Вильям Райан - Баня в полночь [Исторический обзор магии и гаданий в России]

К XVIII веку моральное порицание карт ослабевает (хотя порицание азартных игр остается в силе) [181], причем духовенство приобретает репутацию самых отъявленных картежников, а Московский воспитательный дом, одно из просветительских начинаний Екатерины II, частично существует за счет налогов с продажи карт, включая карты для гадания, которые выпускала Ивановская фабрика [182]. Весьма любопытно, что первое известие о карточном гадании относится в России к 1765 году: гадалкой оказалась русская крепостная девушка, которая была куплена известным авантюристом Джакомо Казановой и стала его наложницей. Авторы достаточно авторитетного труда об оккультизме специальной гадательной колоде карт Таро «A Wicked Pack of Cards» («Нечестивая карточная колода») удивлены тем, что неграмотная русская крестьянка практиковала карточное гадание этого типа, тогда как всемирно известный Казанова, оставивший об этом свидетельство в своих мемуарах, кажется, был с ним незнаком [183]. Действительно, описанное свидетельство весьма загадочно: до конца не ясно, была ли девица на самом деле русской (Казанова, который сам придумал ей новое имя, называет ее Заирой) и к тому же крестьянкой [184].

По крайней мере девять книг о карточной игре были опубликованы в России в течение XVIII века [185], включая две версии знаменитой книги Хойла о висте [186]и два руководства по гаданию на картах: «Верный и легчайший способ отгадывать на картах» (СПб., 1782) и «Открытое таинство картами гадать» (перевод с немецкого, Москва, 1795) [187]. Некоторые книги, посвященные развлечениям и предсказаниям судьбы, также содержали разделы о карточных гаданиях.

Если судить по названиям, то с 1760 года среди различных социальных слоев вместе с другими видами развлекательной литературы (в особенности переводной беллетристики) возрастает популярность карточных и прочих игр, так же как и книг о них; научных и иных фокусов; предсказаний судьбы по картам и т.п. Это свидетельствует об изменении нравов российского общества. Досуг, полусерьезное {472} времяпрепровождение стало значимым, средние горожане и помещики в своих имениях начали развлекаться так же, как развлекались люди в других частях Европы. Серьезность, с которой относились к карточным и иным предсказаниям, конечно, зависела от человека. Однако следует отметить, что в начале XIX века статс-секретарь Александра I (впоследствии, в 1828—1831 годах, президент временного правительства независимой Греции), грек, получивший образование в Италии, граф И. Каподистрия обращался к девяностопятилетней финской гадалке за предсказанием судьбы по картам и по кофейной гуще [188]. Гадание по картам, очевидно, серьезно воспринимали и русские масоны, для которых оно являлось одним из секретов их ремесла [189]. Один исследователь приводит серьезные свидетельства в пользу того, что в основу повести А.С. Пушкина «Пиковая дама» (1834) положены масонские занятия картами и нумерологией [190]. Уже отмечалось (гл. 4.3), что Пушкин и сам был не чужд гаданиям.

Карты Таро, известные в России по меньшей мере по одной публикации, кажется, не оказали здесь существенного влияния [191]. Правда, Папюс (Gerard d'Encausse — Жерар Д'Анкосс, — оккультист, глава возрожденного в конце XIX века ордена мартинистов и один из главных пропагандистов Таро и мифа об их древнем происхождении) посещал Россию и имел здесь последователей [192]. Между тем основные словари, включая словарь В.И. Даля, не содержат статей о Таро.

Термин «геомантия» (греч. «гадание по земле») может иметь несколько значений. Два из них относятся к способам гадания, известным в России. Первый — гадание по землетрясениям, известен с XIV века в южнославянском переводе греческого «Σεομολόγιον», которая встречается как часть гадательного текста, посвященного истолкованию ударов грома («Громник», или «Громовник», греч. «Бронтологион»; см. гл. 14). Второй, более широко распространенный способ, о котором пойдет речь ниже, основан на истолковании рядов точек, проставленных без счета, первоначально на песке, а в дальнейшем и на других поверхностях. Возможно, подобные гадания применялись славянами в дописьменную эпоху; болгарский монах X века черноризец Храбр в сочинении, посвященном созданию славянской азбуки, писал: «Прежде убо словене не имеху книг, но чрътами и резами (точками и черточками?) чьтеху и гатааху (считали и гадали) погани суще». Саксон Грамматик спустя два столетия упоминает о подобном гадании у балтийских славян [1].

Геомантия в точном смысле (насколько можно судить по имеющимся источникам) имеет арабское происхождение. Она была известна в Северной Африке по крайней мере с IX века; древнейшие дошедшие до нас руководства датируются начиная с XII века. Затем они переходят в средневековую книжную традицию и практически употребляются у евреев [2]; а греческие и латинские переводы и переработки, в свою очередь, порождают вереницу родственных текстов на разных языках [3].

Арабское название этого способа гадания — raml , что значит песок; отсюда и средневековое греческое название геомантии — ραβούλιον, ράμπλιον и другие, восходящие, как и само гадание, к арабскому источнику. В новейших работах на данную тему доказывается принципиальное тождество данного способа гадания с русскими рафлями. Ряд исследователей склоняются к тому, чтобы отказаться от более простой и пока самой удачной этимологии русского {484} термина от средневекового латинского raffla («игра или гадание с использованием игральных костей» [4]; ср. англ. raffle — «лотерея»), предлагавшейся в старых русских работах А.Н. Пыпиным и А.Н. Веселовским [5]. В данном случае существенно, что греческое слово ράμπλιον, арабское raml , русское рафли и латинское geomantia соответствуют одному способу гадания, а западноевропейские термины raffla, rafle, raffle — другому (при этом то, что названия могли «перекочевывать» от одной гадательной практики к другой, совершенно неоспоримо). В настоящее время окончательно установлено, что геомантические тексты бытовали на Руси и были известны под названием рафли. Термин имеет общее происхождение с арабским и греческим названием гадания, однако конкретный источник его проникновения в русскую книжность остается проблематичным.

Страницы из арабской геомантической рукописи (Национальная библиотека в Париже, Ms. Arabe 2631, fol. 64v., 65r.)

Слово рафли не встречается в ранних индексах ложных книг [6]и впервые появляется в списках запретных книг и практик в двух памятниках XVI века — «Домострое» и «Стоглаве». «Домострой» осуждает «чарование и волхвование и наузы, звездочетье, рафли, алманахи, чернокнижье, воронограй, шестокрыл, стрелки громовные, топорки, усовники, днокамение, кости волшебные...» [7]. «Стоглав» — это {485} материалы созванного молодым Иваном Грозным в 1551 году церковного собора, осуждающего «злые ереси» (как обычно, в списках такого рода не всегда ясно, идет ли речь о книгах или о распространенных суеверных практиках): «рафли, шестокрыл, воронограй, острономии, зодеи, алманах, звездочетьи, аристотель, аристотелевы врата и иныя составы мудрости еретическия» [8](о «Домострое» и «Стоглаве» см. гл. 1.6.).