Лев Ельницкий - Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

Л. А. Ельницкий, Археологическая документация древнейшего периода истории Рима. — ВДИ, 1960, № 1, стр. 256 сл.

К. Кrоmer. Zuir Frühgeschichte Roms. — «Mitteilungen der Praehistoirischen Kommission der österreichischen Akademie der Wissenschaften», VI, 1952—1953, стр. 119 сл.

Весьма частые совместные захоронения отпущенников с их господами, широко засвидетельствованные в латинской эпиграфике (sibi libertis libertabusque posterisque eorum), видимо, продолжают древнюю традицию совместных захоронений зависимых людей с их владельцами или патронами, засвидетельствованную в Риме, Этрурии и в остальной Италии, которые возникли из ритуальных и насильственных погребений по обряду трупоположения рабов в могилах господ. Весьма любопытную в этом отношении картину дают также некрополи греко–этрусской Спины в устье р. По. Судя по недавно опубликованным планам могил, раскопанных в Балле Требба (S. Aurigemma. La necropoli di Spina in Valle Trebba, I. Roma, 1960, стр. 14), там встречаются совместные захоронения типа, соответствующего как погребениям на некрополе у Порта Сан–Витале в Болонье, когда урна помещалась непосредственно на трупоположение, так и могилам на некрополе римского форума, где трупосожжения находились поблизости от трупоположения, в самой ли могиле a fossa или непосредственно к ней впритык. Захоронениями первого типа являются 61/60, 63/64, 159/160, 176/177, 443/448, 444/451, 500/570, 571/576; захоронениями второго типа — 92/410, 94/95, 150/153, 201–202/203, 342/456, 362/363, 382/386, 387/388, 396/398, 442/445, 506/507, 749/758, 750/746, 783/784, 908/911–912, 849/850, 954/955, 1049/1050. Кроме того, отмечаются парные захоронения по обряду трупоположения: 149 и 152/164. Все эти могилы открыты раскопками 1922–1927 гг. Некоторые из них были отмечены как совместные и расположенные в одном стратиграфическом горизонте А. Негриоли (А. Negriоli. Соmacchio. Vasto sepolcreto etrusco scoperto in Valle Trebba) в отчете, опубликованном в «Notizie degli scarvi di Antichità» за 1924 г. (стр. 297), без каких бы то ни было, впрочем, попыток истолкования ритуального или, тем более, социального характера этих совместных захоронений, совершенных по различным обрядам погребения. В настоящее время нет возможности дифференцированно судить о датировках указанных могил и приходится ограничиться лишь приблизительной датой некрополя, основанной на хронологии греческих расписных краснофигурных сосудов, в большом количестве найденных в его могилах и относящихся к V—III вв. до н.э.

О. H. Frey. Der Beginn der Situlenkunst im Ostalpenraum. — «Germania», 40, 1962, I, стр. 56 сл. (ср. Ο. Μоntelius. Civilisation primitive en Italie, I. Stockholm, 1895, стр. 291 сл.). Рабов в Риме некогда убивали на могилах их владельцев, о чем свидетельствует предание, рассказывающее, как на могиле Децима Юния Брута Перы рабы впервые были не убиты, а обращены в гладиаторов (что следует понимать как известное смягчение жесткого обряда) (Val. Maxim., II, 4, 7). Эту легенду пересказывает Сервий (Ad Aen., II, 116; III; 167; Χ, 519), сообщая о происхождении гладиаторских игр.

Ю. П. Аверкиева. Рабство у индейцев Северной Америки, стр. 79 сл.

Я. А. Ленцман. Пилосские надписи и проблема рабовладения в микенской Греции. — ВДИ, 1955, № 4, стр. 53 сл. (ср. С. Я. Лурье. Культура и язык микенской Греции. М.–Л., 1957, стр. 269).

G. Mуlоnas. Ancient Mycenae. Princeton, 1957, стр, 83.

Diod., XI, 1, 5.

Polyb., I, 7, 1: италийские контингенты у Агафокла в начале III в. до н.э.

Justin., XIX, 2, 4 сл. (ср. Liv., XXI, 22, 2).

Polyb., I, 67 сл. (ср. App. Lyb., 5). Аппиан обозначает их тем же словом ύπήκοοι, каким и другие авторы обозначают подвластные грекам и римлянам племена.

Polyb., I, 72, 2 (ср. St. Gsell. Histoire ancienne de l'Afrique du Nord, II. Paris, 1928, стр. 303 сл.

Diod., XVI, 67, 2, 2 сл.

По–видимому, тот самый, которого Юстин называет Anno magnus — Ганнон Великий. Рассказ об организованном им восстании содержится у Юстина в кн. XX, 5, 12 сл. (ср. Diod., XVI, 81, 3).

Ср, St. Gsell. Указ. соч., II, стр. 245 сл.

Justin., XX, 5, 12 сл.; рассказ этот, как предполагает Ст. Гзелль (указ. соч., стр. 246), восходит к Тимею.

Herod., VII, 155. О крепостном состоянии киллириев (килликириев) — местных сицилийцев, находившихся в зависимости от сиракузских гаморов, см.: Е. Meyer. Geschichte 'des Altertums, III³. Stuttgart, 1954, стр. 444.

G. De Sanctis. Storia dei Romani, I. Roma, 1907, стр. 333 (ср. J. Oeler, in: PW, RE, XI, 2, 2460).

Polyaen. Strat., I, 28; IV, 51.

Там же, V, 1.

Ρolуaen. Strat., 1, 43.

Thucyd., VII, 32 сл.

Dion. Hal., VII, 4, 3 сл.

Ρ1ut. Mul. virt., 26.

Ср. В. Niese, in: PW, RE, II, 1896, стб. 7922, № 8.

От греческого μαλακός — изнеженный, развращенный, но также ласковый, приветливый. Как Плутарх, так и Дионисий (Dion. Hal., VII, 2, 4) толкуют это прозвище в связи с «женственностью» Аристодема. В кратком же упоминании у Диодора (VII, фр. 10) эпитет Μαλακός фигурирует в качестве имени собственного куманского тирана. О том, что «женственность» Аристодема у Дионисия и Плутарха не обычного, а религиозно–мистического свойства, подобно «женственности» скифских жрецов–энареев у Геродота (Herod., IV, 67), можно заключить из схолия к «Птицам» Аристофана (Schol. Aristoph. Av., 877), сообщающего со ссылкой на Дидима (Клеокрита) ώς γοναικίας καὶ κίναιδος κωμωδεῖται; έν δὲ τοῖς μυστηρίοις τῆς Ῥέας μαλακοί πάρεισι. У Поллукса (VI, 126) и Фирмика Матерна (II, 271, 5) μαλακός и κίναιδος — эпитеты равнозначные и оба слова являются обозначениями танцоров–жрецов в мистериях Великой богини, именовавшихся также «галлами» (в культе Кибелы). Социальный смысл этого эпитета, возможно, определяется тем, что Кинадон (Κινάδων) — имя собственное одного из вождей народного и рабского движения в Спарте в начале IV в. до н.э. (Xenoph. Hell., III, 3, 4 сл.; Polуaen., II, 3, 1). На двух беотийских чашах со штампованным рельефным орнаментом, хранящихся в Афинском и Луврском музеях и датируемых III в. до н.э. (M. Rostovtzeff. Two Homeric Bowls in the Louvre —A J A, 41, 1937, № 1, стр. 86, рис. 5), представлена сцена истязания «кинедов» (κίναιδοι) в мукомольном эргастерии (μῦλών). Таким образом, как и во многих других подобных случаях, вождь народно–демократического движения в Кумах, очевидно, был не только политическим деятелем, но и религиозным — «малаком», «кинедом» — в культе великого женского божества, связанном с сатурническо–утопическими идеями.

Dion. Hal., VII, 3, 1 сл.

Там же, 7, 3.

Dion. Hal., VII, 7, 5: πολίταις έλευθερίαν φέρων παρεῖναι καὶ ἰσηγορίαν: VII, 8.4: γῆς, άναδασμὸν καὶ χρεῶν ἄφεσιν.

Там же, 8, 4.

Там же, 8, 3.

Там же, 8, 2 сл.

Там же, 3 сл.

Там же, 12, 1.

Ср. В. Niesе, in: PW, RE, II, 1896, стб. 922, Ν 8; T. J. Dunbabin. The Western Greeks. Oxford, 1948, стр. 344; N. G. L. Hammond. A History of Greece to 322. В. С. Oxford, 1959, стр. 201. Вряд ли необходимо полемизировать с крайне гиперкритичной (чтобы не сказать антиисторичной) и в то же время внутренне весьма противоречивой работой Е. А. Миллиор «Античная традиция о тирании Аристодема Куманского» (ВДИ, 1953, № 3). Установлению реального соответствия подобных социальных трансформаций времени конца VI — начала V в. до н.э., а следовательно, и признанию историчности сообщений, сохранившихся у более поздних авторов, касающихся демократизации италийских Кум и некоторых названных выше сицилийских общин, помогает как будто одна очень интересная надпись, датируемая не позднее, чем средними десятилетиями V в. до н.э. и найденная в местности между Этолией и Локридой. Поскольку она сохраняет признаки локрского диалекта и речь в ней идет о неких колониальных установлениях, ее резоннее всего было бы отнести к италийским Локрам или к какому–либо другому, колонизованному из Локр дорическому великогреческому центру (С. Vatin. Le bronze Paippadakis. — «Bulletin de correspondence hellénique», LXXXVII, 1, 1963, стр. 1 сл.). Надпись устанавливает незыблемость владения земельными наделами для граждан некоей аристократической общины. Лишь в случае военной угрозы предyсмaтpивaется передел участков земли для увеличения гражданства за счет новых членов общины, способных владеть оружием, т.е., видимо, за счет неполноправных граждан или рабов. При этом имеется в виду случай, когда община должна была таким порядком увеличиться вдвое, поскольку речь идет о разделении каждого надела надвое (…τόδ᾿ ἔμισον τὸv ᾿επί Εοικον ἔστο) Социальный эквивалент подобной трансформации общины может быть объяснен из той части этой же самой надписи (строки 8–14), где говорится, что всякое лицо, выступающее с предложением о переделе земли или вызывающее политические волнения на этой почве ( στάσιν ποιέοι περί γαδαισίας ), должно быть поставлено вне закона, имущество его конфисковано, а жилище сравнено с землей… Такими мерами аристократическая община охраняла себя от попыток демократического переворота и установления тирании.