Антон Антонов-Овсеенко - Портрет тирана

Та же статистика рисует не менее важный качественный облик истребительной кампании.

На всех съездах неизменно преобладали делегаты, вступившие в партию до революции и, частично, — в годы гражданской войны. На XIV съезде председатель мандатной комиссии К.В. Гей сообщил, что от съезда к съезду число членов партии с дореволюционным стажем уменьшается в среднем на 3 % — явление, учитывая возраст ветеранов, естественное. К XIV съезду эта категория уменьшилась на 3,6 %.

Вот данные по следующим съездам.

На XV съезде делегатов, вступивших в партию до 1920 года, было 71 %.

На XVI съезде — 82 %.

На XVII съезде — 80 %.

На XVII съезде — 19 %.

Главный удар — по ним, по ленинским кадрам!

…На похоронах Фрунзе Сталин меланхолически заметил (помните?): «Может быть, это именно так и нужно, чтобы старые товарищи так легко и так просто спускались в могилу…»

Простота оказалась заразительной. То была единственная в своем роде кампания, когда миллионы честных людей вдруг «сделались» преступниками. Их никто не разыскивал. Глашатаи не выкрикивали на площадях имена. В этом не было нужды, каждый сознательно и дисциплинированно ожидал дома, в кругу семьи, сталинских посланцев в фуражках с голубым верхом. Никто их, сердешных, не затруднял бегством-сопротивлением. Но самыми дисциплинированными оказались старые партийцы.

Издавна делегаты съездов считались цветом партии, а ветераны — ее гордостью, живым воплощением большевистских традиций. По ним-то и вел огонь Сталин. Мы имеем здесь дело не со стихийными вспышками слепого гнева, а с планомерным, целенаправленным уничтожением ленинской гвардии.

«Где старая гвардия? — вопрошал Федор Раскольников Сталина. — Ее нет в живых. Вы расстреляли ее, Сталин. Вы растлили и загадили души ваших соратников. Вы заставили идущих за вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних их товарищей и друзей» [153] Ф. Раскольников. Письмо Сталину. .

Но, может быть, Раскольников преувеличил ужасы сталинщины? Может быть, прав академик Петр Поспелов, заявивший, что «в те расстрельные годы, благодаря прозорливости Сталина, в Советском Союзе разгромлена фашистская пятая колонна изменников и врагов народа»? [154] Предисловие к книге М. Сайерса и А. Кана «Тайная война против Советской России». М., 1947, с. XVI.

…Камеры тюрьмы на Малой Лубянке набиты до отказа. Вновь прибывших женщин втолкнули в коридор. Там уже несколько суток стоит толпа. Тесно так, что если вытащишь руку, назад в карман уже не опустишь. Здесь и дети, две девочки двенадцати и тринадцати лет. Отдыхают арестантки по очереди. Среди лежащих на полу итальянская коммунистка. Она молода, привлекательна.

— У вас произошел фашистский переворот, — сказала она по-французски.

— Вы ошибаетесь, — возразили ей.

— Как же нет, если арестовывают коммунистов?!

— Ну что вы… Компартия осталась у власти.

Итальянка подняла свои миндалевидные глаза:

— Зачем вы меня обманываете? Это настоящий фашистский переворот. Я знаю, что это такое…

…Вот бы с кем встретиться Поспелову, да побеседовать на равных, в тюрьме. Может быть, тогда бы он прозрел.

Нет, Поспеловы не прозревают. Они служат.

Молодую итальянку расстреляли в тридцать шестом, в год гибели Зиновьева и Каменева.

Видимо, опасаясь «подмены» приговоренных к казни бывших союзников, Сталин послал Ворошилова наблюдателем. Ворошилов доложил:

— Они встали перед исполнителями.

Зиновьев крикнул: — Это фашистский переворот!

Каменев: — Оставь, Гриша. Замолчи. Уйдем достойно.

Зиновьев: — Нет!

Муссолини сделал точно также. Он уничтожил всех соратников по социалистической партии и захватил власть в Италии и. Я должен перед смертью сказать, что и у нас свершился фашистский переворот!.. [155] Из устных сообщений А.И. Микояна.

1814 год. Император Наполеон вернулся из неудачного похода в Россию и повелел отправить свою гвардию, отобрав мундиры, сняв награды, на каторгу. Позднее, вернувшись с острова Эльбы, император приказал разыскать оставшихся в живых гвардейцев и всех расстрелять.

Можно представить такое?

Наполеон ценил славную гвардию.

Когда в сражении под Бородино настал критический момент, он не захотел рисковать гвардией вдали от родины. Эгоистичный, сумасбродный император берег ветеранов.

6 апреля 1919 года атаман Григорьев со своей дивизией, по численности равной армии, вступил в Одессу. То была хорошо вооруженная, но не ведавшая дисциплины масса, склонная к партизанщине, способная на грабеж. За три дня до выступления Григорьева против советской власти в Одессу прибыл Шафранский, бывший комиссар Таращанского полка. Он носил длинные, как у священника, волосы, да и весь его облик никак не вязался с военным. Командование Украинского фронта назначило Шафранского политкомиссаром к Григорьеву. В первые же дни он завоевал уважение атамана. Этому короткому знакомству суждено было прерваться:

— Слухай, комиссар, ты мне нравишься. Завтра я выступаю против Советов, и тебя могут убить. Бери вагон и поезжай с Богом…

Замыслив выступить против Советов, против дела Октября, мог же Сталин отпустить всех честных революционеров, выслать их за пределы страны, наконец? Но он отправил одного лишь Троцкого, горько сожалел об этом впоследствии и подослал к нему наемного убийцу.

Миру известно, сколько труда (и миллионов долларов) положил Сталин на организацию убийства Троцкого. Им двигала мстительность, помноженная на ненасытную амбицию.

Никому не мог он простить бегства из-под своей руки — ни внутри страны, ни, тем более, за границу.

По грузинским законам беглый крепостной, которому удалось скрыться на срок не менее семи лет, считался свободным. Он получал право выбирать себе другого владельца. У Сталина срока давности не существовало. С каким нетерпеливым вожделением выманивал он из-за границы старых большевиков, прослуживших на дипломатических постах самые ответственные годы международного признания СССР. Выманивал и убивал.

Планируя убийство Раскольникова, героя Октября и гражданской войны, со ратника Ленина, Сталин уже с конца 1936 года пытается заманить полпреда СССР в Болгарии домой. Раскольникову поочередно предлагали дипломатические посты в Мексике (с ней еще не были даже установлены дипломатические отношения), Чехословакии, Греции, Турции. Наконец, сдав дела, Федор Федорович в апреле 1938 года выехал в Москву. Он еще не доехал до границы, когда из иностранных газет узнал о решении правительства снять его с поста полпреда. Он не захотел уподобляться святому Денису, смиренно несущему в руках собственную голову, и не повез на плаху свою. Раскольников остался за границей, но ничем не запятнал звание коммуниста и гражданина СССР. Он просил объяснить причину внезапной отставки. Однако Сталин оклеветал его и приказал заочно осудить как «врага народа».