Питер Беллвуд - Покорение человеком Тихого океана

В указанных памятниках было обнаружено более 2600 целых или сломанных рыболовных крючков, в основном для наживки; что касается крючков с блеснами для ловли бонито, то они хотя и встречались, но значительно реже, чем в Центральной Полинезии. Большинство крючков были костяными. Крючки из перламутровых раковин зафиксированы только в ранних слоях. Как уже отмечалось, многие гавайские костяные крючки делались из двух частей (иногда стержень был деревянным) и имели аналоги на о-ве Пасхи и Новой Зеландии. Как и на Маркизских островах, древние цельные крючки для наживки относились в основном к вращающемуся типу, колющие распространились позже. Были найдены также каменные грузила, по форме напоминающие бобы кофе, для приманок, на которые ловили осьминогов. На Маркизских островах они встречались в фазе II. Типологический анализ ясно показывает, что на ранних крючках, как цельных, так и составных, имелись желобки и прорези для соединения частей и привязывания лески, на поздних же (после 1300 г. н. э.), как правило, были утолщения. Однако эта типологическая последовательность, очевидно, специфическая особенность о-ва Гавайи, так как ранние крюки из Беллоуз-Бич и Халава уже имели утолщения.

Ранний восточнополинезийский комплекс на Гавайях заметно отличается от комплексов на Маркизских островах и о-вах Общества, хотя Р. Грин [579], К. Эмори и И. Синото [423] утверждали, что Гавайи впервые были заселены с Маркизов. Если гавайские цельные крючки для наживки и крючки с блеснами сходны с центральнополинезийскими, то шипы и составные крючки здесь иные. Кроме того, обработанные подвески из зубов кашалота [295], костяные бусины-шпульки и просверленные раковинные кружочки на Гавайях вообще не встречались. Может быть, здесь еще будут найдены и более ранние памятники, но нельзя исключать и такую возможность, что сами Гавайские острова могли быть первичным центром расселения в Восточной Полинезии. В настоящее время приоритет Маркизских островов полностью еще не доказан.

В связи с этим возникает вопрос: можно ли вообще когда-нибудь построить модель раннего восточнополинезийского расселения? Совершенно ясно, что, чем глубже в древность, тем больше сближаются различные комплексы, пока не достигают гипотетического единства в первичном центре расселения. Основательная дифференциация комплексов происходила лишь тогда, когда острова были уже давно заселены (небольшие первоначальные различия на разных островах могли возникнуть уже в результате «эффекта основания» [1408]), поэтому мы не в состоянии четко картографировать миграции. Маркизские острова представляются сейчас первичным центром расселения потому, что отсюда получены самые ранние радиоуглеродные даты и здесь наилучшие условия сохранности археологических остатков. Но каким бы верным ни казалось определение исторического места Маркизских островов, ситуация такова, что открытие в другом месте может целиком изменить картину.

Самая последняя и наиболее популярная схема заселения Восточной Полинезии предложена Синото. Хотя я и использую ее, но целиком не принимаю по причинам, указанным выше. Приоритет Маркизских островов, как уже говорилось, полностью еще не доказан, дальнейшего изучения, как будет показано ниже, заслуживают гипотезы двойной миграции на Гавайи и Новую Зеландию. Поэтому сейчас схему Синото можно принять только в порядке рабочей гипотезы.

Вернемся снова к тому, что я назвал ранней восточнополинезийской культурой. Лучше всего ее инвентарь представлен на Маркизских островах и на о-ве Маупити, комплекс находок на Гавайях менее полон. Комплекс Уаирау-Бар связан, видимо, с заселением данной территории перед тем, как эта культура распалась на локальные варианты. Судя по моим собственным исследованиям, на о-ве Аитутаки [98], на юге о-вов Кука эта культура возникла к началу X в. н. э. В какой-то форме она, несомненно, распространилась и на о-ве Пасхи, хотя там инвентарь раннего периода плохо известен. Об остальных районах Восточной Полинезии мы знаем очень мало, хотя Р. Грин на основании изучения рыболовных крючков и предполагает заселение о-ва Мангарева с Маркизских островов, возможно, около 1000 г. н. э.

Заселение Полинезии (по И. Синото)

В моем определении эта культура не имеет четких границ. Ее членение на локальные полинезийские культуры, которое застали первые европейцы, побывавшие здесь, началось, несомненно, сразу же после того, как отдельные острова Восточной Полинезии были заселены из первичного центра дивергенции. Термин «ранняя восточнополинезийская культура» я использую для того, чтобы объединить относительно гомогенные комплексы, бытовавшие здесь до 1200 г. н. э., так как после этого, судя по достоверным археологическим и фольклорным данным, изоляция значительно усилилась. Однако нельзя забывать, что культурное развитие в Восточной Полинезии — непрерывный процесс и его деление на временные интервалы предпринимается лишь для удобства исследования. Нам не известны ни какие-либо иноземные вторжения, ни заметные изменения в хозяйстве (за исключением изменений в хозяйстве Новой Зеландии), которые бы могли лечь в основу выделения таких интервалов.

В период бытования ранней восточнополинезийской культуры происходило ее дальнейшее развитие: на Маркизских островах исчезла керамика, возросла доля черешковых тесел, произошло типологическое изменение формы рыболовных крючков, уменьшилась важность подвесок из зубов кашалота и костяных пронизок. Сколько-нибудь заметных изменений в хозяйстве не произошло, если не считать вероятного возрастания роли земледелия в связи с сокращением природных ресурсов. Свиньи, собаки и крысы, несомненно, имелись в первичном центре дивергенции, но о курах данных нет. Предстоит решить одну важную задачу — заполнить зияющую лакуну между древнейшим комплексом с Маркизских островов и его предположительным родоначальником на о-вах Самоа.

Археологические, лингвистические и этнографические данные позволяют утверждать, что последние шесть веков доистории Полинезии были временем интенсивной культурной дифференциации островов восточной ее части. К настоящему времени накопилось немало этнографических сведений по материальной культуре Восточной Полинезии, но в нашу задачу не входит освещение того, как острова различаются между собой по технике резьбы по дереву, одежде, играм, приемам плетения и многим другим чертам культуры, практически недоступным археологической оценке. Археология и сама по себе может дать многое: она позволяет сопоставить типы тесел и рыболовных крючков, жилищ и святилищ, способы резьбы по камню и т. д. Конечно, археологический анализ затрудняется отсутствием гончарных изделий (в Восточной Полинезии они представлены только на Маркизских островах и относятся к самому раннему периоду). Не совсем ясно, почему оседлые и крупные земледельческие общества оставили гончарство, ведь сырье для него есть на всех островах, кроме атоллов. Даже тонганцы не переняли гончарное дело у своих соседей— фиджийцев после исчезновения керамики лапита. Печение и жаренье полностью вытеснили из полинезийской кухни варение. Для хранения воды стали использоваться деревянные сосуды, скорлупа кокосовых орехов, сосуды из бамбука и т. п. Можно выдвигать новые и новые предположения, объясняющие утрату гончарства в Полинезии, но ни одно из них нельзя обосновать до конца.