Алексей Васильев - От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Советские инициативы по безопасности в зоне Персидского залива и в бассейне Индийского океана хотя и несли заряд пропаганды, содержали рациональное зерно. Еще в 1977 году Советский Союз предложил США провести двусторонние переговоры по ограничению военной деятельности в бассейне Индийского океана. Однако после четвертого раунда переговоров американцы их прервали. Они ушли в тот момент, когда соглашение между СССР и США стало приобретать конкретные очертания, когда было достигнуто согласие по ряду вопросов, включая поэтапный подход к военной разрядке в Индоокеанском регионе.

Во время своего официального визита в Индию в декабре 1980 года Леонид Брежнев сформулировал перечень взаимных обязательств, которые могли бы принять США, другие западные державы, Китай, все государства, которые проявят к этому интерес, для достижения соглашения о всеобъемлющей безопасности в зоне Персидского залива. Особо отмечалось, что полноправными участниками подобной договоренности должны быть и сами государства Персидского залива, так как это «отвечает их кровным интересам» {340} 340 Ibid. .

Однако эти идеи были неприемлемы для США. Уже 11 декабря 1980 года представитель Госдепартамента, по существу, отверг советские предложения, аргументируя эту позицию тем, что «сложившаяся в Индийском океане обстановка не способствует продолжению советско-американских переговоров по Индийскому океану»… «Продолжающееся присутствие в Афганистане советских войск, — добавил он, — еще более отдаляет возможность возобновления этих переговоров» {341} 341 Washington Post. 12.12.1980. . Отрицательной была реакция на советскую инициативу и со стороны КНР {342} 342 См.: Правда. 16.01.1980. .

В 1982 году СССР предложил договориться о взаимном ограничении действий военно-морских флотов США и СССР, а также о том, чтобы подводные лодки-ракетоносцы обеих стран были выведены из тогдашних обширных районов боевого патрулирования, а их плавание было ограничено взаимосогласованными рубежами. Ответа не было.

СССР в то время не имел кредита доверия ни в США, ни в Западной Европе, ни в Китае, ни в странах региона. Последующие советские инициативы, в том числе предпринятые Горбачевым, повисли в воздухе.

Но как на Западе отметалась, за редчайшими исключениями, вполне естественная озабоченность СССР безопасностью с южного направления, точно так же произвольно и в конфронтационном духе толковалось отношение СССР к нефтяным проблемам региона.

В подготовленном в 1981 году докладе исследовательской группы конгресса США приводился перечень причин, могущих «спровоцировать» американское вмешательство в зоне Залива, и среди них — «вторжение или оккупация нефтедобывающих государств независимой местной страной, советским клиентом, самим Советским Союзом или комбинацией этих сил». Сюда же были отнесены и такие меры стран — производителей нефти, как попытки использовать ее в качестве политического оружия, резкое повышение цен на нефть, порождающее инфляционные процессы на Западе, наконец, сокращение добычи нефти {343} 343 См.: Journal of the Royal United Services Institute for Defence Studies. 1981. № 2. С. 23. .

Противодействие гипотетической советской угрозе нефти Персидского залива стало стержнем американской политики в регионе. Об этом писал летом 1980 года Р. Рейган еще в бытность свою кандидатом на пост президента США: «Если отвлечься от всей риторики, то главная забота Америки на Ближнем Востоке должна состоять в том, чтобы не допустить, чтобы этот район подпал под господство Советского Союза. Если бы Москва или даже ее радикальные союзники в данном регионе сумели установить там свое господство или поставить под контроль нефтяные ресурсы Запада (либо в районе самих нефтяных месторождений, либо в различных ключевых пунктах вдоль путей перевозки нефти), то экономика крупных промышленно развитых государств оказалась бы под угрозой, а способности НАТО и Японии противостоять советскому давлению был бы нанесен опасный ущерб. По сути дела, если какое-нибудь американское правительство допустило бы такое положение, при котором поставки нефти его союзникам оказались бы под вопросом, то это почти наверняка повлекло бы за собой нейтрализацию Западной Европы и Японии, окружение Китая, а в конечном счете и изоляцию самого американского правительства» {344} 344 Washington Post. 15.08.1980. .

В конце 70-х — начале 80-х годов и аналитики ЦРУ, и крупные американские политологи стали высказывать предположение, что в СССР возникнет нехватка нефти, поэтому, не имея средств для ее импорта, СССР попытается распространить свое господство на зону Персидского залива {345} 345 См.: Prospects for the Soviet Oil Production. C.I.A. Development and Analysis Center, July 1977. — Foreign Affairs, America and the World. [Б.м.] 1979. С. 558. . Так был сделан поворот на 180° от оценок ситуации в начале 60-х годов, когда речь шла об угрозе потока советской дешевой нефти на Запад.

Подход СССР и Запада к нефтяным проблемам был асимметричным. После Второй мировой войны нормальная жизнедеятельность всей экономики Запада — в одних странах больше, в других меньше — зависела от регулярных поставок нефти из бассейна Персидского залива и из Северной Африки. Советский Союз на протяжении всего XX века оставался чистым экспортером нефти. Рост советского экспорта нефти в конце 50–60-х годах был таков, что на Западе стали говорить об «опасности советского демпинга». Это было одним из аргументов для снижения нефтяными компаниями цен на нефть в начале 60-х годов, чтобы уменьшить отчисления нефтепроизводящим странам. Шок от этого решения вызвал образование Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), ставшей на время эффективным картелем, определявшим цены на жидкое горючее, что привело к перераспределению доходов в пользу ее членов за счет нефтедобывающих компаний.

Вопрос о западных нефтяных концессиях был частью достаточно успешной «антиимпериалистической» риторики СССР и в высшей степени болезненно воспринимался на Западе. В конце концов, одной из целей свержения умеренного буржуазно-реформистского правительства Мосаддыка в Иране было сохранение западного контроля над иранской нефтью. Эгоистическая и недальновидная политика и нефтяных компаний, и западных правительств питала антизападные движения в этом регионе.

В советской пропаганде и литературе по Ближнему и Среднему Востоку сложилась устойчивая оценка нефтяных концессий как основы всего западного политического влияния. Конечно, эта мысль вписывалась в стереотипы холодной войны, увязывалась с «агрессивными блоками», военными переворотами, осуществляемыми в «интересах нефтяных магнатов», но в общем-то была правильной. Как и вся советская антизападная политика и риторика в 50–60-х годах, она в целом отвечала устремлениям и чаяниям народов региона.