Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Имеется также свидетельство Ливия (V, 1, 4 сл.) о вейентских театральных актерах, которые, по его словам, были в большинстве своем царскими рабами. Свидетельство это относится к.V в. до н.э.

Ps.-Aristot. De miraib, auec., 94 (96). Пункт, о котором идет речь, назван в тексте Οίνάρεια, но рассказ относится, несомненно, к Вольсиниям (Th. Frankfort. Les classes serviles en Etrurie. — «Latomus», 18, 1960, № 1, стр. 4, прим. 4).

Iоhann. Αntiοch., fr. 50 (FHG, IV. Paris, 1851, стр. 557).

Val. Max., IX, 1, 2.

Flor. Epit., XVI (21).

Там же.

Iоhann. Αntiοch., fr. 50. Как и в греческой эпиграфике, в этрусских надписях раба или отпущенника иногда можно угадывать по наличию в надписи имени владельца (или патрона) в генитиве. Так, в надписи: CIE, 4001; aule petrus casnis puiac lethi — Э. Феттер (Ε. Vetter. Die etruskischen Personennamen, стр. 62) толкует petrus casnis как gen. poss. и переводит: Авл (отпущенник) Петру Касни.

Ζоnar., VIII, 7.

Liv., Χ, 4, 2.

Liv., X, 5; 13.

1) CIE, I, 1288: IeucIe φisis Iautnirtus) Iautni.

L. Phisius I(ibertus) LaucI.

2) CIE, I, 3962: L. Scarpus Scarpiae I(ibertus)

Popa Iarnθ scarpe Iautni.

O. Müller, W. Decke. Die Etrusker. Stuttgart, 1877, стр. 505 (ср. A. Tiroimbetti. Lingual etrusea. Firenze, 1928, стр. 151; J. Heurgοn. Létat étrusque. — «Historia», VI, 1957, стр. 71 сл.).

S. P. Соrtsen. Die etruskische Standes und Beamtentitel. — «Kgl Danske Videnskarbernes SeiskaI. Hist. — Filol. Medeleser», XI, I. Copenhague, 1925.

Th. Frankfort. Les classes serviles en Еtrurie. — «Latomus», 18, 1960, № 1, стр. 3 сл. Ж. Юргон (J. Heurgon. La vie quotidienne chez les étrusques. Paris, 1961, стр. 93) сопоставляет etera с греческим εταῖρος — «спутник–оруженосец». Полибий обозначает галльских клиентов, сопровождавших своих патронов на войну, греческим словом εταῖρος (Polyb., II, 17, 12). Выражение lautneteri, встречающееся, например, в надписи из Кьюзи (CIE, 4549), несомненно составленное из lautni и etera, вероятно, содержит в себе определенное указание на особое социальное состояние lautni, ставшего также etera. Латинское соответствие этому обозначению содержится, вероятно, в cliens libertinus у Ливия (XL111, 16, 4).

Μ. Ρallottinо. Testimonia linguae etrustae. Firenze, 1954, № 122 и 619 (ср. Η. Η. Залесский. К социальной истории этрусков. — «Уч. зап. ЛГУ», сер. ист. наук, вып. 17, 1950, стр. 157 сл.).

J. Heurgоn. L'état étrusque, стр. 74.

В примечании к соответствующим надписям (см. прим. 35).

F. Leifer. Studium zum antiken Aemterwesen. — «Klio», XXIII, 1931.

Th. Frankfort. Les classes serviles en Etrurie, стр. 21.

Th. Mоmmsen. Das Römische Staatsrecht, I. Berlin, 1887, стр. 486 сл.

Herod., I, 94; IV, 49.

«Enciclopedia dell'arte antica». Roma, II, 1959, стр. 512, рис. 706.

S. Aurigemma, N. Alfieri. Il museo nazionale di Spina in Ferrara. Roma, 1957, стр. 64, табл. XIVa. Среди этрусских надгробий, найденных близ Кьюзи, имеется большое число эпитафий (около десятка) отпущенников обоего пола (lautni, lautnitha) рода Альфиев (CIE, I, 719 сл.; 1667 сл.). Среди них встречаются лица греческого происхождения с именами: Achle — Ахилл и Sleparis — Клеопатра. Ж. Юргон (J. Heurgоn. La vie quotidienne chez les étrusques, стр. 86 сл.) и Э. Феттер (Ε. Vietter. Die letruskische Personennamen, стр. 86 сл.) считают носителей греческих и других неэтрусских имен лицами зависимых состояний.

Diоd., V, 27, 3. На одном надгробии из Вольтерры (CIE, 40) читается: Mucetis cneunas Iautunis. В то время как Cneuna может быть сопоставлено с латинским именем Гней, Muceti, видимо, соответствует Mogetius — имени кельтского происхождения.

A. Mintо. Antica industria mineraria in Ertruria. — «Studi Etruschi», XXIII, 1954, стр. 191 сл.

Так же как и на римской почве, в Этрурии эпиграфически засвидетельствован факт родового или большесемейного рабства: некая Thana Laucinei обозначена в качестве lautnitha двух лиц, родовое имя которых, сопоставляемое с латинским именем Лицинии, заключается, видимо, во втором имени отпущенницы (CIE, 2383; ср. Е. Vetter. Die etruskischen Personennamen, стр. 60 и 83).

Т. Франк (САН, VII, стр. 658) на основании данных ценза 225 г. до н.э., сообщающего для Этрурии сравнительно небольшую цифру, высказывает предположение о низведении римлянами этрусских пенестов до состояния рабов, следствием чего должно было стать известное обезлюдение Этрурии.

Panegyrici, III (XI), 10, 2: Tunc Poeno (Ганнибал) ex summio Alpibus viso Italia contremuit pecu agroque deserto, omnes familias rusticanae silvas et ferarum cubilia petivere. В этом позднем тексте, имеющем в виду отношения эпохи Ганнибала, речь идет о сельском населении Италии вообще с применением к нему понятия familia rustiсапа. Необходимо при этом принять во внимание, что слово familia не только в литературе, но также и в эпиграфике применялось не всегда лишь к рабам, но всегда по отношению к зависимым людям (ср. R. Е. Georges. Ausführliches lateinisch–deutsches Handwörterbuch, I. Leipzig, 1879, стб. 2493, s. ν. familia).

Выражение Моммзена: tolerierte Freiheit (Th. Mоmmsen. Das Römische Staatsrecht, III, 1. Leipzig, 1887, стр. 716 сл.).

Hostis — обозначение, прилагавшееся к тем, кого впоследствии стали именовать перегринами (Тh. Mоmmsen. Das Römische Gastrecht und die Römische Klientel. Römische Forschungen, I. Berlin, 1864, стр. 326 сл.).

Моммзен замечает, что по иронии судьбы слово liberus, долженствующее означать свободное состояние, первоначально выражало собой именно состояние зависимости домочадца от pater familias (Τh. Mоmmsen. Das Römische Staatsrecht, III, 1, стр. 62 и прим. 3).

Там же, стр. 62, прим. 2.

Vat. fr., 307; (Th. Mommsen. Das Römische Staatsrecht, III, 1, стр. 428, прим. 1).

Там же, стр. 428.

И при всем этом Цицерон все же замечает (Ер. XXX — ad Qu. Fr., I, 1; IV, 13), что «предки повелевали отпущенниками почти как рабами». Возможно, впрочем, что упомянутые выше pro servis включали в себя также и свободнорожденных людей, принимавших на себя рабские обязанности за жалование или на каких–либо иных условиях. Подобные случаи, хотя и для более позднего времени, известны. Но в данной связи для нас интересно приравнивание в юридической терминологии всех этих разнообразных явлений в некоторых отношениях к рабству.

Может быть, впрочем, приведен и более поздний случай продажи римлянами dediti в рабство. Так, консул М. Попиллий Ленат в 173 г. до н.э. продал в рабство целое сдавшееся ему без единой попытки сопротивления Лигурийское племя стателлатов в количестве около 10 тыс. человек (Liv., XVII, 7, 1). Только по прошествии года в результате резких выступлений трибунов в сенате, утверждавших, что такая практика приведет лишь к ожесточению войн и к отказу настроенных мирно племен от сдачи римлянам в плен, проданные было стателлаты получили освобождение и были поселены за рекой По на государственных землях (надо думать на положении, близком к статусу более поздних dedititii из числа германских перебежчиков). Для понимания отношения к dediti и соответствующего с ними обращения со стороны римлян должно иметь значение также и то обстоятельство, что в литературе поздней республики различаются две категории deditio: deditio in fidem и deditio in ditionem. В то время как Полибий (XX, 9, 12) как будто бы не склонен разделять эти две формы deditio по существу, из других текстов видно, что между ними существует определенная разница (Liv., VIII, 1, 10: nec in fide… nec in ditione), предполагающая во втором случае более суровое, чем в первом, отношение со стороны римской военной администрации к названным категориям dediti. Deditio in fidem имело место, видимо, в тех случаях, когда сдача в плен совершалась без предварительных военных действий (F. De Martinо. Storia délia costituzione romana, II. Napoli, 1958, стр. 47). О фактической разнице в положении отдавшихся Риму in ditione или in fide общин позволяет судить зафиксированный Валерием Максимом (VI, 5, 1b) случаи с фалисками, которых римляне хотели подвергнуть весьма строгому наказанию за отпадение от Рима в 241 г. до н.э. Однако, руководствуясь формулой deditio, соответственно которой фалиски вновь предались Риму (Faliscos non potestate, sed fidei se Romanorum commisisse), консул A. Манлий Торкват отнял у фалисков оружие, лошадей, повозки, рабов и половину сельскохозяйственных угодий. Старые Фалерии подверглись разрушению, но вместо них поблизости был выстроен новый город. Следовательно, граждане Фалерий не были проданы в рабство, как это надлежало бы сделать с изменившими союзниками на основании римского обычая. Однако лишение значительной доли имущества и половины поля ставило фалисков во вполне зависимое состояние от тех римлян, которые завладели половиной угодий и стали благодаря этому фактическими патронами находившихся у римлян in fide фалисков (ср. Th. Mоmmsen. Das Römische Staatsrecht, III, 1, стр. 651, прим. 2).