Наташа Влащенко - Кража, или Белое солнце Крыма

Надо сказать, что Кузьмук — один из немногих профессиональных военных, которые не побоялись поехать в Крым в разгар событий. Без всякой конспирации, в форме и при орденах. Приехал в свою бригаду в Перевальном. Перед этим он посетил Турчинова и настаивал на том, что всем дееспособным депутатам, чиновникам, представителям армии надо лететь в Крым. Была даже попытка организовать такую поездку. В один из дней Кузьмуку позвонил тогдашний вице-премьер Ярема с предложением войти в состав делегации, которая летит на полуостров: «Летим на военном самолете, встречаемся в Бельбеке». Кузьмук выразил абсолютную готовность, только спросил: «Мы где садимся? Нас примет Бельбек? Может, в Симферополь?» В ответ — молчание. Все аэропорты Крыма отказались принимать членов украинского правительства. В результате официальные лица в Крым не полетели.

Полетел один Кузьмук. До сих пор он с горечью говорит о том, что украинские войска в эти дни оказались брошенными:

— Вообще никого они не направили туда, чтобы войска хотя бы видели, что они не брошены. Уходя из бригады, я с нашими женщинами, с женами военных поговорил. Подъехал к части. Ситуация сложная. Они мне говорят, что они здесь брошены, а я возражаю: «Вы не брошены, я к вам приехал, будем решать». Иду дальше — казаки, местное население. Я им говорю: «А вы? 20 с лишним лет вас кормила эта бригада, давала рабочие места. Вы же все когда-то здесь работали! Ваши дети служили! А вы как стали предателями?!» Они мнутся: «Мы посмотрели по телевизору, сейчас бандеровцы придут — и все». Это был тяжелый и серьезный разговор без всяких провокаций. И тогда я начальнику штаба сказал: «Максимально поддерживать войска, потому что пока они с оружием и на местах, этим они сковывают русских, а нам за это время надо проводить мобилизацию. Выиграть во времени, потому что перед границей Луганской, Харьковской и Сумской областей начали появляться регистровочные группы и некоторые подразделения русских! Следующее начнется там, они подходят к границе!» Я еще не думал, что взорвется Донбасс. Я думал о том, что русские войдут оттуда, потому что — где им еще идти? Там благоприятная почва. И вот месяц они держались! Ведь могли же за этот месяц что-то сделать. Но когда никто задач не ставит, никому ничего не нужно… А та машина по обработке работает!

Потом мы получили информацию, что начались предательства. Для меня показателен был командир бригады Стороженко, которому я звонил среди ночи и узнавал, как и что, а он мне вдруг говорит, что ему уже выдали российский паспорт. Я, конечно, отыгрался по телефону, сколько мог…

— Ну, что ж, так бывает, что кто-то предает. Но когда мне говорят, что все были предателями, я отказываюсь в это верить. Все не могут быть предателями!

— Нет, конечно! Ведь были такие преданные, волевые, как Гилитинский, командир 36-й бригады морской пехоты. Я его еще пацаном знал, он командовал батальоном морской пехоты, самым мощным. Храбрый офицер, подготовленный. Он же вышел, вывел своих!

— Дали бы команду сражаться, сражался бы.

— Да. Максимум вывел.

— А бригада — это сколько человек?

— Вбригаде 2000 было.

— Так что, они не могли 27-го числа решить проблему?

— Могли. Бригада в 2000 человек… Но дальше они бы не смогли ничего сделать. Внутри Крыма с кем им взаимодействовать? СБУ нет, милиции нет.

— А как они выводили местное население впереди своих «зеленых человечков»? Кто-то ждал русских, но кто-то же их и не ждал.

— Декабрь, январь, февраль — промывание мозгов всего населения, постоянная картинка из Киева и других городов. И все время говорят, что это будет и с вами, если не защитим Крым. Но должен сказать: три дня я провел там, ни одной провокации в отношении меня не было, я даже встретился с депутатом Федерального Собрания России.

— С кем конкретно?

— С депутатом Саблиным. Я сидел, он стоял. Я ему говорю: «ЗАЧЕМ вы все здесь?» — «Ну, как же…» — отвечает и достает письмо Януковича, в котором он просит ввести войска в АР Крым. Говорю: «Я его не знаю — он бросил страну и сбежал. Разговор закончен». Потом выезжаю в Севастополь, в штаб флота. Еду по окружной дороге — звонок: «Александр Иванович, не едьте — там стоят 300 казаков, они вас будут встречать». Но я поехал в Бельбек — встретиться с Мамчуром. Но Мамчур уже был арестован, все блокировано. Я — в Бахчисарай. Приезжаю в инженерный полк — там все блокировано, меня не ожидали просто. Я проехал несколько частей, ночевал в приемнике для военных — есть такие специальные, охранял меня бывший генерал Черноморского флота, мой товарищ. Я когда-то командовал корпусом, а он — соединением. Мы были друзьями много лет. Он не понимал, что происходит. Я улетел в Киев, понимая, что это все. Я не верил, что что-то может рассосаться.

Журналист «Зеркала Недели» Валентина Самар своими глазами в те дни наблюдала происходящее в Крыму и с ужасом читала сводки вроде «Сегодня опять неизвестные блокировали пограничников на их посту на Керченской переправе».

7 марта 2014 г., Симферополь. Гражданская акция за мир у памятника Тарасу Шевченко. Фото: Радіо Свобода

8 марта 2014 г., Симферополь. Акция крымских женщин против войны и оккупации. Фото: Радіо Свобода

— Что такое? Что значит блокировали? В Керчи, кстати говоря, были морпехи, которых никто так и не удосужился поставить на охрану этой переправы. Откуда все шло — «зеленые человечки», вражеская техника? Через Керченский пролив. Потом блокирование частей. Потом, опять-таки, были приказы — не было приказов? Что могли сделать вообще военные, когда были приказы от министра обороны сдать оружие в арсеналы? Это же не оружейки, куда прибежал по сигналу тревоги, схватил ружье и побежал. Это отдельные здания, которые охраняются отдельно. Мальчики из 36-й бригады на Перевальном стояли со спущенными затворами!

— От кого шли приказы о сдаче оружия?

— Такие приказы если и давались, то по телефону. В стране не было введено военное положение, более того, даже когда штабы блокировали — контрактников не перевели на казарменное положение. Они после работы домой уходили! В отличие от ЧФ. Все теперь говорят: «Да в уставе написано!» Все это правильно. Но 28 февраля РНБОприняла решение не вводить военное положение, не оказывать сопротивление. И чтобы рассуждать, почему оружие не применялось при штурмах, нужно было посмотреть на это все своими глазами. Ведь российские военные поначалу не штурмовали, они, в соответствии с заявлением господина Путина, стояли за спинами гражданских: женщины с детьми, священники, бывшие военнослужащие день и ночь находились под воротами воинской части. Обработка шла очень жесткая. Ребята рассказывали, как их встречали на улице ГРУшники и говорили: «Мы знаем, где учится твой сын, мы знаем, где работает твоя жена. Ты живешь там-то и там-то, даем столько-то времени на размышление — или ты переходишь на нашу сторону, сдаешь часть, или мы перережем всю твою семью». Особенно чеченцы, которые морпехов блокировали, — там были прямые угрозы жизни родных.