Сергей Рязанов - Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР

«Жизнь показала, что во избежание взаимных обид и кровопролитий необходимо отделить массы казаков от масс горцев» [51], – заключил Сталин в 1921 году и провозгласил Горскую Автономную Советскую Социалистическую Республику, включив в нее Терскую область и часть Кубанской, а казакам предписал выселиться по другую сторону реки Терек.

Последующими ударами по казакам – регуляторам северокавказского национального вопроса – советская власть ослабила их еще сильнее, разворошив этот взрывоопасный вопрос.

Типичным развлечением большевиков было разбрасываться территориями РСФСР внутри СССР и территориями с русским населением внутри самой РСФСР. Помните, какими словами Жорж Милославский отреагировал на подобное отношение Ивана Васильевича Бунши к Кемской волости?

В 1924-м от РСФСР для Белоруссии отщипнули без малого Витебскую и Гомельскую губернии, а также кусок Смоленской, увеличив БССР более чем вдвое. В результате восточная граница Белорусской республики почти совпала с восточной границей Великого княжества Литовского (ВКЛ) до первого раздела Речи Посполитой в 1772 году. Тем самым большевики дали белорусским националистам антирусской направленности лишнее основание рассматривать Беларусь как преемницу ВКЛ и противопоставлять ее России (западнорусско-литовское ВКЛ, напомню, объединилось с Польшей в Речь Посполитую и со временем признало польский единственным языком делопроизводства).

В этом решении большевики руководствовались переписью населения 1897, а через два года, в результате переписи 1926, подтвердилось: отнятые у РСФСР земли населяют преимущественно белорусы по самоидентификации. Вот только из этой самоидентификации не вытекало ровным счетом ничего – входить в состав БССР они не хотели. В 1924 году на XIII конференции ВКП(б) было признано, что население передаваемых территорий в массе своей против [52]. По мнению белорусского руководства, «вина» за это лежала на местных чиновниках РСФСР, которые обработали людей соответствующим образом. Оно сетовало: «…Запугали население тем, что сразу же после передачи [этой земли] Белоруссии белорусский язык повсеместно заменит собой русский. И в результате они [местные чиновники РСФСР] добились от населения [негативной] реакции» [53]. Читаешь эти рассуждения тогдашнего белорусского руководства и диву даешься. Пустяки, что люди не знают и знать не хотят белорусский язык, – все равно включим их в состав Белоруссии. Люди не имеют белорусского национального самосознания и дорожат тем, что говорят по-великорусски? Это не повод оставлять их в РСФСР, наоборот, тем более нужно передать их БССР, чтобы перевоспитать. А речь шла, на минуточку, о землях с двумя миллионами человек.

В 1926-м у РСФСР оттяпали еще кусок Гомельской губернии. В БССР на границе с РСФСР оказалось четыре района с населением 131 тыс. человек, где преобладали не просто люди с русским языком в качестве единственного или основного, но те, кто в ходе переписи называл себя русским. И это было стандартной большевистской практикой. «В состав почти всех автономных республик и областей входили пограничные районы с русским большинством, – пишет Т. Мартин. – Например, если бы при формировании национальных территорий всегда придерживались этнического принципа, то Ойротской АО пришлось бы потерять четыре из десяти своих районов, Бурят-Монгольской АССР – четыре из одиннадцати, Башкирской АССР – четыре из восьми, Татарской АССР – четыре из двенадцати, Дагестанской АССР – два из шестнадцати, Чувашской АССР – один из пяти, АССР немцев Поволжья – три из четырнадцати, Марийской АО – четыре из девяти, Вотской АО – два из трех» [54]. В ряде республик на момент их образования русские составляли большинство: в Бурят-Монгольской – 52,4 %, в Мордовской – 60,5 %, в Карельской – 63,2 %.

В Казахстан включили территории, где, по данным переписи 1926 года, в общей сложности проживало свыше миллиона (1275 тыс.) русских и почти миллион (860 тыс.) украинцев. Оренбургскую губернию, выведенную из состава Казахстана в 1928 году, я в эту статистику не включил. Не считая ее, в двух из шести губерний Казахстана (по административному делению 1923 года, когда республика называлась Киргизской Автономной ССР) казахи составляли не большинство населения, а только треть, и в одной губернии – едва-едва большинство, 54,6 %. Причем украинцев в Казахстане можно смело приплюсовать к русским. (А. Миллер отмечает: «На новых землях, часто в условиях инородческого окружения, казачья или малорусская [украинская] специфика переселенцев оказывалась менее значимой, а черты общности с великорусами [русскими] акцентировались… утверждалась общерусская идентичность» [55].)

В результате демографических процессов, депортаций и освоения целины, начатого после смерти Сталина, Казахстан к 1959 году стал союзной республикой с наименьшим процентом титульной нации. Согласно переписи 1959 года, казахами были 30 % жителей республики, а русскими – свыше 40 %. На момент распада Союза (перепись 1989 года) доля казахов составляла 39 %, доля русских – 38 %, доля украинцев – 5 %. Такое вот двунациональное государство с преобладанием славян. Притом в трех из 18 областей Казахстана русских было свыше половины, в трех – русские составляли большинство вместе с украинцами, а в одной – большинство вместе с украинцами и русскими немцами. Эти области расположены на севере Казахстана, на границе с Россией. Однако вопрос о включении их в состав России даже не поднимался – распад СССР произошел в соответствии с большевистскими границами. Спасибо большевикам и в особенности их вождям за эти пунктирные линии, по которым впоследствии разрезали русскую нацию в 1991-м.

Прозвучит парадоксально, но в этом смысле распад Советского Союза и его образование очень похожи друг на друга. Большевикам было наплевать на миллионы русских, оказавшихся за рубежом СССР, как через 70 лет Ельцину будет наплевать на миллионы русских, оказавшихся за пределами РФ. М. Назаров пишет: «До 1939 года в результате договоров, заключенных в годы гражданской войны, около 8 млн постоянного русского населения оказалось в составе других государств. Согласно переписям 1920-х годов, русскими записались в Польше 5 млн 250 тыс. (малороссийские и белорусские земли), в Румынии (Бессарабия) – 742 тыс., в Латвии (Латгалия и др.) – 231 тыс., в Эстонии – 91 тыс., в Литве – 55 тыс. человек» [56].

«Мы отдали Эстонии чисто русский кусочек, мы отдали Финляндии – Печенгу, где население этого упорно не хотело, мы не спрашивали Латгалию при передаче ее Латвии, мы отдали чисто белорусские местности Польше, – отмечал нарком иностранных дел РСФСР и СССР Г. Чичерин. – Это все связано с тем, что при нынешнем общем положении, при борьбе Советской Республики с капиталистическим окружением верховным принципом является самосохранение Советской республики как цитадели революции… Мы руководствуемся не национализмом, но интересами мировой революции» [57]. У Ленина читаем о том же: «Мы сделали ряд территориальных уступок… которые не вполне соответствовали строгому соблюдению принципа самоопределения наций… Мы делом доказали, что вопрос о границах для нас второстепенный» [58].