больших сражений стороны избегали. Боевые действия в Греции сводились главным образом к осадам городов, обороне горных переходов, укрепленных позиций и к обходным маневрам, а в Азии, где масштаб боев был наибольшим, пехота часто была лишь свидетельницей мощных схваток, пока ее не обращали в бегство и не начинали истреблять. Широко распространялись хитрость, предательство, откровенный подкуп. Перебежчикам выплачивались солидные деньги, и, видимо, некоторые удачники зарабатывали переходом от одного вождя к другому больше, чем собственно войной.

Необходимость существенных изменений в армии заставила уже Александра обратить особое внимание на создание новой конницы. Берве датировал дату рождения смешанной иранской и македонской конницы 329 г. до н.э. Но он основывался при этом на плохо истолкованном тексте Арриана, в котором говорится только о реквизиции лошадей и ничего — о наборе конницы. В. В. Тарн считал, что создание иранской конницы осуществлено в 326 г. до н.э., во времена индийского похода. П. Бриан в создании конницы различает два этапа: создание иранской конницы как вспомогательный этап, начавшийся перед походом в Индию, и проникновение этих восточных всадников в македонскую конницу. Однако известно, что еще в Индии бактрийские и согдийские составы сражались отдельно. Лишь по возвращении из Индии, точнее в 324 г. до н.э., незадолго до восстания в Описе, появилась эта новая смешанная конница, описанная Аррианом. Во время всех походов в Иран и Индию Александр при всем его ориентализме количественно и качественно ограничивал прием иранских всадников. Те же предосторожности он предпринял прежде, чем включить молодых иранцев, предназначенных сражаться в фаланге. Тем не менее в 327 г. до н.э. Александр отдал приказ набрать 30 тыс. молодых персов и обучить их. Это облегчило в 323 г. до н.э. в Вавилоне создание новой фаланги, в которой тесно смешались македоняне и персы после того, как Певкест привел 20 тыс. новобранцев. Диодор указывает, что Александр в то время не хотел создать македоно-иранскую фалангу, а собирался сформировать параллельно македонской фаланге новую армию — так называемую антитагму. Эта антитагма была организована по образцу македонской армии; командирами там были персы. Она была полностью отделена от македонской армии, лагерь ее располагался за городом, и она самостоятельно демонстрировала свои маневренные способности перед Александром.

В Описе обособление антитагмы по воле Александра становится еще более очевидным. Царь, сильно разгневанный противодействием собрания македонян, принимает решение держать их подальше от своей персоны. Более того, он созывает собрание восточных солдат, в котором македоняне не имели права участвовать.