Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

"Он активно советовал обменять на тысячу золотых талантов старую женщину и двух девушек, которые были бы стеснением для перемещений армии на марше" (IV. U.12).

Чуть позже тот же Квинт Курций вводит (фиктивно) своего читателя на военный совет, созванный в Арбелах после поражения при Гавгамелах. Великий царь пытается убедить своих советников, что наилучшая тактика состоит в том, чтобы оставить перед Александром дорогу к Вавилону открытой. Вот царское торжественное выступление, переданное косвенной речью:

"Александр и его солдаты целились в богатый и недоступный трофей [Вавилон]. Такое положение было для него, Дария, спасением, поскольку с легкими отрядами он обрел бы быстроту перемещения. Крайние области его царства не будут затронуты, и он без труда соберет там новые ресурсы для войны" (V.1.4-5).

Дарий хочет использовать в своих интересах все преимущества, снабженческие и тактические, приписываемые его македонскому сопернику. Вот как он объясняет своим друзьям причины прошлых поражений:

"Эта нация, столь жадная [македонцы], захватила его сокровища, и после длинного воздержания насытилась золотом: он вскоре победит ее; опыт показал ему, что ценное имущество, наложницы и полчища евнухов были только тяжестью и помехой: забрав их и таща их за собой, Александр создал себе отягощающий фактор, такой же, какой позволил ему прежде добиваться побед... Война делается железом, а не золотом, мужественными людьми, а не сидя дома; все достается тому, кто вооружен. Именно так предки, несмотря на первоначальные провалы, быстро возвращали себе упущенные богатства" (V. 1.6).

В этой декламации присутствуют все культурные стереотипы о разлагающем воздействии роскоши и распущенности - они подтверждаются настойчивыми упоминаниями о евнухах и наложницах и повторяющимися ссылками на превосходство железа перед золотом. И когда Дарий (сиречь Квинт Курций) настойчиво объясняет, что "война делается мужчинами, а не домашними сидельцами", становится ясно, что Квинт Курций (сиречь Дарий) хорошо читал классиков, особенно Платона с его "идеальным городом", который осуждает стремление греческих полисов при защите полагаться больше на стены, чем на мужество и на разумные жертвы людей, которые там живут! [8] См.: Платон. Законы VI.777–780. Отсюда же - предпочтение римским моралистам, таким, как Валерий Максим; идеализация Спарты с ее чистыми и суровыми законами, в которой презирали фортификацию. [9] Валерий Максим III.7 ext.8: Другу, который хвалил мощь стен его городка, спартанец отвечает: «Если вы их сделали для женщин, браво! Если это для мужчин, стыд вам!»

Что касается фразы Роллена "все это служило лишь для роскоши и для создания великолепия двора", то это лишь простой повтор пассажа Арриана. Этот последний объясняет, что в лагере Дария, захваченном после сражения при Иссе, македонцы нашли царских женщин, но в тоже время были крайне разочарованы малым количеством найденного там серебра - "не больше трех тысяч талантов". Он объясняет, что перед сражением "другие персы отправили в Дамаск своих жен и свое имущество. Дарий также послал в Дамаск большую часть своих богатств и все то, без чего Великий царь не мог обходиться, дабы удовлетворить свою привычку к роскоши, даже во время похода [10] Арриан II. 11.9–10: espolyteld diaitan. . Описание дамасского трофея выходит из-под пера Квинта Курция поистине "голливудское":

"Богатства царя устилали всю землю: деньги, отложенные для огромных выплат войскам, украшения огромного количества благородных мужей, множества украшений женщин из благородных семей [11] Квинт Курций приводит там несколько ниже список (III. 13.12–15): истинное Кто есть кто персидского высшего света. Л , золотая посуда, золотые уздечки, палатки, украшенные с царским великолепием, множество повозок, оставленных и переполненных неслыханной роскошью: картина, жалостная даже для грабителей, поскольку ничто не могло сдержать их жадность! Действительно, все то, что собрали в течение стольких лет, невероятное богатство, превосходящее воображение, было захвачено и иногда запутывалось в корнях [деревьев], иногда бывало втоптано в грязь: у грабителей не хватало рук, чтобы грабить... Там была сумма денег в две тысячи шестьсот талантов; кроме того, взяли тридцать тысяч человек, а также семь тысяч вьючных животных с грузом на спинах" (111.13.10-11,16).

Парменион отвечал зато, чтобы составлять тщательный список всего взятого в качестве трофея. К счастью, мы располагаем двумя фрагментами этого списка, составленного для того, чтобы переслать его Александру. Пассажи взяты из знаменитого труда Атенея Навкратиса, "Deipnosophistes" - неисчерпаемого источника всяческих ссылок, особо изобилующего примерами роскоши (tryphe) царей, персидских и эллинских. Ссылки только частичные; автор, согласно логике своей речи, дает только список кубков, из которых было принято пить, и список персонала, связанного с обслуживанием кухонь и пиров Великого царя:

"В своем кратком перечислении трофеев, взятых у персов, приведенном в письмах к Александру, Парменион пишет: "Золотые кубки общим весом в семьдесят три вавилонских таланта и пятьдесят две мины; кубки, украшенные драгоценными камнями, весом в пятьдесят шесть вавилонских талантов и тридцать четыре мины"" [12] Атеней XI.781f-782a Цифры очень впечатляющие, так как в целом они составляют около четырех тонн. .

Сами цари проявили большой интерес к музыкантшам (mousorgoi), как ясно из письма, посланного Парменионом Александру после захвата Дамаска, когда он завладел пожитками (aposkeu6) Дария. Приказав приступить к инвентаризации военных трофеев, он пишет также, что последовало за этим: "Я обнаружил, числом 329, царских наложниц, которые играли на различных музыкальных инструментах (pallakidai mousorgoi) [13] См. также: Гераклеиды, цитированные Атенеем IV.145d: «Во все время ужина Великого царя наложницы (pallakai) поют и играют на лирах; одна из них играет соло, другие поют хором». ; плательщиков венцов, числом 46; поваров, числом 277; поварят, числом 29; поваров, специализировавшихся на приготовлении молочных продуктов, числом 13; приготовителей напитков, числом 17; виночерпиев числом 70; производителей духов, числом 14" (XIII.607f-608a).

Даже на основании этих обрывочных сведений из утерянных архивов можно понять удивление древних авторов, а также легкость, с которой они могли использовать эти перечисления в нравоучительных и полемических целях, - об этом упоминал уже Арриан: "Великий царь никогда не отдалялся от всего того, что необходимо было для поддержания его роскошного образа жизни, даже в походе". Присутствие женщин из царского дома в лагере при Иссе и присутствие всех женщин, которые сопровождали армию и были оставлены в Дамаске, давало пищу для однозначных комментариев древних авторов. Ксенофонт делает на это совершенно ясный намек в "Киропедии". В результате победы у врага были захвачены огромные трофеи. Было захвачено большое количество "крытых колесниц, заполненных женщинами высочайшего ранга, супругами или наложницами, которых враги возили везде с собой за их красоту". По своей привычке Ксенофонт сравнивает это с тем, что было принято в его время, и предлагает следующий комментарий: