Михаил Мирович - Моисей. Записки Финееса

Рассказы о проказе и других поражениях из уст старейшины одного из колен звучали так скучно, что я чуть было не заснул, за что получил нагоняй от деда.

— Ты обязан уважать старших, — говорил Аарон. — Спору нет, этот учитель не очень искусен в речах. Но он по-настоящему мудр и многоопытен, и ты должен уметь заставить себя увидеть полезное в скучном, ибо в этом заключается великое умение учиться…

Тем временем народ жил своей обычной жизнью. За все время стоянки в Кадесе на нас, к счастью, не было совершено ни одного нападения. То ли враждебные племена пустыни опасались наших воинов, то ли они по тем или иным причинам проходили мимо нашего стана.

Здесь же, в пустыне Син выросло новое поколение, которое не знало рабства. Эти молодые люди только внешне были похожи на своих отцов.

В их темных глазах не было страха. Они боялись только Всевышнего и очень ценили свободу, считая ее не завоеванием, а даром Божьим. Этот народ — новый народ — совершено не походил на тех, кто когда-то жил в Египте и гнул спину на строительных работах.

Эти люди ходили прямо, смотрели в глаза собеседника, не отводя взгляда, говорили громко, но всегда выслушивали собеседника и умели понять и принять его доводы.

Мой отец Елеазар часто говорил, что рабские оковы были не на ногах евреев, а в их головах. И он был совершенно прав, что было особенно заметно при общении с новым поколением, почти полностью освобожденным от духовного рабства.

К сожалению, вышедшие из Египта так и не смогли победить в себе рабов, хотя при любом удобном случае повторяли, что они свободные люди.

Кроме учения о Боге и истории нашего народа, Моисей и Аарон научили меня владеть не деревянным, а настоящим оружием.

— Бог всегда поможет тебе, если ты прав, — говорил мне Моисей, — но все-таки ты должен уметь владеть мечом.

— Это искусство не раз помогало Моисею, — сказал Аарон. — Вспомни мой рассказ о битве египтян с эфиоплянами…

Я знал, что Моисей всегда успешно воевал против врагов Израиля. Но я не думал, что пророк до сих пор сохранил эти навыки. Он ловко обращался с мечом и щитом, крепко держал в руке копье и метко стрелял из лука. Думаю, даже в те времена он мог одолеть любого воина из нашего стана.

В течение нескольких месяцев после каждой полуденной трапезы Моисей учил меня владению оружием, и я с удовольствием внимал его наставлениям. Беря в руки меч, Моисей из пророка в миг превращался в простого израильского воина, бесстрашного, но и рассудительного. Мне казалось, что он видел перед собой воображаемого противника и сотни раз поражал его мечом.

Он, как юноша, носился по двору Скинии, коля и рубя неприятеля. Иногда мне становилось страшно, ибо я боялся попасть под горячую руку, но потом я понял, что Моисей всего лишь пытается пробудить во мне бойцовский дух, который всегда помогал ему в сражениях.

Помимо описанных, меня обучали и другим наукам и искусствам, что соответствовало пониманию братьев моей роли в будущем народа Израиля. Лучшие мастера стана обучали меня своим ремеслам.

Я научился лепить и обжигать кувшины, производить вино подходящей крепости и вкуса.

— Вино есть то, что доставляет тебе удовольствие, но может и несчастье… Я мог бы привести много тому примеров, — говорил мне Моисей, — но, думаю, довольно простой просьбы, чтобы ты всегда знал границу и не переходил ее.

Единственное дело, которое я так и не смог освоить — это роспись красками кувшинов, горшков, да и всего прочего.

То, что без труда давалось другим юношам, расписывающим подходящие поверхности с изяществом и легкостью, для меня было самой страшной тайной. Почему те же краски и те же кисти в моих руках превращались в чудовище, изрыгающее из себя картины, способные привести в ужас маленьких детей? Почему, проводя больше, чем другие, времени в упражнениях, я не мог достичь и десятой доли того, чему обучились другие отроки?

— Похоже, Бог не хочет, чтобы ты брал в руки кисти и краски, — сказал мне однажды Моисей. — Думаю, рисовать тебе не стоит…

Я не переживал по этому поводу, ибо в душе был полностью согласен с пророком.

В Кадесе после долгой болезни скончалась Мариам-пророчица.

Это женщина была частью Моисея, ибо без нее не было бы пророка: когда-то она спасла его от фараона и всю жизнь находилась подле него, помогая во всех его начинаниях.

У Мариам было обостренное чувство справедливости, и поэтому, не жалея ни сил, ни времени, она помогала Моисею, когда он готовил евреев к исходу. Я помню, как она от заката до заката ходила от одного дома к другому и, где песнями, где нравоучениями, убеждала людей в необходимости покончить с рабством.

Кстати, песни, которые сочинила Мариам, до сих пор живут в нашем народе, и люди, собираясь и исполняя их по разным поводам, часто поминают мою бабушку добрым словом.

Я уверен, что именно чувство справедливости толкнуло Мариам? на противоборство с Моисеем. Она искренне заблуждалась и не могла не поделиться этим заблуждением с Аароном, полагая, что избрана Господом наравне с младшим братом. Сравнительная легкость наказания, которому подверг Мариам Господь, очевидно, лишний раз доказывает, что Он не гневался на нее, а только хотел указать на неправоту. Напомню, что Предвечный поразил ее проказой, которая быстро исчезла, и на семь дней удалил Мариам из стана, чтобы она могла осмыслить свое непослушание и раскаяться.

Позже Мариам рассказывала мне, что эти семь дней явились переломными в ее жизни, ибо именно в изгнании она поняла истинное предназначение Моисея, и потому — свое собственное. Она говорила, что с тех пор точно знает, что ее место — сестры пророка.

Мариам умерла, когда ей было от роду около ста тридцати семи лет.

Жизнь в Кадесе текла размеренно и строго, пока однажды не пересох ручей, питавший стан. Это произвело гнетущее впечатление на народ, постепенно привыкший к оседлой, спокойной и почти сытой жизни. В течение тридцати семи лет люди работали, рождались, умирали, воспитывали детей и молились Богу. Однако искренность их чувств мало-помалу заменялась привычкой, что совершенно недопустимо в делах веры…

Ропот прошел среди сынов Израиля, которые стали вспоминать бывшую страну обитания, наивно полагая, что тоскуют по мнимым египетским благостям, а не по ушедшей молодости.

Старики и старухи собрались на площади и, заливаясь слезами, корили Моисея:

— Зачем ты вывел нас из Египта? Там у нас было все и бесплатно. Мы ели рыбу, овощи, фрукты. Там было вдоволь пресной воды…

— Но вы были рабами, — укорял их Аарон. — Ваши тела и души принадлежали египтянам, а не Господу…