Питер Беллвуд - Покорение человеком Тихого океана

Интересен характер распространения раковинного и костяного рыболовного инвентаря. В Восточной Полинезии крючки для наживки и крючки с блеснами для ловли бонито встречаются практически повсюду. Они также широко известны в Микронезии, особенно на Каролинских островах, причем местные их типы связаны с восточнополинезийскими, ибо они зафиксированы также на о-вах Тувалу и Токелау. Но их почти совсем нет в Западной Полинезии, кроме крючков с блеснами для ловли бонито, найденных этнографами на Самоа и Тонга, но это, видимо, недавние заимствования. В Меланезии раковинные крючки для наживки и крючки с блеснами есть на Соломоновых островах и на востоке Новой Гвинеи, но по типу они лишь отдаленно напоминают восточнополинезийские. Другие линии местного развития цельных раковинных крючков на Новой Каледонии, в восточной части Австралии, в Калифорнии и на севере Чили, видимо, мало связаны с Полинезией, хотя какую-то роль могла сыграть и диффузия. Рыболовные крючки могли «путешествовать» в желудках рыб [845]. Рыболовные крючки с северного побережья Чили особенно близки полинезийским и образуют те же классы цельных и составных крючков с наживкой и крючков с блеснами [1455].

В Юго-Восточной Азии этнографически зафиксированы, очевидно, только крючки с шипами. Здесь, как и на большей части Меланезии, рыболовы больше полагались на верши, установленные на мелководье, лов сетью и травление.

Детали подобного картографирования можно почерпнуть в капитальной работе Б. Анелля [22], по предложению которого восточнополинезийские типы восходят к японским, проникшим сюда через Микронезию. В неолите в Японии и Северной Азии были известны костяные крючки для наживки, часто с шипами, но в Японии не было крючков с блеснами, которые обнаружены только в некоторых местах Северной Евразии и в Океании. Г. Скиннер также допускал, что в полинезийской культуре имеются северотихоокеанские элементы; по его мнению, такие вещи, как шиферные ножи, грузила для сетей и лесок, гарпуны (последние археологически известны на Новой Зеландии, Маркизских островах и на о-ве Мангарева), возможно, распространились с севера [1277].

Все это позволяет сделать весьма важный вывод. Даже сейчас далеко не все специалисты согласны с тем, что истоком полинезийской культуры послужила культура лапита. Я склонен признавать большую роль культуры лапита, к которой относятся несколько найденных раковинных крючков и блесен, описанных в главе VIII. На мой взгляд, они вполне могут считаться исходными для полинезийских и микронезийских типов. То же касается тесел, хотя Р. Дафф и попытался вывести черешковые восточнополинезийские типы прямо с Филиппин через Микронезию [365; 372]. Но он не учел того, что в Микронезии, так же как в Меланезии и Западной Полинезии, эти типы отсутствовали. Р. Грин опроверг аргументы Даффа, показав, как черешки восточнополинезийских тесел могли развиться независимо от юговосточноазиатских импульсов [588]. Все же и теперь нельзя не считаться с возможностью диффузии, хотя бы и небольшой, в Восточную Полинезию из такого района, как Япония, возможно, через Микронезию, причем эта диффузия происходила независимо от распространения культуры лапита и культур Западной Полинезии.

Развитие восточнополинезийской культуры началось, видимо, на Маркизских островах. Эти неровные, опоясанные скалами острова без рифов по полинезийским критериям малоплодородны. Большинство древних поселков концентрировалось на дне глубоких и узких, напоминающих ущелья долин, а самые ранние поселки найдены на побережье и под скальными выступами. В 1956 и 1957 гг. Р. Саггз произвел здесь первые настоящие раскопки и в береговых отложениях у залива Хаатуатуа на о-ве Нуку-Хива обнаружил ранний комплекс, который он отнес к рубежу I в. до н. э. и I в. н. э. и связал с предшествовавшими комплексами Восточной Меланезии и Западной Полинезии. В комплекс входили раковинные крючки для наживки и крючки с блеснами, бесчерешковые тесла, раковинные орудия для очистки овощей, несколько неорнаментированных черепков, кости свиней и собак. По мнению Р. Саггза, это свидетельствовало о первичном заселении Маркизских островов с запада целенаправленными, хорошо оснащенными экспедициями [1340, с. 60–65; 1341].

В этом Саггз был до определенной степени прав, но недавние раскопки в Хаатуатуа, проведенные И. Синото [1262; 1265], показали, что Саггз во время раскопок не сумел различить несколько периодов заселения, и вследствие этого памятник был потерян для науки. До сих пор остается неясным, были Маркизские острова заселены к началу нашей эры или нет.

Благодаря исследованиям Синото мы располагаем надежной хронологией для Маркизских островов, полученной им при раскопках открытого поселка недалеко от побережья в долине Хане на о-ве Уа-Хука [1268]. Синото также получил дополнительные данные при раскопках на побережье и под скальными выступами в долинах Ханауи и Ханатекуа на севере о-ва Хива-Оа. В 1968 г. мне посчастливилось работать на этих памятниках вместе с японским археологом. Синото разделил доисторическую эпоху Маркизских островов на четыре фазы. Для нас наибольший интерес представляют две первые: фаза I (первичное заселение) — 300–600 гг. н. э. и фаза II (дальнейшее развитие) — 600—1300 гг. н. э.

В долине Хане изделия фазы I были связаны с остатками прямоугольных домов столбовой конструкции и каменными вы-мостками. Домов округлых форм на Маркизских островах до сих пор не обнаружено, хотя они были широко распространены на Самоа (по данным Саггза, дома со скругленными торцами были найдены в Хаатуатуа, но эти данные весьма неопределенны). Сами изделия представляют собой простые тесла самоанских типов, но более разнообразные благодаря наличию нескольких черешковых экземпляров, а также раковинные долота, терки для кокосовых орехов, костяные и раковинные иглы для татуировки, нагрудные подвески из просверленных перламутровых раковин и небольшие просверленные раковинные диски, которые, возможно, были частью головного убора. С самого начала встречались и перламутровые рыболовные крючки, в фазе I в основном круглые. Для изготовления крючков иногда использовались также кости дельфина. Крючки с блеснами относились к раннему восточнополинезийскому типу и, как правило, имели небольшой отросток у основания жала. В долине Хане было найдено и несколько черепков грубой неорнаментированной керамики, напоминающей хаатуатуанскую. Производство керамики на Маркизских островах быстро прекратилось, возможно еще до окончания фазы I. Анализ примесей, проведенный недавно У. Дикинсоном и Р. Шатлером [347], выявил совершенно поразительную вещь: два маркизских черепка (один из долины Хаатуатуа, другой из долины Хане) имели примесь песка из дельты Рева на о-ве Вити-Леву (Фиджи). Если это так, то ранняя маркизская культура почти несомненно имеет западное происхождение, и тогда остается признать выдающиеся мореходные способности полинезийцев, живших 2 тыс. лет назад.