Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Amm. Marc., XX, 8, 13; XXI, 13, 16.

Tac. Germ., 25.

О. Seeсk. Geschichte des Untergangs des antiken Welt, I4. Stuttgart, 1921, стр. 393 сл.; ср. он же, in: PW, RE, IV, стб. 495.

Cod. Theod., XIII, 11, 10; Schönfeld, in: PW, RE, XXIII, стб. 446.

Lex Manciana. I, 30 (ср. PW, RE, IV, стб. 496).

F. R. Rodd. People of the Veil. London, 1926, стр. 134 сл.

Там же, стр. 135.

Там же, стр. 136.

Там же, стр. 134 сл.

Там же, стр. 136.

Там же, стр. 138.

Там же, стр. 142.

Там же.

J. Chapelle. Nomades noirs du Sahara. Paris, 1957, стр. 6 сл.

Там же, стр. 122 сл.

Там же, стр. 343.

L. G. Briggs. Tribes of the Sahara. Cambridge, 1960, стр. 93 сл.

«Las Mekhadma. Etude sur l'évolution d'un groupe humain dans le Sahara moderne». Paris, 1960, стр. 19.

Dion. Hal., I, 65. В подтверждение историчности этой черты переданного Дионисием легендарного рассказа об Аскании и Мезенции может быть привлечено сообщение Диодора (V, 13, 4) о дани, налагавшейся этрусками на порабощенных ими жителей о–ва Кирн (Корсика). Корсиканцы обязаны были этрускам смолой, воском и медом. Непосредственно вслед за этим Диодор упоминает о корсиканских рабах, видимо, также являвшихся предметом дани этрускам.

Ρlin., NH, XXXIV, 139; Tacit. Hist., III, 72.

Ср. E. Pais. Histoire romaine. Paris, 1926, стр. 83; G. D e Sanctis. Storia dei Romani, I. Firenze, 1956, стр. 434.

Ρоlуaen. Strat., I, 28; Diod., XI, 25, 2; Aristоt., fr. 544 Rose².

Liv., I, 8, 2; II, 1, 4; Tacit. Hist., III, 71; Plut. Rom., 9.

Polyb., XII, 9-10.

Dion. Hal., IV, 22.

F. Cornelius. Untersuchungen zur früheren römischen Geschichte. München, 1940, стр. 83, прим. 56.

Там же, стр. 83.

W. L. Westermann, in: PW, RE, Suppl. VI, 1935, s. v. Sklaverei, стб. 968. Закон, устанавливающий налог на манумиссии, равный 5% стоимости раба, был принят в 357 г. до н.э. (Liv., VII, 16, 7). То обстоятельство, что он был принят войском, не уменьшает его реакционного значения, поскольку закон этот следует считать мерой, направленной на сокращение числа манумиссий и, следовательно, на уменьшение притока новых граждан. Позднее (в 177 г. до н.э.) упоминается закон, заставлявший выкупающихся на волю рабов давать клятвенное обещание, что они добиваются свободы не для того, чтобы вступить в число граждан. Все это реакционное законодательство знаменует собой тенденцию нобилитета к сдерживанию вольноотпущенничества и к регулированию притока новых граждан, которых в Риме предпочитали приобретать не за счет городского плебса и не из числа людей, испытавших участь не только потенциального, но вполне реального рабства, а за счет сельского плебса и перегринов. Тенденции эти сквозят в соответствующих и цитированных выше рассуждениях Катона, Цицерона и Дионисия Галикарнасского об испорченности и развращенности городских низов и о бесчестной подоплеке манумиссий в эпоху поздней республики.

В связи с законом о налоге на манумиссии может быть упомянута попытка ограничения использования труда рабов в сельском хозяйстве, (содержавшаяся в плебисците Лициния — Секстия. Однако число манумиссий, а соответственно и число рабов в IV—II вв. до н.э. было все же достаточно велико, если судить по расчетам, произведенным Ю. Белохом (С. J. Вelосh. Die Bevölkerung der griechisch–römischen Welt. Leipzig, 1884, стр. 404) и Дюро де ла Малль (J. Durеаu de la Malle. Économie politique des Romains, I. Paris, 1840, стр. 209). Ввиду того, что в 209 г. до н.э. священная казна (aerarium sanctius), в которую поступал доход от налога на манумиссии, составляла 16 млн. сестерциев, за истекшее с момента введения налога время должно было быть освобождено, по расчету первого из названных авторов, 160 тыс. рабов, а по расчету второго — даже 200 тыс., из их числа 50 тыс. падали на эпоху войны с Ганнибалом. Ср. расчеты Т. Франка (Т. Frank. An Economic Survey of Ancient Rome. Baltimore, 1933, стр. 101 сл.), который на основании приведенных выше данных и исходя из средней цены на раба в III в. до н.э., равной 400 денариев, допускает возможность ежегодного освобождения 1350 рабов (в среднем) — цифра, которую он сопоставляет с 16 тыс. рабов, освобождавшихся за год в конце республиканского периода.

Dion. Hal., IV, 23 сл.

Imp. Claudius. Oratio. CIL, XIII, 1668. По рассказу Клавдия, Мастарна воцаряется в Риме при поддержке Целия Вибенны.

Dion. Hal., IV, 2, 1.

R. Bloch. The Origin of Rome. London., 1960, табл. 54 (ср. Ε. Pais. Histoire romaine, стр. 44; H. H. Зaлeсский. К социальной истории этрусков. — «Уч. зап. ЛГУ», сер. истор. наук, вып. 17, 1950, стр. 174).

Vario, De I. J., VIII, 83: a Roma Romanus (ср. Th. Mommsen. Dais Römische Staatsrecht, I. Leipzig, 1887, стр. 321).

Liv., III, 15, 5: об Аппии Гердонии.

Th. Mommsen. Das Römische Staatsrecht, I, стр. 484, прим. 2.

Впервые в 444 г. (Liv., IV, 7, 2; ср. F. De Martinо. Storia délia costituzione romana, I. Napoli, 1958, стр. 262 сл.).

Liv., II, 93, 2; Diod., XI, 68, 7; F. De Martino. Указ. соч., стр. 278 сл.

Не связанное поэтому, может быть, своим происхождением с троичностью, засвидетельствованной для древнейших триб Рима. Народные трибуны как раннереспубликанская магистратура могли скорее происходить от четырех древних городских триб, поскольку число их, приводимое Диодором (XI, 68), совпадает с числом триб в Риме на рубеже VI—V вв. до н.э. Имена первых трибунов, упомянутые Диодором, повторяет и Ливий (II, 58 через Пизона) с прибавлением, однако, еще одного — пятого имени (см. Э. Р. Штерн. Вопрос о происхождении народного трибуната в Риме. — «Летопись Историко–филологич. об–ва при Новороссийском университете», VIII. Одесса, 1900. Протоколы заседаний, стр. 29 сл.).

К 406 г. относится введение оплаты военной службы — стипендия (Liv., IV, 59, 11; V, 4, 5).

Diod., XXI, 18, 2.

О том, что первоначально народный трибунат в представлении о нем как об общенародной магистратуре, не связанной с сословным делением и представительством, мыслился гораздо более широким по своим функциям, чем если бы это была чисто плебейская представительная должность, свидетельствуют факты апелляции к трибунам как некоторых патрициев, так и рабов в случаях явно несправедливых действий государственных магистратов. К трибунам апеллирует, например, отец начальника конницы 321 г. до н.э. Квинта Фабия Максима Руллиана, действовавшего против воли диктатора Л. Папирия Курсора, добившегося победы, но по требованию диктатора обреченного было на казнь (Liv., VIII, 29 сл.). К трибунам же апеллируют в подобных случаях и рабы, свидетельства о чем находим у риторов, рекомендующих в своих примерных речах подобную апелляцию рабу, отпускаемому на волю, при условии, если он отравит своего бывшего владельца, в случае же отказа от этого действия обрекаемому на смерть (Qintill. Declam., CCCLXXX). Кальпурний Флакк (Declam., XVII) рекомендует эту же меру педагогу–рабу, обвиненному за преступление, совершенное его учеником. Исключительность этих случаев не умаляет значения их как примеров, подтверждающих правомочность народных трибунов в отношении рабов или даже патрициев в подобных чрезвычайных обстоятельствах. Следует представить себе, что по древнетрадиционным воспоминаниям о трибунате как о магистратуре, связанной по своему происхождению с временем до разделения италийского общества на сословно–социальные категории, подобная всеобщность была ему свойственна по преимуществу.