Олег Климов - Пергамское царство [Проблемы политической истории и государственного устройства]

Источники сообщают об очень пестром и разнородном социальном и этническом составе участников восстания. Аристоника поддержало население ряда городов западной части Малой Азии. По словам Флора, "Аристоник... некоторые города, привыкшие повиноваться царям, легко поднял на борьбу, немногие же, оказавшие ему сопротивление - Минд, Самос, Колофон, - взял силой" (Aristonicus... urbis regibus parere consuetas partim facile sollicitât, paucas resistentes, Myndon, Samon, Colophona, vi recepit). Консул 129 г. до н. э. Маний Аквилий, заканчивая войну, отравил ядом источники, "чтобы вынудить к сдаче некоторые города" (Flor. I. 35 (II. 20)). Из сообщений Страбона и Юстина известно, что претендента на трон поддержали города Фокея (lust. XXXVII. 1,1), Левки (Strab. XVI. 1, 38). Аппиан вкладывает в уста Суллы следующие слова, с которыми тот обратился к жителям городов Малой Азии: "Вы же, когда Аттал Филометор по завещанию оставил нам царство, вместе с Аристоником в течение четырех лет сражались с нами, пока и Аристоник не был взят в плен и большинство из вас не было доведено до крайности и охвачено страхом" (пер. С. П. Кондратьева. Mithr. 62). В то же время известно, что многие города не признали прав претендента, не поддержали его в борьбе с римлянами и даже направили свои силы на борьбу с ним (Strab. XIV. 1, 38; Flor. I. 35; II. 20; Iustin. XXXVI. 4).

В армии претендента на престол упоминаются фракийцы, которых Аристоник, по словам Валерия Максима, magnum numerum in praesidio habebat (Val. Max. III. 2, 12; также - Frontin. Strateg. IV. 5, 16; Oros. V. 1-5). Неизвестно, были это по отдельности набранные на службу профессиональные наемные воины фракийского происхождения или привлеченные к восстанию какими-либо обещаниями целые племена. Об активности фракийцев и угрозе с их стороны греческому городу Сесту после смерти Атгала III свидетельствует надпись с декретом в честь Менаса (OGIS. 339). Возможно, эта активность была связана с событиями восстания.

Источники свидетельствуют об участии в восстании самых разных слоев населения, среди которых рабы, упоминаемые лишь немногими авторами - Диодором и Страбоном, составляли только часть восставших. Декрет Пергама 133 г. до н. э. (OGIS. 338) действительно может рассматриваться как попытка не допустить распространения восстания: он предоставил гражданские права ряду социальных категорий, но в том числе тем, которые вовсе не относились к бесправным и обездоленным слоям населения страны, например воинам-македонянам, мисийцам, масдиэнам, стражникам. Участие воинов в восстании на стороне рабов и бедноты было лишено смысла, напротив, поддержка ими законного претендента на престол была весьма вероятной и естественной, а для столицы весьма опасной [14] О положении наемников и военных поселенцев см.: OGIS. 266; RC. 51 ; Griffith G. T. The Mercenaries of the Hellenistic World. Cambridge, 1935. P. 282-288; Daubner Fr. Bellum Asiaticum... S. 159-166. . Поэтому декрет вовсе не свидетельствует о выступлении Аристоника с целью социального освобождения угнетенных слоев общества, а скорее убеждает в том, что мы имеем дело с борьбой за царскую власть.

Дополнительные аргументы в пользу предположения об участии в восстании наемников пергамских царей состоят в том, что наибольшим влиянием в конце восстания Аристоник пользовался в области городов Стратоникея, Фиатира, Аполлонида, Синнада, где располагалось много основанных Атталидами военных поселений. Страбон, говоря о захвате Аристоником ряда городов - Фиатиры, Аполлониды, упоминает также другие укрепленные поселения - φρούρια, которыми он стремился также овладеть (XIV. 1,38). Решение общины Пергама о предоставлении гражданских прав наемным воинам - македонянам, мисийцам, масдиэнам - следует в таком случае понимать как меру, действительно направленную на защиту столицы и против дальнейшего разрастания восстания, но вовсе не свидетельствует о его классовом характере, ибо наемники не принадлежали к числу угнетенных и жестоко эксплуатировавшихся слоев населения. Из сообщения Страбона о морской битве, в которую вступил Аристоник, можно полагать, что его, по крайней мере в начале восстания, под держал царский флот или какая-то его часть (XIV. 1, 38).

По мнению ряда ученых, важную роль в восстании, особенно на заключительном его этапе - после поражения и пленения Аристоника, сыграли крестьяне Малой Азии [15] По мнению Е. С. Голубцовой, в восстании прослеживаются два этапа: 1) «рабский» — от начала восстания до пленения Аристоника и 2) «крестьянский» — от пленения Аристоника до окончательного подавления восстания (см.: Голубцова Е. С. Культура и идеология... С. 209; Бпаватская Т. В., Голубцова Е. С., Павловская А. И. Рабство... С. 194). . Тем не менее следует признать, что этот вывод слабо подтверждается данными источников. Напротив, Флор сообщает, что, завершая подавление восстания, Маний Аквилий "вынудил к сдаче некоторые города" (II, 20, 7).

Во всяком случае, очевидно, что рабы и свободная беднота не являлись единственной социальной силой, на которую опирался претендент на престол, а выступили скорее в роли пополнения в отчаянный момент борьбы. Чрезвычайную важность при этом имеет хорошо известный факт, сообщаемый Страбоном: на начальном этапе восстания Аристоник опирался на флот и приморский город Левки, а к рабам и бедноте обратился только после жестокого поражения, которое ему нанесли в морской битве жители Эфеса (XIV. I. 38).

Восстание, в котором принимали участие столь разнородные социальные силы, не могло протекать под лозунгами социального освобождения, свободы и равенства. Вместе с тем идея восстановления местной династии, сохранения государственной самостоятельности и противостояния Риму представляется достаточно притягательной для всех слоев населения царства, поддержавших претендента на престол.

Исторический контекст, сложившаяся в Пергаме ситуация в равной степени способствовали борьбе за престол, за воссоздание государственной самостоятельности, как и выступлению за социальное освобождение.

Для выяснения характера и целей восстания ключевое значение имеет понимание неясного выражения Страбона о том, что претендент на престол назвал своих сторонников из числа рабов и бедноты "гелиополитами" (XIV. 1,38). Ученые единодушны в том, что это название отражает идеологические принципы восстания. Попытки определить эти принципы породили широкий круг предположений. Выражение это настолько непонятно, что неудивительно появление по его поводу обширной исследовательской традиции. Впрочем, решение проблемы представляется весьма далеким, по мнению некоторых ученых, - даже невозможным. Подавляющее большинство исследователей интерпретируют данное сообщение как указание на наличие у руководителя и участников восстания идеологической системы, определявшей политику и цели деятельности восставших. Далее взгляды специалистов расходятся.