Антон Антонов-Овсеенко - Портрет тирана

Сталин оголил, ликвидировал целые отрасли и направления науки. Места изгнанных и уничтоженных исследователей оперативно заняли псевдоученые, постигшие главную формулу преуспеяния на ниве «науки»:

— Предавай сам, иначе предадут тебя.

Состоялось еще одно достижение сталинщины — растление Академии Наук.

Физиолог Иван Павлов, экспериментируя над обезьянами и собаками в своих Колтушах, по-разному кормил подопытных животных. Сталин четко дифференцировал снабжение ученых по трем категориям: членам президиума, рядовым членам АН и членам-корреспондентам выдавали икру, мясо и рыбу благородных кровей в разных количествах и разного качества. То же — с квартирами, окладами, орденами, дачами. На фоне гонений «примазавшихся» космополитов, на фоне полуголодного существования прочих граждан эта подкормка была весьма эффективной.

… Радиофизик А.С. Рожанский при голосовании резолюции, требующей смертной казни членам мифической «промпартии» в 1929 году, воздержался и, естественно, угодил в лагеря. Чудом остался жив, вышел на свободу. Незадолго до смерти успел поработать над первой в мире радиолокационной установкой.

Нет, ученые не только целовали ручку дающего. Они ковали ему оружие, с помощью которого он потом поработит половину Европы.

Этика ученого. Что с нею сделал Сталин?..

Ученому миру хорошо известно имя буддолога Щербатского, основателя Института буддийской культуры. При Сталине Институт разгромили, директора уничтожили. С рукописями случилось то, что случалось на каждом шагу: их присвоили респектабельные мародеры от науки.

…Философ Ян Эрнестович Стэн, учивший Сталина азам логики, погиб в тюрьме. Его труд издал под своим именем «академик» М.Б. Митин, один из сочинителей фантастической биографии Вождя.

Наглой, уверенной поступью вошло в науку воровство. Академики-назначенцы и членкоры милостью Сталина, легионы липовых «докторов» и «профессоров», захлебываясь от нетерпения, кинулись грабить и выкорчевывать.

Если составить перечень только известных ныне украденных и присвоенных «учеными» опричниками открытий, изобретений, исследований, — огромный том получится.

Развязав в тридцать пятом году большой террор, Сталин не мог мириться более с академической «вольницей». Какие-то подозрительные иностранцы ездят туда-сюда, что-то пишут, думают что-то, изобретают. Кому они служат? Мировой буржуазии выгодно иметь своих агентов в самом сердце Великой Державы. Мы их еще кормим-поим, лучшие квартиры даем, лаборатории… Само их присутствие разлагающе действует на наших замечательных ученых-патриотов. При царях-изменниках иностранцы роились вокруг Российской Академии в Петербурге. Рабочий класс больше этого не потерпит.

Словом, к тридцать седьмому году тот скудный ручеек, с которым в Советский Союз притекали мировые умы, прервался.

Никто и ничто так не способствовало отставанию советской науки от мировой, как сталинщина. Как почетный академик Иосиф Сталин. К концу его жизни это отставание стало катастрофическим.

«Выпьем за науку, не за ту, которая… а за ту, которая…»

В тридцать восьмом, когда Сталин произнес этот не очень вразумительный тост, той науки, за которую он не хотел выпить, и тех ученых уже не стало. Остались лишь те, что не ленились ручку целовать злодею.

Иван Грозный в одном из посланий князю Курбскому писал:

«… а пожаловати есми своих холопей вольны, а и казнити вольны же».

Сталин был волен казнить и миловать кого угодно. Самый вольный человек в своей гигантской латифундии.

Удобней всего было бы не миловать никого. Но кто ж тогда будет работать? А восторгаться милостью вождя кто будет? И потом, если ликвидировать всех до одного старых коммунистов, генсека, чего доброго, обвинят в тотальном терроре…

Так вступили в конфликт прихоть с необходимостью. Пришлось кое-кому оставить жизнь. Но Хозяин «миловал» отнюдь не первых попавшихся. В Грузии он не уничтожил лишь двух видных партийцев — Филиппа Махарадзе и Миха Цхакая. Они знавали Кобу — подлинного, не вымышленного! — с юных лет, но оказались более покладистыми, нежели убиенные Картвелишвили, Орахелашвили с товарищами…

Несколько известных большевиков Сталин пощадил в Киеве, Москве, Ленинграде.

Политическая физиономия Д.З. Мануильского с точки зрения ортодоксального большевизма выглядит подозрительно-пестро: во Франции в годы эмиграции, он примыкал к меньшевикам, в семнадцатом не сразу встал на ленинскую платформу, был близок к Троцкому. Одного этого с лихвой хватило бы для зачисления Дмитрия Захаровича в стан «врагов». Но он проявил себя весьма активным сторонником Сталина на съездах партии в двадцатые годы. После смерти Ленина Сталин ввел Мануильского в президиум Исполкома Коминтерна. Он полностью оправдал доверие генсека, выявляя мнимых «оппортунистов». После войны Мануильский выполнял обязанности опереточного министра иностранных дел Украины. Он дослужился до поста зампред Совета министров Украины и на целых шесть лет пережил вождя-благодетеля.

В отличие от Мануильского, другой ветеран партии, М.М. Литвинов, пытался держаться независимо. Деятель гораздо более крупного калибра, Литвинов не был покорным исполнителем сталинской воли. Это проявилось в кризисном тридцать девятом году, когда вождь круто изменил курс внешней политики, вступив в сговор с Гитлером.

Литвинова сняли с поста наркома иностранных дел, почти всех его сотрудников репрессировали. Литвинов ждал ареста. Ждал год, два, три… Но Сталин так и не тронул опального дипломата.

Каприз деспота? Несомненно. Однако считаться с иной человеческой жизнью его понуждала амбиция властителя… — А что люди скажут? Там, на Западе скажут?.. Мнение заграницы было для Сталина далеко не безразлично. И потом, Литвинов-дипломат мог еще пригодиться.

Литвинов — один из двух видных соратников Ленина, которым Сталин милостиво даровал жизнь. Вторым был Г.И. Петровский.

Почему Сталин не расправился с ним, как с Любченко, Косиором и другими лидерами украинских большевиков? Весной 1939 года, когда все они были заключены в тюрьму или погибли [173] Сталин успел уничтожить старшего сына Петровского — Петра, затем прибрал зятя Григория Ивановича, мужа Антонины, Загера. Затер одно время управлял Промбанком УССР, потом был председателем Черниговского Облисполкома. После смерти Сталина и его разоблачения на XX съезде, Петровский ожил. Целыми днями ездил по заводам, школам, институтам и в беседах о Ленине, Революции, раскрывал жадным до правды людям истинный облик кровавого узурпатора. Хрущев дал старому революционеру квартиру на Фрунзенской набережной. Петровский скончался в 1958 году. Хрущева в Москве не было, и партийные сановники не могли решить — по какому «разряду» хоронить. Три дня лежало тело усопшего на квартире. Друзья обратились к жене Хрущева Нине Петровне. Последовало указание нового Хозяина, и прах старейшего коммуниста захоронили в Кремлевской стене. , пленум ЦК КП(б) Украины освободил Григория Петровского от должности председателя Верховного Совета республики в связи с назначением на пост заместителя председателя Совета Союза. Все знали, что должности такой не существует, что туда не назначают, а выбирают (формально, по крайней мере!), но старейшего коммуниста с почетом проводили в Москву.