Святослав Сахарнов - Шляпа императора. Сатирическая история человечества в 100 новеллах

— Валяй! Или нет… Он, Силий, что, у нее первый? Неужели были еще?

— Как собак нерезаных.

— Ай, ай, ай! Сейчас же иду в казарму преторианцев, — возмутился император. — Любовников переловить и доставить туда.

Тут шум, крик, составляют по памяти списки, ловят, пересчитывают. Проверив, всем отрубили головы.

«Надо торопиться, пока император не остыл», — понял Нарцисс и, захватив с собой кучку верных людей, бросился к Мессалине. Молодая императрица сидела у себя в саду под кипарисами и ревела в три ручья.

— Убить немедленно, — сказал Нарцисс офицеру. — Что стоишь, дурак? Приказ императора.

Офицер был человек опытный.

— А вдруг император отменит свое решение? Где документ?

Помогла мать Мессалины, которая тоже ненавидела дочку.

Зная местные порядки, она вбежала в сад с криком:

— Что сидишь? Ждешь, когда поволокут за волосы на плаху? Кинжал-то у тебя хоть есть? Боги, ну что за хозяйка — кинжала в доме нет. Господин офицер, одолжите ваш меч.

Втроем кое-как закололи императрицу. Особенно, говорят, старался Нарцисс, подпрыгивал и нажимал коленкой на рукоять меча.

Он знал, что надо торопиться. Когда Клавдию доложили о смерти супруги, тот долго молчал, а потом приказал впредь ставить на стол рядом со своей тарелкой ее. И часто вздыхал.

Видно, было что-то такое в этой чертовой бабе… Но, с точки зрения хода мировой истории и процветания государства, все действующие лица поступали тут правильно. Даже этот подлый Нарцисс.

Апулей был древнеримским писателем, а заодно и жрецом. Как жрец он должен был сеять разумное, доброе, вечное, а как писатель — откликаться на злобу дня.

Однажды его пригласили к чиновнику, который занимался древнеримской литературой, а значит, и журналами. Журналы были рукописные, но тем не менее проблемы тиража и распространения у них были те же, что сегодня.

— Над чем работаете? — спросил чиновник. — Да вы не стойте, присаживайтесь.

— Благодарю покорно. Вот принялся за «Метаморфозы». Размышляю о борьбе двух начал в человеке: доброго и злого. О великом, о вечном.

— Гм… м… Любопытно. Понимаете, у нас просьба. Горит один популярный журнальчик. Не раскупают, хоть тресни. Написали бы для него новеллку или дали бы главку из ваших «Метаморфоз». Для примера, хотя бы один эпизодик, о чем он?

— Ну, как вам сказать… Есть, например, такая поучительная история. Не подумав о последствиях, жена впустила в дом, в отсутствие мужа, юношу. Но муж возвратился, чтобы вовремя предотвратить грехопаде…

— Стоп, стоп, стоп! Ну зачем же предупреждать? Предупреждать не надо. Читатель любит этакое, с перчиком… Пожалуй, ваша новеллка может спасти журнал… Только давайте так: муж приходит, жена прячет юношу, а мужа уговаривает забраться в огромный узкогорлый сосуд…

— У меня в новелле есть бочка.

— Можно в бочку. И в то время, пока муж сидит в бочке, жена наклоняется, а юноша… Отлично! Ну, не упирайтесь, всего одна новеллка. Ждем.

Когда журнал вышел, Апулей, купив его, прочитал под рассказом: «Продолжение следует». Друзья, которые стояли рядом и успели прочитать журнал, хихикали.

— А еще жрец! — сказала, проходя мимо, знакомая весталка.

Апулей побежал к чиновнику.

— Ничем не могу помочь! — развел руками тот. — За журналом теперь в киосках очереди. Надо продолжать. Кстати, кто у вас там главный герой?

— Юноша, которого злая сила превратила в осла.

— Великолепно! Лучшего сюжетика не придумаешь. В облике животного он… Как вашего героя зовут?

— Луций.

— Ваш осел, Луций, дай ему волю, такого натворить может. Хи-хи-хи… Нет, вы просто для нас находка. Придется писать продолжение. И не стесняйтесь. Нравы теперь, сами знаете, какие. Сейчас про все можно.

Так был написан «Золотой осел».

Персонаж с копытами и рогами

Между прочим, чиновник своим детям (а у него была большая семья) роман не показал. Читал по вечерам под одеялом, повизгивая от удовольствия.

Вопрос, как улучшить породу, как иметь в государстве побольше крепышей, возник рано и привел в истории ко многим невеселым случаям.

Прежде всего, додумались освобождаться от стариков. На островах Тихого океана, заметив, что дедушка уже не может даже плести силки для птиц, его потихоньку отводили в лес и там приканчивали раковинным топором.

Японцы были сердобольнее.

— Ну как, бабушка, ходишь еле-еле? — спрашивали ту, что была когда-то родоначальницей.

— Совсем обезножела, — простодушно соглашалась та.

— Ну, тогда подыши воздухом, мы поможем.

Старушку отводили высоко в горы, где лежит вечный снег, и там оставляли, прикрыв для приличия циновкой.

Древние греки и римляне смотрели глубже. Они рано поняли, что необязательно ждать старости, что от слабого можно избавиться и вскоре после его рождения.

У римлян отец, приняв на руки новорожденного, внимательно осматривал его и либо, кивнув, передавал кормилице и матери, либо — если в ребенке ему что-то не нравилось — тут же суровой рукой душил.

Греки и спартанцы несколько усложнили этот момент — некачественного, по мнению коллектива, ребенка там сбрасывали со скалы.

Не исключена возможность, что случались недоразумения.

Скажем, греческий военачальник Полемарх в целях сурового воспитания, идя на скалу, брал с собой своего малолетнего сына.

— Не хнычь, — говорил он жене, — пускай видит, как поступает народ с немощными.

Они приходили на обрыв, где уже собрались жрецы, воины и зеваки. Приводили очередных жертв. Грудных, может быть, приносили в корзинках.

— Начнем помалу, — говорил главный жрец, и младенцев кидали вниз.

— Вот так нация очищает себя и делается сильной, — говорил Полемарх. — Постойте, а где мой? Вот тут рядом стоял. Ах ты…

— Ваш? — ужасались жрецы. — А мы и его… Под руку подвернулся. И главное, ничего не сказал. Смолчал. Весь в вас, с характером.

Слабаков греки сбрасывали с обрыва

— Аспид! Убивец! — выла всю ночь жена.

Когда накопилось много таких случаев, обычай отменили.

В наше время человечество пытается идти по другому пути: на вступающих в брак составляют медицинские карты, устраивают конкурсы невест, рассматривают под микроскопом гены, но результатов пока мало. Хорошо, что не вспоминают старое.

Древние майя жили на полуострове Юкатан. Там была хорошая красная земля и выпадало много дождей. Кукуруза, по-тамошнему — маис, вырастала выше хижин.