Олег Климов - Пергамское царство [Проблемы политической истории и государственного устройства]

В ответственный для Пергамского царства момент в конце правления Эвмена II переписку с Атгисом, жрецом храма Кибелы в Пессинунте, вели как сам царь (RC. 55,56), так и его брат Аттал (RC. 57-59). Письма показывают, что Аттал не только получал послания жреца, но и принимал его послов.

Братья Эвмена II, особенно Аттал, активно участвовали в управлении государством, нередко принимали ответственные решения. В упоминавшемся выше письме городу Амлада Аттал распорядился: "Видя, что вы раскаиваетесь в совершенных ранее нарушениях, а наши предписания с готовностью выполняете, я... распорядился вычесть из фороса и уплаты три тысячи драхм и освободить вас от уплаты других девяти тысяч драхм... Я освободил также ваших заложников..." (RC. 54. Стк. 9-16). Сохранилось письмо Аттала поселенцам на земле храма Аполлона Тарсена, датируемое 185 г. до н. э. (RC. 47). Брат царя предоставил храмовым земледельцам освобождение от налога на мелкий рогатый скот (стк. 5-6). Некоторые источники называют Аттала участником ряда важных акций, предпринятых его братом Эвменом II. По рассказу Стефана Византийского, братья основали город Дионисополь (s. v. Διονύσου πόλις).

Большую роль в системе центрального управления играла царская канцелярия. Этот орган получал поступающую на имя царя корреспонденцию, оформлял царские распоряжения, законы и рассылал их должностным лицам и городам. Каждое письмо монарха сопровождалось указанием, кто именно доставил его.

На основании одного источника можно полагать, что при дворе Атталидов велись эфемериды - ежедневные записи наиболее значительных событий, происходивших в стране, в жизни царя и его окружения. Аттал II в своем послании городу Кизику в 135 г. до н. э. сослался на записи, сделанные в 18-й год правления Аттала II (RC. 66. Стк. 14-15) [17] Welles Ch. B. RC. P. 270. . Эта хроника, кроме того, включала копии документов, исходивших из царской канцелярии. В указанном письме Аттала III упомянуто послание Аттала II 142 г. до н. э. своему приближенному Афенею. Подобная практика имела в эллинистической истории, начиная с Александра Македонского, широкое распространение, и в этом отношении Аттал иды лишь копировали придворную традицию Птолемеев, Селевкидов и других династий.

Официальным языком, на котором велось делопроизводство в Пергамском царстве, был греческий. На других языках, насколько известно, документы Атталидов не составлялись.

Государство имело казну и специальное должностное лицо, ведавшее финансами. В Пергамском царстве оно называлось ὁ ρισκοφύλαξ "хранитель казны" и упомянуто всего лишь один раз в декрете граждан города Сарды в честь Тимарха, сына Менедема (Sardis. VII. 1,4). В документе подчеркнуто, что Тимарх на свою должность был назначен царем. Казна в государстве Атталидов называлась, вероятно, ρίσκος в отличие от γαζοφυλάκιον царства Селевкидов [18] Бикерман Э. Государство... С. 119; Rostovtzeff M. Pergamum. Р. 594; Buckler W. H., Robinson D. M. Sardis. Part I. Greek and Latin Inscriptions. Leiden, 1932. P. 12. . Хранилась казна, видимо, в Пергаме, где еще царем Лисимахом была помещена под охраной Филетера внушительная сумма в 9 тысяч талантов (Strab. XIII. 4, 1). Преемники Филетера значительно увеличили богатства казны, во всяком случае, Атталиды легко и безболезненно для финансового положения собственной страны осуществляли пожертвования и дарения храмам, городам и другим государствам. Известно, что Аттал I подарил Риму золотой венок в 246 фунтов весом (Liv. XXXII. 8,9-16; 27,1), городу Сикиону предоставил десять талантов серебра и десять тысяч медимнов пшеницы (Polyb. XVIII. 6,3; Liv. XXXII. 38-40,9; Iustin. XXX. 4,5). Эвмен II делал крупные подарки зерном Милету (Milet. III. S. 244-245), Родосу (Polyb. XXXI. 31), некоторым другим городам (SEG. II. 663), предлагал Ахейскому союзу сто двадцать талантов (Polyb. XXII. 7-8; Diod. XXIX. 17). Остров Эгина был приобретен Атталом I у Этолийского союза за 30 талантов (Polyb. XXII. 8, 10).

Многие полисы получили от царей правившей в Пергамском государстве династии в качестве дара прекрасные общественные сооружения: Пессинунт - святилище Матери богов (Strab. XII. 5, 3), Кизик - храм в честь Аполлониды, матери Эвмена II и Аттала II (Anthol. Palat. III), Калаврий - святилище Посейдона (OGIS. 297), Милет - стадион и гимнасий [19] Hansen E. Op. cit. P. 288-290. , Делос - стою, Дельфы - целый архитектурный ансамбль, включавший стою, святилища Неоптолема (или Пирра), Диониса и другие постройки [20] IG. XI. 4, 1109, 1110; Hansen E. Op. cit. P. 292-293. , Афины - знаменитую стою Аттала и т. д. [21] IG. II. 1170; Hansen E. Op. cit. P. 295-296. Не случайно для Вергилия (Verg. Culex. 63) и Горация (Hor. Carm. I. 1, 11-13; II, 18, 5-6) династия Атталидов стала символом огромных богатств и неограниченных материальных возможностей.

Распределялись и выделялись средства из казны по распоряжению монарха, которому принадлежала высшая финансовая власть в стране. Решение царя по денежным вопросам, видимо, было окончательным и не подлежало утверждению каким-либо коллегиальным органом, в том числе советом "друзей" и "родственников".

Кроме средств государственных царь и члены его семьи имели свои собственные деньги, которые в некоторых случаях использовали на нужды страны. Надпись из города Аполлониды в Лидии времени Аттала II сообщает, что царь выделил для поселенцев, для объединения небольших поселений в полис, деньги из своих средств (стк. 5-6) [22] Tscherikover V. Stadtegrundungen... S. 23. Л. Робер по-иному восстановил данные строки текста: Robert L. Villes d’Asie Mineure. Paris, 1953. P. 32. .

При дворе пергамских царей проживало большое число ученых, философов, скульпторов, художников. Они не занимали никаких государственных должностей и составляли своего рода интеллектуальное, творческое окружение правителя. Среди них известны выдающийся скульптор Эпигон, врач Стратий, ученый грамматик Кра-тес, поэты Лесхид и Мусей из Эфеса, поэт и историк Аполлодор из Афин, поэт Никандр из Колофона.

Некоторые из людей этого круга, имея достаточно близкое знакомство или даже дружбу с царями и их родственниками, вовлекались так или иначе в сферу придворных отношений, могли оказывать определенное влияние на политику. Понятно, что влияние людей данного круга, осуществляемое неофициально и непрямо, весьма мало отражено в источниках. Выше мы приводили рассказ Полибия о том, как римляне, надеясь ослабить Пергамское государство расколом, искушали брата царя Эвмена II Аттала просить у них для себя власти. Эвмен II, догадавшись о настроении брата, направил в Рим вместе с Атталом и посольством врача Стратия, который пользовался у него полным доверием (Polyb. XXX. 1-2). Врач в долгих и частых беседах сумел отговорить Аттала от его намерений. Видимо, роль своего рода политического консультанта намеревался сыграть при дворе Аристоника известный философ Блоссий, приехавший специально в Малую Азию из Италии.

Мы встречаем также при царском дворе людей, происхождение которых не было связано ни с Пергамским царством, ни даже с Малой Азией. Это, например критянин Леве (Liv. XXXVIII. 13), один из военачальников, имя которого упомянуто в связи с походом 189 г. до н. э. римских и пергамских войск против галатов. Известная фигура - македонянин Корраг - стратег провинции и полководец (SEG. II. 663; Liv. XXXVIII. 13; XLII. 67, 4), деятельность которого пришлась на время правления братьев царей Эвмена II и Аттала II. Полибий, рассказывая об обращении жителей города Кидония на Крите к Эвмену II с просьбой о военной помощи, упоминает командира пергамского отряда Леона, о котором, к сожалению, иной информации нет (Polyb. XXVIII. 15, 2-3).