Алексей Тимофеев - Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

При этом, согласно воспоминаниям М. Милуновича, поначалу отношения четников и советских военных не были столь негативными. В начале сентября небольшой отряд советских солдат под руководством некоего Кузнецова перебрался через Дунай и произвел вместе с отрядом четников пробное нападение на немецкий гарнизон г. Кладово. Обнадеженный этим В. Пилетич предпринял закончившуюся для него столь печально попытку лично переправиться через Дунай [888]. О полном непонимании ситуации офицерами ЮВвО свидетельствует то, что спустя несколько дней после выдачи СМЕРШу «русского отряда», М. Милунович недоумевал, откуда у Кузнецова столь детальные знания о положении на сербской стороне Дуная. Не намного проницательнее был и командир Краинского корпуса В. Пилетич, из неформальных разговоров с советскими офицерами узнавший, что они уже допрашивали «советских четников». В ответ на достаточно двусмысленное замечание советского офицера о том, что «советские четники» много рассказывали о виденном в Сербии, В.Пилетич лишь самодовольно заметил: «Все, что мы сделали для Советского Союза, мы сделали из чувства долга». Беседовавший с ним советский офицер не нашел, что сказать в ответ, и лишь «поблагодарил его за искренность» [889].

Судя по действиям группы Кузнецова в районе г. Кладово, речь шла о действиях разведывательной группы из состава 75-го корпуса, готовившегося форсировать Дунай. После того как 22 сентября 1944 г. основные силы этого соединения перешли Дунай, вопрос о глобальном сотрудничестве между РККА и ЮВвО больше не поднимался. Единственное предложение, которое получали офицеры четников в Восточной Сербии, был совет вливаться в партизанские части, что в условиях непрекращавшейся гражданской войны было практически невыполнимо [890].

Неуклюжие попытки установления союзнических отношений предпринимались четниками не спонтанно, а были частью общей, хотя и сильно запоздавшей политической линии руководства ЮВвО. Так, 8 ноября 1944 г. генерал Д. Михайлович приказал командующим корпусами на пути наступления Красной армии «и дальше пытаться осуществлять военное сотрудничество с русскими как союзниками в борьбе против оккупантов… чтобы показать нашу решимость бороться против оккупантов [891]. В этом контексте стоит воспринимать и появление отчаянных четнических листовок, в которых, по словам сотрудника политотдела 57-й армии Б. Слуцкого, наивно смешивались призывы «Да здравствует король!» и «Да здравствует СССР!» [892]. Однако все эти усилия имели мало влияния на неудержимо наступавшую на запад лавину Красной армии.

Нельзя забывать и то, что руководству югославских партизан было прекрасно известно, что в соседних Болгарии и Румынии коммунисты должны были войти в регулярную армию, а регулярная армия была поставлена под советское командование. Особенно неприятным для партизанских лидеров был пример соседней Болгарии, не объявлявшей войны СССР и поддерживавшей с ним дипломатические отношения в течение всей войны. В результате переворота 9 сентября 1944 г. абсолютное большинство вчерашних царских офицеров, включая военного министра Ивана Маринова, перешли на сторону нового режима и не только сохранили свои головы, но и остались на пусть и менее престижных, но государственных постах. Опасаясь возможности подобного сальто-мортале со стороны своих заклятых противников по гражданской войне, партизанские лидеры прилагали все усилия, чтобы как можно больше очернить четников в глазах командиров РККА. «Со стороны партизанского командования наблюдалось стремление наговорить на четников пакостей побольше, в особенности по линии их отношения к России» [893].

Это тем более было легко сделать, учитывая высокий авторитет югославских коммунистов, организовавших в отличие от болгарских и румынских коллег сильное партизанское движение. Ключевую роль играла и слабая ориентация руководства ЮВвО во внешней политике, выражавшаяся в том, что после «предательства англичан» Д. Михайлович попытался найти основную опору в США, сохранявших при штабе четников своих наблюдателей до конца 1944 г. [894]Поиск союзников среди заокеанских друзей не всегда находил понимание среди рядового состава ЮВвО [895], которое, впрочем, никак не могло повлиять на решения своего Верховного командования, все еще мечтавшего о высадке англо-американцев на Балканском полуострове. В этих условиях стремление партизан скомпрометировать четников не могло быть слишком сложной задачей.

Следующий эпизод после неудачного начала сотрудничества четников и красноармейцев в румынско-сербском пограничье произошел в Центральной Сербии, в районе г. Крушевац. Крушевац был крупнейшим, освобожденным в 1944 г. городом, о взятии которого любят писать современные историки четнического движения в Сербии. В документах для служебного пользования и в официальных публикациях сторон — участников событий в районе Крушевца в октябре 1944 г. сохранилось несколько версий происходившего. Так, в общей советско-югославской монографии было написано: «…части 64-го стрелкового корпуса Красной армии и 2-й пролетарской дивизии НОАЮ после взятия Крушевца успешно наступали на запад» [896]. Имеется чисто партизанская версия об освобождении Крушевца бойцами Четвертой пролетарской бригады [897]. Существует также донесение Д. Кесеровича Д. Михайловичу о том, что Крушевац освободили его подчиненные [898]. Наконец, в архивных фондах УСО хранится донесение лейтенанта армии США Элсфорта Краммера, который собирался водрузить над освобожденным Крушевцем американский флаг [899]. Серьезно дополняют картину служебные донесения советских частей, первыми вошедших в Крагуевац, а также протокол допроса немецкого офицера, захваченного в Крушевце, который дал свое видение происходившего.

Если попытаться на основе служебных документов реконструировать происходившее, то становится понятно, что освобождение Крушевца представляло собой достаточно запутанную историю. После высадки в Восточной Сербии Красной армии немецкими тылами овладела паника. Решивший воспользоваться этим Д. Кесерович обратился 13 октября с ультиматумом к немецкому коменданту города, в результате чего 14 октября немцы решили капитулировать. При переговорах с немцами о капитуляции присутствовал американский офицер связи лейтенант Э. Краммер. Пригласивший для переговоров в свой штаб немецкого коменданта, Д. Кесерович пытался уговорить немцев сдать город ему, чтобы он передал город американцам, а не наступавшим частям РККА и партизанам. Причем впервые эта идея была выдвинута Д. Кесеровичем еще 22 сентября, но тогда, по словам Э. Краммера, она не вызвала понимания. Лишь когда советские танки оказались на расстоянии одного дневного перехода, немцы заинтересовались этим предложением, и в Крушевац на небольшом самолете «шторх» вылетел Бернгард фон дер Шевалери, полковник немецкого Генерального штаба и начальник штаба корпуса «Мюллер», размещавшегося в Южной Сербии. Однако к моменту его прилета 14 октября ситуация уже так изменилась, что сразу же на аэродроме его взяли в плен бойцы ЮВвО. Это удивило полковника, позднее в советском плену он заявил, что «вообще не опасался насилия со стороны четников, так как они везде действовали в контакте с немцами».