Аркадий Шофман - Восточная политика Александра Македонского

Александра славили и удивлялись ему в то время, в которое он жил. Слава его, восхищение им не померкли в каждом последующем поколении. В "арабской традиции" он был прозван "Искандером". Маги персов объявили, что в действительности Александр вовсе не был сыном Филиппа, а был сыном их собственного царя Кира. Египтяне считали, что он был сыном Нектанеба, последнего египетского фараона [100] Там же, стр. 8. .

Английский историк Тарн в своей капитальной двухтомной монографии об Александре даже создал целую концепцию братства, которую приписывает своему излюбленному герою [101] W. Tarn. Alexander the Great, vol. I–II. Cambridge, 1948. В советской историографии Тарн подробно изучен Н. А. Зенкиной. Ее кандидатская диссертация «Критика исторической концепции Тарна» (1972), написанная под нашим руководством, рассматривает идейный и творческий путь английского историка. . Он указывает, что жизнеспособность его ума была несравненна. Он имел железную волю, хотя у него и были вспышки страсти и раздражительности, которые приводили его к несправедливым действиям [102] W. Tarn. Op. cit., vol. I, p. 123. .

Александр был великим мечтателем. Мечтать о великом и делать великое дано немногим людям. Эта комбинация определила место Александра в истории [103] Там же, стр. 124. . Конечно, на его счету есть ужасные преступления, среди которых разрушение Фив, убийство Пармениона и др., но они - грехи юного и впечатлительного человека. То, что он был великим полководцем, не вызывает сомнения. Ему было по плечу любое задание [104] W. Tarn. Op. cit., — vol. I, p. 125. .

Указывая на то, что в империи Александра отсутствовала объединяющая сила, Тарн подчеркивает, что прочность империи могла быть достигнута, если бы Александр жил дольше. Личность Александра была удивительна [105] Там же, стр. 141—142. . Он был одной из высших удобряющих сил истории. Он вывел цивилизованный мир из одной рутины и вверг в другую. Он открыл новую эпоху. Он расширил границы знания и человеческих попыток и дал греческой науке и цивилизации такой простор и возможности, которые она раньше никогда не имела. Торговля и коммерция стали интернациональными [106] Там же, стр. 145. . Александр у Описа провозгласил союз и братство человечества. Эта идея через стоиков перешла к христианству. Факел, зажженный Александром, долгое время лишь тлел, возможно, и сейчас он лишь тлеет, но никогда не был и никогда не будет погашен [107] Там же, стр. 147—148. .

Идеализация Александра не дает возможности Тарну правильно оценить его политику и завоевания. Он преувеличивает значение культурного фактора, возлагая на него надежды объединения победителей и побежденных [108] См. А. С. Шофман. История античной Македонии, ч. II. Казань, Изд–во КГУ, 1963, стр. 39—42. . Тарн всюду, где это возможно, выдвигает на первый план личное благородство Александра, его милосердие, преданность дружбе, щедрость и великодушие. Все действия Александра автор старается оправдать [109] М. Н. Ботвинник. Новые работы буржуазных историков об Александре Македонском. — ВДИ, 1952, № 1, стр. 176. .

Примерно в то время, когда завершал свой двухтомный труд об Александре Тарн, другой английский ученый - Берн занимался этим же сюжетом и пришел к аналогичным выводам. Он с уверенностью утверждает, что нет воина в истории более неоспоримо великого, чем Александр, превосходивший даже хороших и выдающихся генералов, какими были Наполеон и некоторые другие. Его отличают быстрота и осмотрительность стратегического планирования, "демагогическая" сила воли и превосходство, с которым он вел свою армию к Ходженту и Пенджабу [110] A. R. Burn. Alexander the Great and the hellenistic Empiria. London, 1947, p. 274. Ср.: Harold Lamb. Alexander of Macedon. Garden City, New Jork, 1950, p. 381. .

Известный оксфордский профессор Арнольд Тойнби, выпустивший в 1959 г. исследование об эллинизме, продолжает идеализацию Александра, который, по его мнению, хотел подняться над низким идеалом эллинской власти, над неэллинами к высокому идеалу братства всего человечества [111] Ar. J. Toynbee. Hellenism. The History of a civilisation. London, 1959, p. 117. .

Следует, однако, отметить, что идеализация Александра имеет место не только у реакционных и либеральных буржуазных историков, но и у весьма прогрессивных ученых капиталистического мира. В этом отношении особенно характерны труды профессора Лозаннского университета, видного швейцарского ученого, крупнейшего знатока античности Андрэ Боннара. Боннар (умер в 1959 г.) был крупным прогрессивным общественным деятелем, активным борцом за мир. С 1954 г. он был лауреатом международной Ленинской премии "За укрепление мира между народами". Он всегда выступал против реакции, за подлинный гуманизм, за мир, свободный от войн.

Трехтомное исследование о греческой цивилизации А. Боннара, написанное живым и образным языком, последовательно рассматривает ее достижения и причины ее упадка.

Исследуя восточные походы Александра, А. Боннар особо останавливается на его стремлении слить воедино западный и восточный мир. Усматривая в этом особую гуманистическую миссию македонского полководца, восточная политика которого неправомерно идеализируется, он считает Александра человеком, который решил неразрешимую проблему, вывел из тупика, беспорядка и анархии ход событий, замыслил создать совсем новый мир. Александр был не только великим полководцем, великим политиком, великим деятелем, но в самых своих глубоких замыслах - романтиком [112] André Βοnnard. La civilisation grecque. Lausanne, 1959, p. 158, 161, 181—182. .

А. Боннар проводит аналогии между восточной политикой Александра, идеями христианства и лозунгами Великой французской буржуазной революции. "Александр был завоевателем пространства, - пишет А. Боннар, - затем явился Зенон, завоеватель не пространства, а человеческой общности, каким был Александр тоже. Придет Павел из Тарса, для которого "в боге не существует ничего особенного относительно людей". Павел и апостолы Христа возвестят свою "добрую весть" евреям и грекам, равно как и Александр не делал различия между греками и варварами. Христианское братство открывало свои двери. Еще позднее братство станет одним из лозунгов великой революции. Многие братались в 1789 г. Александр стоит во главе этого ряда, во главе одной из главных человеческих цивилизаций" [113] André Bonnard. Op. cit., p. 189—190. .

Не избежали идеализации и некоторые историки стран социалистического содружества, например, Ю. Моджеевский (Польша) [114] См. Jοzef Modzejewsku. Alexander Makedonsku. Warzawa, 1961. . Трудно найти другой пример, - пишет он, - где бы роль личности в истории сказалась с такой силой, как это мы можем видеть по отношению к Филиппу и Александру. Александр изменил мир, открывая новую эпоху [115] Там же, стр. 15. . Несмотря на необычайную способность и энергию, военный талант и силу воли, энтузиазм и жажду действий и, наконец, необычайное счастье во всех самых опасных начинаниях, его роль в истории никогда не была бы так значительна, если бы не факт, что ее подготовили и обусловили конкретные условия, сопровождающие его появление на исторической арене. Задача автора - показать читателю образ необыкновенных действий этой необыкновенной личности и их историческое значение [116] Там же, стр. 16, 18. .