Антон Антонов-Овсеенко - Портрет тирана

Лишь последние два умерли «своей» смертью (но и это еще нуждается в проверке). Остальным великий индустриализатор жизнь укоротил.

Убийство как средство «созидания»? Почему бы и нет. Ведь всем известно, что «кадры решают все».

Нынешние моралисты стыдливо, с оговорками, пишут об «ошибках» сталинизма, о волюнтаризме эпохи первых пятилеток. Зачем же так? К чему тратить иностранные слова? Сталин действовал нахрапом, убивал скопом, как и подобает профессионалу.

А слово «сталинизм» я бы заменил словом «сталинщина» — это ближе к сути явления. Впрочем, человек еще не придумал слов, способных вместить деяния этого Устроителя новой жизни.

…Если вам когда-нибудь понадобится починить плуг или обновить скотину, не спешите тратить деньги. Купите граммофон.

Весьма поучительная музыка…

Когда Сталин убедился в том, что заявление о досрочном выполнении первого 5-летнего плана принято всерьез, он, выждав до конца 1933 года, позволил своим присяжным пропагандистам объявить о «всемирно-исторической победе» генеральной линии партии по всем линиям. Именно в таком стиле, дословно, воспевали делегаты XVII съезда партии эфемерные достижения сталинщины.

«Съезд победителей» собрался в январе 1934 года. Сталин буквально купался в лучах собственного солнца. Со времени созыва XVI съезда, который генсек нарек съездом «развернутого наступления социализма по всему фронту», прошло три с половиной года. Сталин объявил, что за это время Советский Союз в корне преобразился, «сбросив с себя обличив отсталости и средневековья». Докладчик нес околесицу, делегаты исправно аплодировали, главный лицедей продолжал свой монолог. За «отчетный период» страна превратилась из аграрной в индустриальную державу, с процветающим механизированным сельским хозяйством и расцветающей культурой. Он, как обычно, упоминал-цитировал к случаю Ленина — ширма эта уже давно стала непременным реквизитом кремлевского театра.

Спектакль под названием «XVII партсъезд» был разыгран по классическим канонам борения добра со злом. Солнце добра уже воссияло, не хватало партнера-антипода, какого-нибудь дракона пострашней. Сталин решил вылепить его из остатков «разбитых антиленинских групп» и участников антипартийных уклонов. Однако дракон получился лишь на вид грозным. Ослепленный бутафорским солнцем побед, он не смел поднять бумажной головы. Лидеры оппозиции, теперь уже бывшей, каялись по очереди. Среди первых — Бухарин, Томский.

Сталин принудил к участию в этом омерзительном представлении близкого соратника Ленина, его заместителя по руководству государством Рыкова. Мягкий, добрый по натуре, Алексей Рыков, со своей неизменной бородкой, сидел в последних рядах зала и дрожал в ожидании выхода на сцену. Жена, врач, работавшая тогда в аппарате ЦК, была весь день с ним, давала успокоительные пилюли.

В сеансе самобичевания участвовали также Зиновьев и Каменев, которых затем вместе с «бухаринцами», всех скопом зачислили в… «троцкистскую банду» двурушников. Сталинская клака слаженно улюлюкала и с высокооплаченным энтузиазмом славословила Вождя.

Отдельные робкие голоса, пытавшиеся воззвать к большевистской скромности, тонули в могучем грохоте победного оркестра.

Лидер узбекских коммунистов Акмаль Икрамов, получив слово, заметил, что не следует зазнаваться по поводу наших успехов и что славословие тоже хорошо в меру…

Сталин грубо оборвал жалкого «нытика» и «маловера». Неудивительно, что Икрамов так скоро скатился в лагерь «врагов народа». В 1937 году он пытался протестовать против убийства честных коммунистов, был арестован и уничтожен по личному указанию Сталина [117] «Правда», 9 апреля 1964. .

Оглушающе трубить о достигнутых под его водительством победах было для Сталина половиной дела. Он хотел поразить народ, нет, весь мир поразить грандиозным планом второй пятилетки. С этой целью в доклады Молотова и Куйбышева был заложен испытанный трюк — за точку отсчета принят 1913 год. Итак, по сравнению с довоенным уровнем промышленная продукция к 1937 году возрастет в восемь раз!

У некоторых слушателей аж дух перехватило. Предельно красочно, образным канцелярским языком выразил общее настроение «вдохновленный трибун» партии Сергей Киров: «Черт его знает, если по-человечески сказать, так хочется жить и жить, на самом деле, посмотрите, что делается. Это же факт!»

Именно такие ораторы были тогда в большом ходу. Интеллигентов чурались, мыслителей изолировали. А Киров всем импонировал своей искренностью, восторженным приятием действительности, энергией.

Разговоры о желательности перемещения Сталина с поста генсека на советскую работу — в Президиум ЦИК или Совнарком велись давно. Как ни прятали Завещание покойного вождя, оно было известно всем видным партийцам. На XVII съезде, после блиц-коллективизации сельского хозяйства и голода, унесшего миллионы жизней, после неудачных экспериментов в планировании и строительстве гигантов индустрии, — а среди делегатов было немало информированных товарищей — после весьма некорректных судебных процессов над «вредителями» и «шпионами», горячо обсуждали (в кулуарах, разумеется) такой вариант: генсеком — Киров, председателем СНК — Сталин.

В 1936 году в Париже Бухарин рассказывал Б.И. Николаевскому, что некоторые большевики связывали свои надежды на изменение жесткого сталинского курса с именем Кирова.

Для многих работников центра и на местах сталинский диктат стал нетерпим. Грубое администрирование Сталина, засилие его приверженцев в ЦК стали в тягость. Знал ли вождь об этих нездоровых настроениях? Безусловно. Еще в январе 1933 года по его указке объединенный пленум ЦК осудил А. Смирнова, В.Н. Толмачева и Н. Эйсмонта. Единственная вина трех старых большевиков заключалась в том, что они в тесном, дружеском кругу (а сталинская агентура на что?…) говорили о возможности замены Сталина на посту генсека другим политическим лидером. За крамольное пожелание они заплатили жизнью.

Пронюхал Иосиф Пинкертон и о вечерней беседе на квартире Григория Орджоникидзе, в канун дня выборов в ЦК. Собравшиеся у Серго — Григорий Петровский, Станислав Косиор, Борис Шеболдаев, Роберт Эйхе, Мамия Орахелашвили убеждали Кирова в необходимости отставки Сталина. На пост генсека они прочили самого Кирова. Но «лучший ученик вождя» отказался. Заменить Сталина? Полноте. Под силу ли это простому смертному?…

…Вот он стоит на трибуне, светозарный гениальный секретарь, протянув страждущим соратникам волосатую длань. Делегаты спешат приложиться — кто не страждет? Они выстроились в очередь. Один из первых Киров.