Вильям Райан - Баня в полночь [Исторический обзор магии и гаданий в России]

О богатых и убожестве…»

Основные признаки описанного гадания следующие:

1. Животное — овца или ягненок; в одном случае — белый баран. {210}

2. Подготовка к гаданию включает запекание лопатки и ее выскабливание.

3. Значимые участки: правый-левый, верхний-нижний, гребень, кривизна верхней части.

4. Предсказания зависят от того, где появляется знак; от тусклости или яркости кости; присутствия волокон и пятен, которые могут быть красными, синими или черными. Обратим внимание, что, хотя подготовка к гаданию упоминает запекание кости («кальцинированный метод»), нигде не упоминаются трещины. Чтение польский страны («польская земля») в тексте особенно любопытно. Другое возможное прочтение, учитывая наличие выносного «л», — плоския страны (равнины). Первый вариант лучше по смыслу, однако по неясной причине ни М.Н. Сперанский, ни А.И. Соболевский не прокомментировали этот фрагмент. Если это не ошибка, тогда, вопреки замечаниям М.Н. Сперанского относительно великорусских языковых особенностей текста, упрочивается гипотеза о возможном месте перевода (или, по крайней мере, переработки) памятника: это тот же регион, откуда исходит «Тайная тайных», т.е. Великое княжество Литовское. Уверенность М.Н. Сперанского в наличии первичного греческого текста, по-видимому, имеет основание. Дело в том, что в греческом тексте XIII века, опубликованном А. Деляттом [143], утверждается, что это книга турок и варваров, и даются предсказания о погоде, победе или поражении в войне, относительно путешествий, об исходе болезни, о любви, количестве детей и т.д., во многом такие же, как в русском тексте, со ссылками на те же части лопатки, на черные и красные пятна. Греческий текст отличается от русского в некоторых деталях, но очевидно: он относится к той же традиции, что и русский. Происходят ли оба текста из «турецкого или варварского» источника, еще предстоит установить, однако можно с уверенностью сказать, что арабский текст из Испании, который приводит Ч. Бэрнетт, имеет совершенно иной характер [144].

Благодаря обращению восточных и южных славян в христианство появилось не только некоторое количество памятников, переведенных с греческого языка, но и вполне готовая система цензуры в форме списков «истинных и ложных книг» [145]. Эти списки иногда {211} сравнивают с латинским «Index librorum prohibitorum», и в современных русских исследованиях для определения этого жанра нередко употребляется термин индекс [146]. Следует, однако, иметь в виду, что латинский памятник на самом деле представляет собой контрреформационную меру XVI века, принятую для множества печатных книг, и отличается по объему (и по назначению) от относительно кратких греческих и славянских списков. Списки представляли собой выборки из патристики и постановлений церковных соборов и служили предостережением против неканонических и еретических книг (в первой части «индекса» обычно дается перечень апокрифических и еретических сочинений), а также частично для идентификации магических и гадательных текстов (эта часть памятника наиболее вариативна и в России может быть связана со специфически русским контекстом).

Следует согласиться: когда в русском списке появляется новый пункт (чаще всего это происходило в XVI—XVII веках), он относится к чему-то особенному, что лишь недавно стало предметом беспокойства для церковных властей. Лучший пример тому — «Аристотелевы врата», сочинение по геомантии, упоминаемое в постановлениях Стоглавого собора 1551 года. Более загадочный памятник, фигурирующий в нескольких списках «ложных книг», — это «Волховник» [147].

К XVI веку появился полный список таких примет [148]. Пять рукописных вариантов описания «Волховника», представленные А.И. Яцимирским, имеют одинаковое начало: «Волховник, волхвующе всякими коби, птицами и зверьми, еже есть…»; затем следует перечень примет (римские цифры указывают на номер, присвоенный спискам А.И. Яцимирским).

Далее во всех списках, кроме XII, следует «Птичник различных птиц»:

Все списки, кроме XII, затем упоминают, по-видимому в качестве самостоятельного текста, «Стенощелк» и «Лопаточник» и другие «волхвования различныя».