Миньона Яновская - Очень долгий путь [Из истории хирургии]

У ворот клиники один из сотрудников встречает машину с трупом — сейчас уже дорога каждая минута: машина прибыла в 19.30 — через тридцать пять минут после смерти мотоциклиста. Научный сотрудник клиники прямо в машине производит предварительный осмотр тела. Берется проба крови; здесь же, на месте, определяется, что группа крови у донора вторая. Взяв ряд дополнительных проб, иммунолог направляется в лабораторию, а труп тем временем поднимают на второй этаж, в операционную № 2.

Драматическая минута: профессор Лопаткин должен выбрать, кто из двух больных со второй группой крови будет сегодня оперироваться. Он назначает молодую учительницу — для нее дальнейшее ожидание невозможно; ей объявляют о предстоящей операции и дают предварительный наркоз. Окончательное решение будет, однако, принято только после того, как извлекут и осмотрят трупную почку. Наконец из операционной № 2 поступает сообщение, что почка может быть использована для пересадки. Только теперь учительницу И. перевозят в операционную № 1 и дают основной наркоз.

И еще драматические минуты: надо успеть своевременно консервировать трупную почку, через полтора часа после смерти почечная ткань утрачивает жизнеспособность. Но до консервации почку тщательно промывают через систему кровеносных сосудов.

Профессор Лопаткин в это время начинает операцию.

Почка промыта, и ее следовало бы немедленно поместить в барокамеру, но происходит заминка: оказалось, что почку питала не одна, как это обычно бывает, а две артерии; в связи с этим приходится делать небольшую пластическую операцию на почке. Эта операция продолжается восемь минут. Наконец-то можно начать консервацию почки! Прошел час и девять минут…

Теперь напряженность участников операции несколько спадает: почка помещена в барокамеру, где давление кислорода — четыре атмосферы, температура — плюс четыре градуса. Здесь она могла в то время храниться 3–4 часа. (Теперь уже созданы такие камеры, в которых почки выдерживают консервацию до пяти суток.)

В 20 часов 53 минуты донорская почка извлечена из барокамеры и помещена на свое будущее постоянное место — в подвздошную ямку больной И. Нет, не на то место, где находится собственная бездействующая почка — технически такая замена невыполнима; донорская почка помещается не в поясничной части тела, а позади брюшной полости. Собственные же, никчемные почки остаются на месте, их удалят только в том случае, если они могут стать опасным очагом инфекции.

У больной И. после операции окажется три почки — две свои, нефункционирующие, и одна чужая…

Будет ли она работать?

Артерии и вены оперируемой женщины соединены с сосудами донорской почки — на это уходит 50 минут. К мочевому пузырю подшит мочеточник пересаженной почки. Все «подключения» закончены. Но только через две, а то и через четыре недели почка начнет функционировать.

Если не будет отторгнута…

В 23 часа 37 минут наложены последние швы. Четырехчасовая напряженная работа хирургов закончена.

А впереди — месяцы выхаживания больной, борьбы с отторжением чужеродной ткани, с инфекциями, с которыми ослабленный иммунодепрессантами организм плохо справляется, с отравлением «шлаками», с нарушениями деятельности сердца, легких, печени, изнуренных многолетней болезнью.

Через три дня после операции начались неприятности: анализ показал очень высокое содержание мочевины в крови. Решили провести первый послеоперационный сеанс гемодиализа. Но оказалось, что трубки на левом предплечье больной закупорились сгустками крови. Пришлось включать трубки (которые должны соединяться с шлангом «искусственной почки») в другие артерии и вены. В последующие девять дней тромбоз возникал еще дважды, и дважды приходилось переставлять трубки, сначала с левой на правую руку, а потом на правую ногу женщины.

На четвертый день после операции резко поднялась температура, в крови повысилось содержание лимфоцитов и лейкоцитов; началась сильная некротическая ангина — тяжелейшее заболевание для человека, получающего иммунодепрессанты. На шестой день после операции положение еще ухудшилось — отравление азотистыми «шлаками» приняло угрожающий характер. Пришлось рискнуть и тяжелобольного человека снова подвергнуть гемодиализу. С ангиной бороться почти нечем из-за опасности воздействия на пересаженную почку. Некротическая ангина захватывает все большую часть глотки.

Только пятый послеоперационный гемодиализ приносит наконец облегчение — ангина несколько ослабевает. И только на семнадцатый день пересаженная почка начала функционировать. Кровь очищается от «шлаков» уже без помощи аппарата.

Девять дней все шло благополучно, больная повеселела. Но врачи знали: опасность отторжения еще впереди. На десятый день началось: подскочило содержание азота, лимфоцитов и лейкоцитов крови; организм пытался изгнать «чужака» — функция почки резко ослабла. Приняты срочные меры; за два дня реакция отторжения подавлена. Надолго ли?

Месяца не прошло, начался второй кризис отторжения, значительно более сильный, чем первый. И снова его подавили. И снова через месяц все началось сначала… И опять врачи победили, на сей раз надолго.

Через 183 дня после операции учительница И. — теперь уже не хочется называть ее больной! — выписалась из клиники. Пересаженная почка функционировала нормально. Женщина практически была здорова.

Этот насыщенный репортаж, без прикрас и отступлений, значительно сокращенный мною, дает наглядное представление о будничной работе хирурга в той области, которая сама по себе — праздник для хирургии. Через шесть месяцев, через год, через два, когда спасенная женщина проходила очередную проверку в клинике, врачи удовлетворенно отмечали, что пересаженный орган хорошо работает, не причиняя пациентке особых неудобств. Годы отвоевали хирурги для нее у смерти, годы нормальной, полноценной жизни.

Операция, о которой рассказано в репортаже, происходила весной 1967 года. Классификацию человеческих антигенов, их деление на «слабых» и «сильных» в клинике еще не применяли: конгресс, на котором профессор Доссэ сообщил о своем открытии четырнадцати групп тканевых антигенов, состоялся летом того же 1967 года. Подбор донорской почки в то время опирался главным образом на совместимость групп крови. И все-таки во многих случаях удавалось добиваться относительно стойкого функционирования трансплантата.

Теперь же, когда значительно усовершенствована и система подбора пар донор — реципиент, и способы хранения изолированных органов, и иммуноподавляющая терапия, пересаженные почки действуют лучше и «живут» дольше. И чем больше будут совершенствоваться методы консервации, чем глубже проникнут ученые в интимные процессы почечной ткани, чем ближе по антигенным признакам научатся подбирать органы — тем заметнее станут успехи в области пересадки почки.