Джон Эплби - Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля

Воодушевленный перспективами, Гуго Дарэмский направился в Лондон. Он провел вторник последней недели перед Великим постом в своем поместье Креик всего в пятнадцати милях от Йорка, где, по воспоминаниям Уильяма Ньюбургского, съел так много во время пира, что ему стало плохо, и даже принудительная рвота не помогала. Уильям, скорее всего, упомянул об этом для демонстрации моральной ценности победы, поскольку Роджер из Хоудена пишет, что в среду первой недели поста, 15 февраля он был вполне здоров и приехал в Йорк, где одобрил провозглашенное немногим ранее аббатом Симоном отлучение от церкви друзей архиепископа Джеффри.

Из Йорка епископ отправился в Лондон, и, только проехав пятнадцать миль на юг, около Донкастера почувствовал недомогание. Об этом повествует Роджер Хоуденский. Гуго было так плохо, что он не мог ехать верхом и велел переправить его на лодке вниз по реке Дон, потом несколько миль по Хамберу до его владений в Хоудене.

Болезнь быстро прогрессировала, и вскоре приближенным епископа стало ясно, что конец его близок. Гуго упрямо твердил о выздоровлении, но друзьям удалось убедить его составить завещание. Гуго де Пюйсе скончался 3 марта 1195 года на семидесятом году жизни, сорок три года которой занимал пост епископа Дарэма. Уильям Ньюбургский пишет: «Он был человеком больших способностей в ведении мирских дел и обладал, несмотря на нехватку образования, даром красноречия. Алчный до богатства, он знал, как его получить». Амбициозный, любящий жизненные блага и при этом, видимо, скуповатый, Гуго де Пюйсе был одной из самых значимых фигур в северной части Англии во второй половине века, блестяще и с одинаковым успехом управлял епархией и пфальцграфством. Определенно человеку, построившему в западной части собора Галилейскую капеллу, можно многое простить. Тело Гуго привезли в Дарэм и похоронили в месте собраний монашеского капитула.

Смерть епископа принесла неожиданные поступления в казну. Еще до того, как его тело перевезли в Дарэм, Гуго Бардолф, шериф Нортамберленда и Уэстморленда, а также управляющий выморочным имуществом на севере Англии, забрал ключи от собора у Уолтера Фарлингтона, рыцаря епископа, присматривающего за замком. Завещание епископа Гуго не принималось во внимание, все его владения были конфискованы. Несомненно, сделано это было по распоряжению Губерта Уолтера, действовавшего от имени короля, так же поступил Генрих II в 1181 году с Роже де Пон-л’Эвеком, архиепископом Йоркским, составившим завещание перед самой кончиной. Король Ричард был на континенте, едва ли весть о смерти епископа Гуго могла быть доставлена ему очень скоро, поскольку Бардолф действовал чрезвычайно быстро. Роджер из Хоудена также пишет, что Генри Фарлингтон, также рыцарь епископа, прибыл в замок Норхем «по приказу юстициария короля». Этот случай является еще одним ярким примером того, что Губерт Уолтер прежде всего беспокоился о выполнении обязанностей верховного юстициария, нежели архиепископа Кентербери. Церковь, несомненно, должна была настаивать на исполнении завещания епископа, пусть и составленного на смертном одре, и не допустить вероломных действий в Дарэме.

Казначейские свитки указывают, что в Лондон были привезены 3050 фунтов, и доставка обошлась в 31 фунт 16 шиллингов 1 пенс. Эта сумма, скорее всего, является всем состоянием Гуго на момент кончины и непременно была бы распределена между духовенством и бедняками, которые бы молились о душе епископа, будь учтена его последняя воля. У епископа был также «огромных размеров корабль», отремонтированный за 12 фунтов 15 шиллингов полтора пенса, отправленный в Лондон с капитаном Робертом Стоктоном и командой из тридцати двух человек. Гуго Бардолф назначался управляющим землями епископа со второго воскресенья поста и до Пасхи, и за этот короткий период получил доход в 203 фунт 13 шиллингов 4 пенса.

Гилберт Фицренфри и Ричард Брюэр получили право распоряжаться епархией и поместьем на три четверти года. За это время им удалось заполучить сумму, которая кажется невероятной. С имения они получили 1528 фунтов 7 шиллингов 3,5 пенса. В счет долга, «числившегося за Гуго, епископом Дарэма, королю удержан 41 фунт 1 шиллинг и 8 пенсов, а также получено 173 фунта 6 шиллингов 8 пенсов от продажи шерсти за последний год, что также было передано Стокстону с известной целью. Со всех имений и церквей епископа был собран налог в 305 фунтов 8 пенсов и 52 фунта 9 шиллингов 4 пенса соответственно. Духовенство заплатило к Михайлову дню в общей сложности 897 фунтов 17 шиллингов 4 пенса, и, что самое интересное, сыну Гуго Бушару, казначею Йорка, надлежало выплатить 200 марок, из которых он внес 90. С рыцарей епископа были собраны щитовые деньги – 45 фунтов 3 шиллинга 2 пенса. С Генри де Пюйсе, старшего сына Гуго, следовало получить 2 марки, однако до Михайлова дня он так ничего и не заплатил».

Налог, самый сложный для понимания, был получен «со слуг епископа Гуго» в сумме 391 фунта 9 шиллингов. Уильям Ньюбургский делает вывод, что слуги намеревались скрыть кое-что из собственности хозяина от чиновников короля, возможно для передачи на благие дела по указу епископа, что было отмечено в завещании, или же попросту из желания присвоить себе. В результате поверенные короля взыскали с них значительно больше, что могло служить наказанием за сокрытие. Налог также пришлось заплатить «людям епископа за их земли» в сумме 316 фунтов 12 шиллингов 8 пенсов.

К концу жизни во владении епископа Гуго находились не менее десяти баронских вотчин; ранее их владельцами были Жиль Гансар, Роберт де Амундевилл, Роберт Фицмелдред, Генри Брош и другие в окрестностях Олдена, Геуорда, Тримдона, Гардуика и Сиджстона в Йоркшире и Голтона в Нортамберленде. С них новые управляющие получили 326 фунтов 18 шиллингов 10 пенсов, из которых 104 фунта 16 шиллингов 4 пенса было потрачено на текущие расходы. 30 фунтов были получены после продажи земель, 174 фунта составили прибыли с угольных шахт в Норттамберленде. Следует отметить, что здесь указаны суммы наличных денег, поступивших в казначейство, если не упомянут иной источник. На то, чтобы собрать и пересчитать весь доход со всего имущества, потребовалось несколько лет.

На время, что архиепископ Джеффри находился за пределами Англии, а епископ Гуго отошел в мир иной, епископ Иоанн Уайтхорн остался единственным епископом в провинции Йорк. Потому он прибыл в Йорк на Страстной неделе для совершения обряда освящения мира и благословения елея в Великий четверг, однако аббат Симон с несколькими клириками не позволили ему войти в храм.

Тогда епископ отправился в Саутуэлл, где был принят с почестями и провел обряд. После завершения мессы он раздал миро и елей священникам, которые могли использовать его в своих церквах. Жоффрей де Мюшам, архидьякон Кливленда, желая выказать презрительное отношение к самому епископу и его действиям, вылил миро и елей в кучу навоза. Многие священники других приходов отказались принять масло от епископа Иоанна и обратились за ним к Гуго Линкольнскому, однако брат архиепископа Петер, архидьякон Линкольна, запретил Гуго выполнять просьбу и отправил послание папе в Рим.