Владимир Александров - Трудные годы советской биологии

Лепешинская подарила экземпляр этой книги директору Тимирязевского института академику С. Г. Навашину с надписью:

«Глубокоуважаемому Сергею Гавриловичу Навашину от автора, ненавидящего врагов рабочего класса».

Это было в 1926 г., а в 1955 г. в ответ на возражение профессора С. И. Щелкунова по поводу превращения желточных шаров в клетки она ответила, что всякая критика связана с классовой борьбой. Как видим, позиция Лепешинской по вопросу классовой борьбы в цитологии была движущей силой на протяжении всей ее «научной» деятельности.

Революционное прошлое Лепешинской не только определяло стимулы и характер ее научной деятельности. Оно имело решающее значение для ее продвижения в монопольные лидеры советской цитологии, так как обеспечило поддержку высоких партийных деятелей, со многими из которых, включая Сталина, она находилась в личном контакте. Не менее важное значение имел ее союз с Лысенко. В организации продвижения Лепешинской к славе и в борьбе с ее противниками неоценимую услугу оказывали два ее главных толкача — вице-президент АМН СССР Н. Н. Жуков-Вережников и профессор И. Н. Майский, директор Института экспериментальной биологии АМН СССР, куда Лепешинская перешла после ликвидации Тимирязевского института. Наряду со стремлением громить классового врага на цитологическом фронте поступательное движение Лепешинской стимулировалось честолюбием и властолюбием ее и ее толкачей. Можно себе представить, какую радость и ублаготворение испытала эта биологически безграмотная женщина, долгие годы бывшая объектом резкой, подчас пренебрежительной критики, когда в мае 1950 г. на совместном совещании двух Академий — биоотделения АН СССР и АМН СССР — пред ней склонились крупнейшие представители нашей биологии и медицины.

По мере продвижения к общему принудительному признанию ее научная фантазия разгоралась. Ей казалось, что исходя из ее единственно методологически правильной материалистической теории можно раскрыть любые тайны живой природы. Со второй половины 40-х годов в печати стали появляться сообщения Лепешинской, ее сотрудников и многочисленных прихлебателей с чудовищными открытиями: клетки начали образовываться не только из желточных шаров и растертой гидры. Клетки стали возникать из «кристаллов» плазмы крови, из кровяной зернистости, из гомогенатов разных тканей, из сока алоэ, из сенного настоя. Инфузории превращались в кристаллы, кристаллы обратно в инфузории. Из неклеточного живого вещества образовывались яйцевые клетки, раковые клетки, целые кровеносные сосуды с их содержимым. Растительные клетки превращались в животные, животные в растительные. В числе авторов этих фантастических открытий далеко не всегда были безграмотные люди, среди них часто фигурировали и титулованные ученые, хорошо понимавшие, что они занимаются подлогом. Проводя теоретические исследования, Лепешинская и ее подручные заботились о внедрении их в практику.

С начала 30-х годов Лепешинская занималась изучением оболочек эритроцитов. Она сообщила, что со старостью они становятся плотнее и хуже проницаемыми, а сода их мягчит. Отсюда был сделан смелый вывод — сода может тормозить развитие старости. Чтобы сохранить молодость, нужно принимать содовые ванны. Это средство было широко распропагандировано по всей стране (вплоть до газеты «Ленинский водник»), и в результате сода стала исчезать из продажи. В 40-х и 50-х годах сода помимо омоложения стала выполнять еще ряд важнейших функций. В 1953 г. в статье «О принципе лечения содовыми ваннами» (Клиническая медицина. № 1) Лепешинская сообщает, что сода может «сыграть большую роль и в вопросе борьбы со старостью, с гипертонической болезнью, склерозом и другими заболеваниями» (с. 31). И еще оказалось, что если впрыснуть соду в оплодотворенные яйца курицы, то содовые цыплята проявляют необычайную прожорливость и перегоняют в росте контрольных цыплят; а кроме того, в отличие от контрольных, содовые не гибнут от ревматизма. Особенно замечательные результаты были получены Лепешинской в растениеводстве. Замоченные в соде семена свеклы дали корнеплоды, весящие на 40 % больше. Лепешинская через журнал «Молодой колхозник» предложила молодежи провести подобные опыты в открытом грунте, и школьники и юннаты не замедлили сообщить о повышении урожайности разных культур.

Открытие превращения кровяной зернистости в клетки дало Лепешинской основание рекомендовать для более быстрого заживления ран прибавление к ним крови. Сразу же нашлось немало медицинских деятелей, подтвердивших целебные свойства предложенного метода. Так, например, А. А. Сафронов в статье «Лечение ран в свете учения О. Б. Лепешинской» писал: «Привлечение в рану живого вещества, создание необходимых условий для его развития — вот наиболее правильный путь к решению проблемы лечения ран» (Сб. «Неклеточные формы жизни». 1952, с. 187).

Теоретические и практические труды Лепешинской и ее окружения заполонили специальные журналы, книги, учебники. О них сообщалось в вузовских курсах и общедоступных лекциях, в политических и художественных изданиях и газетах. Они рекламировались по радио, в кино (фильм «У истоков жизни»), в театрах.

После майской сессии 1950 г., утвердившей лидерство Лепешинской в цитологии, в апреле 1952 г. последовало 2-е совещание, посвященное творчеству Лепешинской, о котором упоминалось выше. В промежутках между совещаниями многие биологи, желая укрепить или улучшить свое служебное положение, приезжали в Отдел живого вещества на поклон к Лепешинской. В 1951 г. по проблеме развития живого вещества разрабатывалось более 60 тем, на 1952 г. была намечена разработка более 70 тем. 1951–1952 годы были вершиной научной карьеры Лепешинской. Эта вершина была достигнута в условиях полностью заглушенной критики. Но вот в конце 1952 г., т. е. еще до смерти Сталина, цензурная преграда была взломана. С трибун и со страниц журналов на учение Лепешинской начал обрушиваться нарастающий поток критики. К сожалению, в тех условиях для разоблачения лженауки Лепешинской нельзя было ограничиваться лишь словесной критикой. Для опровержения приводившихся ею данных приходилось бессмысленно тратить время на постановку опытов, результаты которых были самоочевидны. Уже в 1953 г. критика нанесла Лепешинской серьезный удар. Журнал «Клиническая медицина», опубликовавший в январском номере «содовую» статью Лепешинской, в сентябрьском номере того же года напечатал статьи А. Я. Могилевского и Е. А. Лившица с показом всей вздорности «содовой» деятельности Лепешинской. По поводу ее работ по действию соды на цыплят и головастиков Могилевский, в частности, пишет: «Подобные опыты вообще не могут быть основанием для каких-то выводов и тем более для перенесения их на человеческий организм… Статья полна фразами, смысл которых непонятен … Лучше было бы ведущему медицинскому журналу не печатать подобных статей, чтобы не вызывать недоумения у широких кругов медицинской общественности» (с. 78). В мартовском журнале «Клинической медицины» за 1954 г. Лепешинская помещает ответную статью с совершенно беспомощной попыткой нейтрализовать впечатление от разгромной критики Могилевского и Лившица.