Эндрю Коллинз - Боги Эдема (Секреты древних технологий)

Какова бы ни была природа пророческого сна Тутмоса, надпись на стеле подтверждает две вещи: во-первых, фараон покровительствовал культу Ра, центром которого был Гелиополь, а во-вторых, жрецы этого культа, по всей видимости, оказывали ему поддержку. Ключом к приверженности Тутмоса культу бога Солнца Ра может служить Великий Сфинкс, поскольку, несмотря на то что основной ипостасью Ра-Харахти, Хорахти или Гора Горизонта, был бог с головой сокола (именно так он изображался в самых первых храмах, построенных Эхнатоном в Карнаке), его можно связать и с Великим Сфинксом. Стелу Сфинкса называют добрым гением гигантской статуи Хар-эм-акхет-Кхепри-Ра-Атум. О Ра и Атуме мы уже упоминали. Кхепри — это бог Солнца в образе навозного жука, а имя Хар-эм-акхет переводится как «Гор Горизонта», то есть это еще одно воплощение Ра-Харахти {286} . Гранитная стела также информирует нас, что Тутмос IV был защитником Харахти, живого воплощения единого бога; вероятно, это описание относится к самому Сфинксу {287} . Выдающийся египтолог сэр Уоллис Бадж отмечал:

«Самое большое изображение Херукти [то есть Хо-рахти, или Ра-Харахти] — это знаменитый Сфинкс рядом с пирамидами в Гизе, соответствующий этому богу по внешнему облику и символике» {288} .

Как мы уже видели, Великий Сфинкс недремлющим стражем стоит в юго-восточном углу плато Гиза, всего в 22,5 километра к юго-востоку от древнего религиозного центра Гелиополя. Еще во времена Древнего Царства, когда пирамиды строились в разных местах, Гиза — или Ростау, как называли его египтяне, — была передана жрецам Гелиополя. Для них это был некрополь, полностью соответствовавший их представлению о подземном мире (см. главу 12). Таким образом, исполнение пророческого сна Тутмоса и возведение стелы после того, как туловище Сфинкса было очищено от песка, следует рассматривать как попытку фараона заключить союз не только со жрецами Ра в соседнем Гелиополе, то также с их богом Ра-Харахти, Гором Горизонта.

В эпоху Нового Царства покровительство Тутмоса религиозной доктрине из Гелиополя можно считать беспрецедентным. Все предыдущие фараоны Восемнадцатой Династии, которая была основана в 1575 году до нашей эры после изгнания гиксосов, почитали бога Амона, влиятельные жрецы которого управляли государственными делами и устанавливали религиозные церемонии из Фив (современный Карнак на юге Египта), культового центра Амона. Сегодня связь между Тутмосом IV и Гелиополем совершенно очевидна, поскольку он предпринял беспрецедентный шаг, воздвигнув обелиск в честь Ра-Харахти на оси восток — запад храма Амона в Карнаке {289} . Тот факт, что Тутмос IV стал чтить солнечный диск из Гелиополя выше других небесных богов, подтверждается еще одной находкой — огромным каменным изображением жука скарабея, изготовленным в период его царствования. Надпись на нем упоминает Атона как бога войны, который «дает фараону власть над своими владениями и подданными» {290} .

Сын Тутмоса IV Аменхотеп III (1405–1367 г. до нашей эры), отец фараона Эхнатона, продолжил традицию покровительства культу Солнца из Гелиополя, под влиянием которого постепенно менялась религия египтян. Пойдя дальше отца, Аменхотеп стал первым фараоном, который сделал солнечный диск Атон полноправным божеством, со своими храмами и жрецами {291} . Кроме того, он назвал королевскую ладью «Сияние Атона» {292} и даже принял имя Эхнатон, то есть «дух Атона», в качестве личного имени {293} .

В том, что фараон выделял один из культовых центров и одно божество, нет ничего необычного, и то, что Тутмос IV и его сын Аменхотеп III открыто высказывали свою приверженность богам Гелиополя, можно рассматривать всего лишь как вопрос личного вкуса. Однако когда египетский трон занял сын Аменхотепа III Эхнатон, он не просто покровительствовал храмам Гелиополя и распространял культ бога Солнца — он был полностью поглощен их доктринами и поставил их выше любого другого культа. Эхнатон не только объединил Ра и Ра-Харахти, превратив их в важные аспекты Атона, но и отменил собственные законы, запрещавшие использовать животных в качестве символов, для того чтобы его самого изображали в облике Сфинкса с человеческой головой.

Именно в этом облике представлен Эхнатон на малоизвестном барельефе, который хранится в ганноверском музее в Германии. На нем фараон изображен в типичном для искусства эры Амарны стиле в виде Сфинкса с человеческой головой, приносящего дары солнечному диску Атону, Этот барельеф, а также ревностное служение фараона Ра-Харахти дают основание предположить, что для Эхнатона, как и для его деда Тутмоса IV, Великий Сфинкс в Гизе имел особое значение. Что же это могло означать? Какие тайны гигантской львиной фигуры могли открыть ему жрецы Гелиополя? Ответ на эти вопросы можно найти лишь в том случае, если мы осознаем всю глубину приверженности Эхнатона религиозному учению Гелиополя.

Как уже отмечалось выше, Эхнатон запретил поклоняться идолам, однако он не только приказал изобразить себя в виде Сфинкса с человеческой головой, но и почитал священного гелиопольского быка Мневиса, описываемого в древних египетских текстах как «душа Ра» {294} . Каждый священный бык вел роскошную жизнь под опекой приставленных к нему жрецов, а посде естественной смерти его труп мумифицировали и помещали в специальный склеп, находившийся в Гелиополе. Известно, однако, что после переезда в Амарну Эхнатон приказал построить огромный склеп в так называемом Царском русле — там же располагалась и его гробница, — куда после смерти должны были перевезти останки священного быка Мневиса {295} . Неизвестно, использовался ли склеп для этих целей, хотя одно лишь его существование служит очередным подтверждением огромного уважения, которое испытывал Эхнатон по отношению к религиозным культам Гелиополя.

Еще более показательным было поклонение Эхнатона, возможно, самому главному элементу солнечного культа Гелиополя — так называемому бенбену. Это был священный камень в форме конуса или пирамиды (гладкой либо ступенчатой), установленный на открытой площадке рядом с храмом в Гелиополе, носившем название Жилище бенбена, или Жилище Феникса.

В четвертый год своего царствования Эхнатон начал строить огромный храм в Карнаке, религиозном центре Фив, и назвал его точно так же, как аналог в Фивах, — Жилище бенбена. Как и в «материнском храме», Эхнатон, вероятно, установил на большой открытой площадке рядом с ним огромное изображение бенбена, высеченное из песчаника. Кроме того, на шестом году своего правления после переезда в Тель-эль-Амарну он построил в новом городе еще один храм на открытом воздухе и назвал его Великим Домом Атона. Известно, что в его восточной части, как можно ближе к восходу солнца, располагалось Жилище бенбена, где находился камень бенбен. Эта священная колонна представляла собой стелу из кварцита с закругленной верхушкой, установленную на каменное основание [35]. В Гелиополе Эхнатон, отец которого в период своего правления построил в этом городе храм Атона {296} , воздвиг стилизованный обелиск в виде камня бенбен с закругленной вершиной. На камне вырезаны фигуры Эхнатона и его семьи, распростертые перед солнечным диском {297} .